3 января 221 года
23.30 Я выкупил твои серьги, принцесса. Только эти тупые люди их угробили, они совсем дикие тут, не смогли увидеть в них ничего ценнее металла, из которого они сделаны. Та баба, которой ты их отдала, отнесла их в ломбард перекупу, а тот их разобрал и подготовил под переплавку, камни вставил в другие украшения, эмаль выковырял, крепления помял. Я это всё купил, но я вообще хз, что с этим всем делать. Я не стал делать фото, малоприятное зрелище. Встретимся – решим.
«Не решим.»
Я забыла про эти серьги, мне их было не жалко.
«Лучше бы ты написал о том, почему меня вырубило тогда в поезде. Это же сто процентов с твоей стороны прилетело. И это было тридцатого декабря, а серьги ты выкупил третьего января – всё это время ты тоже был в больнице, правильно? И, наверное, ты об этом написал, но потом удалил.»
Я пролистала сообщения вверх, там были даты, и удалённые сообщения были от двадцать девятого, а потом резко от тридцать первого, тридцатое выпало.
Я решила, что спрошу об этом лично, потом решила, что не буду спрашивать.
Видео догрузилось, я включила его и увидела Кори, с таким скорбным лицом, как будто его спрашивали по предмету, к которому он был не готов, и распекали за это перед всей группой. Он был красный, слегка потный, и взлохмаченный так, как будто его таскали за волосы, или он сам себя хватал за голову. Он стоял один, на фоне белой стены с какими-то графиками и таблицами, за кадром звучал голос Алана, мрачно-весёлый:
– Гвоздь покажи!
Кори посмотрел на него с ненавистью и диким смущением, поднял руку и показал в камеру гвоздь, новый и блестящий, длиной сантиметра три. Алан с сарказмом поинтересовался:
– А чё такой маленький?
Кори сжал губы и промолчал, глядя в пол, Алан мрачно рассмеялся и приказал тем же голосом жестокого клоуна-убийцы:
– Медаль принёс?
Откуда-то со стороны раздался мрачный голос Деймона:
– Хватит...
– Молчать! Тебе слова не давали, «учитель», блин. Ты сейчас то же самое делать будешь. Чуть не угробил брата и довольный сидит. Доставай медаль. Покажи.
Кори взял откуда-то рядом квадратную бархатную коробку, открыл и показал золотую (на самом деле, конечно, позолоченную) медаль, которую ему вручили вместе с Премией Мира. Медаль была красивая, с гербом человеческой организации, которая учредила премию, похожим одновременно на книгу и птицу, и надписью на ленте на межмировом человеческом: «Мир, просвещение, честь».
– Доставай, – приказал Алан, – и готовься. Я тоже подготовлюсь. – Зашуршала бумага, Алан прочистил горло и торжественно заявил: – Итак, дорогие мои. Кори, посмотри в камеру, – Кори посмотрел и сразу отвёл глаза, Алан развернул телефон чуть в сторону, где за столом сидел мрачный Деймон, так же торжественно потребовал: – И его «учитель», да, ты тоже посмотри в камеру, подними свои бессовестные глаза. – Деймон посмотрел, Алан опять вернул в кадр Кори и с жестоким и восторженным наслаждением объявил: – Моя драгоценная супруга просила передать вам, что вы козлы и она вас презирает. Потому что ваш «эликсир» калечит пациентов, а критика замалчивается на уровне издательств. И распорядилась, чтобы ты, Кори, своей медалью гвоздь себе в голову забил, инноватор грёбаный. Конец цитаты. Забивай.
Кори покраснел до бордового и посмотрел в ту сторону, где сидел Деймон, Алан усмехнулся:
– А чё ты туда смотришь? Думаешь, он тебе поможет? Никто тебе не поможет, ты в добровольном рабстве, ты либо делаешь всё, что тебе приказано, либо расторгаешь контракт и возвращаешься в свою Академию, доучиваться вместе со всеми. Там твой портрет на первом этаже висит, ты в курсе? В одном ряду с тор'Лином. Только он принёс процветание своему народу, а ты натырил чужих разработок, собрал на коленке прототип и побежал премию получать. А учитель твой тебя всеми силами поддерживал, и взятки раздавал налево и направо, чтобы ты премию получил. Да, учитель? А тестировать мы умеем только через жопу, мозг же там. У обоих. Да?! Учитель грёбаный, – он с грохотом пнул стол, за которым сидел Деймон, Деймон поморщился и буркнул:
– Ты со своей женой вообще чокнулся...
