– Мне нравится, – честно сказал Ромион. Такая Кики казалась удивительно… гармоничной. И, бездна, миниатюрной! – А твоё настоящее имя?
– Кинникия… Лучше просто Кики. Моё полное имя только мать и выговаривала.
– А по-моему, оно больше подходит для королевы, – отозвался Ромион. – Кинникия… Длинное, весомое, звучное… Если хочешь, я буду звать тебя Кики, но официально ты станешь королевой Кинникией. И… Нет, оставайся такой, как сейчас. Пожалуйста. Я скажу, что ты была под заклятьем, которое заставляло тебя выглядеть иначе. Все в это поверят.
– Ты хочешь… Я думала, ты скажешь, что мы должны развестись, – ошеломлённо выдохнула Кики. – После всего, что я тебе рассказала…
– Ты была честна. – Ромион встал и протянул девушке руку. – Не лги мне больше, хорошо? И ради всего, что тебе дорого, не пытайся вернуть зло – мой брат ужасен в роли Тёмного Властелина, и тут же меня убьёт. А я пока не хочу умирать.
– Обещаю, – торжественно произнесла Кики, робко протягивая свою руку в ответ. – Я хочу, чтобы ты жил! Долго… И счастливо. Желательно со мной. Так ты дашь мне шанс?
– Ты дала слово. Ты мне не опасна. И ты моя жена, – Ромион пожал плечами. – Я хочу семью. Да, я дам тебе шанс. Только, пожалуйста, больше никаких сюрпризов вроде железных сапог. Это жестоко. И сними с меня своё проклятие.
– Уже, – Кики улыбнулась. – Ты вернёшь меня в Сиерну и коронуешь?
– Да. Я только что пообещал.
– Тогда у меня совсем не будет возможности показать тебе, как прекрасна любовь, – Кики смотрела на него. – Дай мне ещё день. Только день, я не прошу больше. День наедине с тобой. Пожалуйста?
Ромион нахмурился.
– И… Что мы будем делать?
– Я покажу тебе самый прекрасный уголок мира – я много путешествовала. И я сделаю так, чтобы тебе понравилось. Ещё мы постараемся узнать друг друга поближе – во всех книгах пишут, что это необходимо. Ты согласен?
Ромион вздохнул.
– Да. – Потом ехидно прибавил: – Если ты убедишь Дамиана, чтобы он за нами не подглядывал.
Позже, спускаясь по длинной винтовой лестнице, Ромион смотрел на "новую" Кики: она сменила золотистое утреннее платье на мужские брюки и рубашку и стала совсем похожа на мальчишку. Даже заплетённые в косу волосы не украшали ни заколки, ни шпильки – а маги ведь любят свои амулеты. Вон, посмотреть на Дамиана – весь в "висюльках", даже в ушах что-то болтается.
Кики обходилась без этого – она или любила простоту, или считала, что амулеты ей ни к чему. Но это только придавало ей определённый шарм: она была резкой, быстрой, эта новая Кики. Цельной, сказал бы Ромион, но он молчал и только рассматривал жену. И думал, что сошёл с ума.
"Что мне стоит избавиться от неё? – размышлял он. – Она Чёрная ведьма, она угрожала мне. И сколько там она меня уже любит? Два дня? Три? Привести её сейчас к Дамиану и отдать приказ – брат даже рад будет, а я забуду про всё это, как про страшный сон". Потом Ромион представил, как жизнь снова вернётся на круги своя, как день за днём он будет торчать в Сиерне, как птица в клетке, и никогда-никогда оттуда не вырвется. "Серьёзно? – думал Ромион. – Ты станешь рисковать только ради призрачной возможности поучаствовать в приключениях?" И понимал: будет. Ему было стыдно за это, потому что такой риск совершенно не оправдан, он просто не имеет на него права: он король, и его долг думать о подданных прежде, чем о себе. Но вся штука в том, что Ромион никогда не любил этих подданных – он просто хотел хорошо, правильно делать свою работу, которую не любил тоже. Долг – это важно, безусловно, и да, короля терзала совесть. Но та часть себя, которую он давным-давно заставил умолкнуть, сейчас ворчала: "Несправедливо, что другие получают то, что захотят, а всю твою жизнь наполняет только работа. Вот твой шанс, ты будешь дураком, если им не воспользуешься. Ну и что, что она Чёрная ведьма? Она поклялась тебе. И Дамиан дал тебе амулет, который сохранит тебя от её магии. Помнишь?"
