оставляя спокойствие и безмятежность.
Боже, пожалуйста, пусть так будет всегда! Останови этот удивительный момент. Я. Мой лев. И тишина…
Ведь как здорово было раньше… Работала, развлекалась, жила в свое удовольствие, не боялась думать о будущем, шагая вперед без оглядки. Единственное что бы я добавила в свою жизнь — Тимур.
Осторожно поворачиваю голову к его лицу и смотрю на эти идеальные линии, по которым хочется провести пальцами, которые хочется поцеловать. Инстинктивно тянусь к его щеке, касаюсь легкой небритости. Мне нравится ощущение покалывания на подушечках пальцев. Но больше всего мне нравится, когда щетина касается внутренней части моих бедер. Это предает остроту ощущений, когда голова Тимура находится между моих ног. От одной мысли, в трусиках собирается влага.
Черт! Пытаюсь перестать думать об этом и теперь уже касаюсь его губ, от чего он моментально открывает глаза.
Блин! Я не хотела его будить, хотела лишь ощутить мягкость его сексуальных губ.
— Привет! — шепчу, притягивая его за шею к себе. Целую…
Ощутив сладость, залипаю в этом моменте. Меня обволакивает его нежность и любовь, словно в кокон, из которого я не желаю выбираться.
— Привет! — отвечает Тимур между моими поцелуями и просовывает свой язык, начиная творить магию. Мне хорошо, в этом моменте, мне большего и не надо. Хотя я прекрасно понимаю, что он уже ждет моих объяснений, хочет услышать ту информацию, которой поделилась со мной тетя. Но проблема в том, что я еще не готова начать этот разговор, я просто не успела отфильтровать всю ту информацию, которую смогу рассказать.
Однозначно, я о многом умолчу, вопрос лишь остается в том, какой информации ему будет достаточно.
Раз мама не осмелилась рассказать всю правду о себе отцу, значит, она считала это очень важным. Значит носители такой смеси как наша, должны хранить эту информацию в себе, и лишь передавать ее своим детям.
Кого я обманываю? У меня не будет детей…
Боже! У меня не будет детей!
По спине пробегает ходок, и воздух спирает в грудной клетке. Отрываю свои губы, словно от ожога и моргаю несколько раз, смахивая уже подступившие слезы.
Боже, на сколько все хреново! Я ведь даже не осознавала этого, когда разговаривала с Евой. Я ведь даже подумать об этом не могла, потому что была и так ошарашена новой информацией. Я не смогу родить ему ребенка!
Резкая дрожь пробивает мой организм, когда на меня обрушивается понимание.
— Что случилось, Алина? — Тимур берет мое лицо в свои ладони.
Смотрю в его глаза и вижу, как они расплываются, потому что в моих собственных скапливаются слезы. Как я объясню Тимуру, что не рожу ему ребенка? Как вообще можно сказать человеку, что у него не будет потомства?
Понимаю что в такой ситуации нельзя врать… Нельзя! Мне нужно ему рассказать об этом, иначе можно по неосторожности забеременеть в любой момент, и исход необратим. Я не готова к этому. Я боюсь! Мне может не повести, так как маме, забеременеть с первого раза мальчиком. Я решаюсь рассказать ему правду, пусть и не всю.
— Я не обычная тигрица… — замолкаю, пытаюсь сообразить, как лучше объяснить, не вдаваясь в подробности. Вижу, что Тимура терзает мое молчание, поэтому набираюсь храбрости и выдаю…
— Тимур, и я не смогу тебе родить ребенка, — голос надламывается на последней фразе.
— О чем ты говоришь?
— В моем роду, каждая родившаяся девочка, забирает силы матери, — начинаю объяснять. Замечаю растерянность в его глазах и отворачиваюсь, мне больно в них смотреть. — Поэтому умерла моя мама, она решила родить меня… — всхлипываю, по щекам катятся слезы. — Вот что рассказала мне тетя! — теперь уже плачу я.
Не выдержав моих рыданий, Тимур прижимает меня к себе со всей силы. Он чувствует, что я говорю правду, чувствует как мне больно от этого.
— Малышка! Ничего не бойся! — шепчет Тимур. — Для меня самое важное, это чтоб ты всегда была рядом.
Его слова не успокаивают меня, а наоборот еще больше расстраивают. Я не уверена, что смогу остаться с ним на долго, потому что Ева продолжает видеть мою смерть и если за столько лет картинка не сменилась, то исход неизбежен. Проблема номер два!
Как мне ему об этом рассказать? И как ему доказать что Ян единственный, кто может спасти меня… Он ведь сейчас думает, что проблема сама по себе разрешится, когда умрет Ян. Он убежден, что если не будет его — то не будет и угрозы. Но он не понимает, что проблема кроется в другом. Да я и сама не понимаю…
Я до сих пор не знаю, чем может помочь Ян, а тетя на 100 % уверена, что именно он сможет спасти меня от смерти.
Как все сложно!
А еще я не могу рассказать Тимуру всей правды, которую услышала сегодня сама, и это усложняет мою задачу в несколько раз. Теперь мне не только нужно фильтровать свои слова, но и мысли.
Тетя напоследок, что-то прошептала в мой висок, при этом сказав, что на некоторое время это заклинание не позволит ему проникнуть в мою голову, но это в скором времени перестанет действовать. У меня не так много времени для того чтобы придумать, как спасти ситуацию, или хотя бы понять с чем я имею дело.
Знаю лишь одно. Нужно потянуть время. Нужно убедить Тимура пока не убивать волка. Но как?
— Не переживай так Алина, я клянусь что буду контролировать себя и ты не забеременеешь, — говорит в мою макушку.
Мня, немного утешают его слова, он пытается поддержать меня, но это возможно временный эффект. Может в будущем он начнет задумываться о ребенке, и если я не смогу его родить, может родить, какая-нибудь другая… Я ведь этого не переживу…
— Все будет хорошо! — он поднимает мою голову так, чтоб наши глаза встретились. — Все будет хорошо малышка! Даже если когда-нибудь, это и случится, то мы можем избавиться от дитя… — от его последних слов, кровь застывает в жилах. Он не понимает, о чем говорит.
Как — так избавиться? Я не могу избавить от собственного дитя! Это же причинит мне боль на всю оставшуюся жизнь. Уж лучше умереть самой…
Мне кажется, я теперь понимаю свою маму, потому что осознание того что у тебя отнимут маленькую зародившуюся крошечку, уже причиняет неописуемую боль.
Смотрю испуганными глазами на свою пару и не верю в то, что он это предлагает. Причем предлагает с таким спокойствием, будто это что-то ненужное, как фантик от конфеты. Он так просто может