– Моя жена, к твоему сведенью, ваш косячный проект проверила, ошибку нашла, подробно её описала и отдала понимающим людям, которые, в отличие от вас, нашли способ решить проблему, и решили её! А не ходили неделями репы чесали и руками разводили – «мы не знаем», «так и должно быть», «это нормально». А твоя жена только жопой крутит по телевизору. Кори, действуй! Давай, как ты любишь – дерзко, резко, без сомнений!
Кори выглядел так, как будто сейчас заплачет, Алан перестал веселиться и сказал спокойным усталым тоном:
– У тебя десять секунд, потом я твой сраный контракт сам расторгну, ты всё равно хреновое вложение. Девять. Восемь.
Кори приставил гвоздь к голове и начал забивать. Алан начал тихо смеяться, очень по-демонски, я смотрела и слушала, как завороженная. В этом было что-то невероятно гадкое и притягательное, что я не могла списать на влияние своей тёмной сущности – обычная видеозапись не несла никакой энергетической информации, это был просто свет на экране, без аур, но я смотрела как загипнотизированная, чувствуя, что на моём лице то же самое выражение, которое было во время съёмки у Алана, я его не видела, но чувствовала и понимала всей душой, и не могла выбраться из этой сладкой трясины, она обнимала меня как змея.
Кори мне ни слова об этом не написал.
На экране Кори забивал гвоздь, потом Алан остановил его, когда убедился, что гвоздь держится, крупно снял медаль с поцарапанной позолотой, разрешил вытаскивать гвоздь, и сказал Деймону, что если такой косяк повторится, он будет забивать гвозди сам, и гораздо глубже. Видео закончилось, я долго смотрела на экран, пока он не погас, потом включила и стала листать дальше. Там были сплошные удалённые сообщения.
Их было много в 221м году, потом был перерыв, и следующее сообщение было в 225м, но оно тоже было удалено. Потом было затишье ещё на два года, и следующее удалённое сообщение было первого ноября 227го, я подумала, что это мой день рождения, но без особой уверенности. Следующее было в 228м, тоже первого ноября, потом тридцать первого декабря, и в следующем году опять первого ноября и тридцать первого декабря. Потом было много удалённых в сентябре 230го, потом было первое не удалённое.
1 ноября 230года
7.00 С днём рождения, принцесса Лея)
23.30 Я надеюсь, однажды ты всё-таки включишь этот телефон.
23.30 Много чего изменилось) И у тебя много чего изменилось, я знаю.
23.36 Я твои открытки на кровати кругом раскладываю и прослеживаю, как меняется почерк, так прикольно)
23.47 Почему у меня день рождения каждый раз в разный день? :D
23.48 Определись уже)))
23.49 Ты «Маленького принца» читала? Там был очень мудрый лис)
23.50 Ладно, не буду спойлерить, а то вдруг ты захочешь прочитать)))
23.57 Я скучаю, принцесса. Но лучше я буду спокойно себе скучать и знать, что ты меня не ненавидишь, чем вломлюсь к тебе и опять получу дверью по лбу. Я крепкий, но ну его нафиг. Ещё раз я не хочу вот это всё. Напиши мне, если ты хочешь.
24 декабря 230 года
17.00 С Рождеством)
17.00 Я знаю, что ты его не отмечаешь :-Ь
17.02 А я у Лиона в гостях, Сари тебе привет передаёт. Они отмечают. Тут вообще вся Каста-Либра светится как Вегас. Зацени, это вид с балкона комендантской крепости.
Ниже была фотография – маленький город из жёлтого песчаника, дома с плоскими крышами, узкие улочки, фонари и гирлянды, вдалеке стена и башни, народ гуляет, всё светится.
«Как выросла крепость за эти годы, так быстро. Красиво сделали. Молодцы.»
Дальше шли фотографии праздничного стола, заставленного блюдами в человеческом стиле, так плотно, что за тарелками не было видно скатерти. Сари постоянно приглашала меня в гости, но я отказывалась, Рождество – семейный праздник, а я себя не чувствовала частью их семьи. Семья у них была большая, как раз в 230м резко разросшаяся – Сари отчаялась забеременеть и взяла из приюта двоих детей, как я с большим опозданием поняла, приют был демонский, тот самый «инкубатор», о котором рассказывал Алан, так что дети были родственниками Лиону, у них были Печати. Родить от донорской спермы Сари не захотела, хотя с ней всё было в порядке, проблемы были у Лиона, такие же, как и у Алана с Деймоном.