Была ещё одна причина: рядом с Кики Ромион почему-то ощущал это странное, нелогичное чувство уюта и покоя, которое ему очень нравилось. К тому же… его никогда не любила Чёрная ведьма – а Ромион не был совсем уж рациональным трудоголиком. Внутри ему хотелось романтики, хотелось огня – этот огонь был сейчас рядом. Это наполняло короля чувством эйфории – вопреки всякой логики и чувства самосохранения, которое кричало: "Дурак, что ты делаешь! Она тебя убьёт". "Зато я умру счастливым", – думал Ромион и сам себе удивлялся.
Кики о метаниях короля не подозревала. Она спускалась впереди, иногда перепрыгивая за раз через две ступеньки и что-то тихо себе мурлыкала. А когда лестница, наконец, кончилась, Кики обернулась к Ромиону, улыбнулась – задорно и смешливо – и направилась прямиком к Дамиану. "Ну удачи тебе", – усмехаясь, подумал Ромион.
Дамиан стоял, прислонившись к крепостной стене, и то и дело посматривал на Туана. Тот, уже в человеческом обличье, вместе с зелёным драконом, сидя чуть в стороне от демонолога, играл в карты. С чувством и, кажется, на раздевание. На Туане уже не было куртки и сапог, и Ромион с любопытством подумал, что снимет зелёный дракон, когда проиграет?
Не глядя на них Кики подошла к Дамиану – тот только бровь вздёрнул, глядя на девушку. А потом усмехнулся – когда Кики заговорила. Ромион не прислушивался: он уселся рядом с драконами (те как будто не возражали) и стал следить за игрой. Квакеру удивительно везло с картами, Ромион был уверен, что жаба-дракон мухлюет, но всё не мог понять, как именно. Ромион внимательно за ним наблюдал и краем сознания отмечал, как же хорошо жить, когда не чувствуешь боли! Совсем. Когда сердце не напоминает о себе постоянно, когда голова не кружится, и дышится легко. "Всё-таки я дурак, – размышлял Ромион. – После всего, что она со мной сделала, я готов куда-то с ней идти? Вообще находиться с ней рядом? Что со мной не так?.. А, пустое, Дамиана она всё равно не убедит, а я не собираюсь ей помогать".
– Ни за что! – словно в подтверждение его мыслей воскликнул Дамиан. – Я ни на мгновение – на ни одно мгновение! – больше не оставлю его с тобой одного. И не мечтай! – и вздёрнул подбородок знакомым упрямым жестом. Ромион, глядя на них, чуть не рассмеялся.
Кики это не смутило, и она заговорила снова, правда, ещё тише.
– Хо-хо, сестрёнке попался крепкий орешек, – хихикнул дракон Квакер. – Привыкла всё получать на блюдечке, а как не по её – так кулаком по столу и заклинанием в нос. Ну-ну.
Туан, задумчиво разглядывающий свои карты, поднял брови.
– А может, убедит, раз такая целеустремлённая? – лениво произнёс Ромион, даже не зная, какой демон его за язык дёрнул.
– Вряд ли, – отозвался Туан, скинув крестового валета.
– Ха, а давай поспорим! – воодушевился Квакер. – Ставлю что хочешь на то, что сестрёнке на этот раз не обломится. Хотя, бездна меня забери, понятия не имею, что она в тебе нашла…
Туан опасливо глянул на короля, но тот не спешил обижаться.
– Что хочу, значит… Танцевать умеешь?
– С девчонкой? Да пожалуйста! – Квакер приосанился.
– Нет, один. Танец фей, – подмигнул Ромион, и Квакер покраснел весь – от шипастой морды до кончика хвоста.
– Ну не-е-ет! Фей? Не-е-е!
– Ты же сказал, что угодно.
– Ну… – Квакер глянул на сестру. – А, ладно, всё равно ты проиграешь. Ха, а я ещё не видел, как пляшут короли…
– Приходи ко мне во дворец, покажу, – фыркнул Ромион. – Мы же теперь родственники.
– Да уж, – Квакер вернулся к картам, и Туан расстался ещё и с ремнём.
Кики тем временем всё говорила и говорила – на что Дамиан только качал головой да иногда отворачивался и восклицал: "Нет! Я сказал: "Нет!" Ромион, улыбаясь, следил и думал, что Кики решила взять брата измором.
И кто знает, чем бы это кончилось, если бы не одно непредвиденное обстоятельство, которое никто из участников спора и его зрителей не ждал.
