подумают, как этого фельдмаршала извести. Дорого королю Псков обойдется!
Князь еще подумал, и попросил Анну позвать.
Письмо показал, сообщил, что говорил с купцом, который Михаила видел, жив, здоров, свою миссию выполняет. Только сказал, что письмо ей не отдаст. Оно ему нужно будет, да опасно это. Анна, умница, все поняла, кивнула, поблагодарила за новости. Хорошую Миша жену нашел. Все понимает, не скандалит, что мужа долго нет, молча ждет, как жене и положено!
Но, вдруг, около лавки, на которой были сложены подарки для детей, Анна резко остановилась.
— Простите, батюшка, для кого этот мешочек?
— Для племянницы, дочери брата Натальи. Ей уже семь годочков, ей кукла побольше, чем твоей. И котенок меховой. А твоей собачка! Завтра они к нам разговляться придут!
— Можно посмотреть?
— Твоей в этом мешочке
— Нет, простите, мешочек племянницы. Если ошиблась, все обратно вернем!
— Смотри.
Анна вытащила из мешка роскошную фарфоровую куклу с натуральными волосами в платье принцессы. И ахнула, прижимая ее к себе.
— Батюшка, Христом-богом прошу, поменяйте кукол!
— Ты что, обиделась, что твоей дочери кукла попроще и поменьше?
— Нет, батюшка, на этой кукле метка Мишина! Настасьюшка ее сразу почувствует. Он, видимо, куклу увидел, узнал, что игрушки вы заказали, и пометил ее магически. Дочка узнает.
— Я специально ей куколку попроще заказал, она же мала, разобьет еще!
— Я понимаю, но скандал будет, плакать начнет, узнав, что отцовская кукла у другой. Она же ведунья.
— Хорошо, только как мы объясним, почему ей кукла больше и дороже?
— А вы, батюшка, не объясняйте, подарите и все. Никто слова не скажет, она же ваша внучка единственная. А если вопросы будут, скажите, что Михаил куклу прислал. Все же считают, что он в Англии!
— Хорошо, меняем игрушки! Пусть по-твоему будет.
После того, как принял решение, Мише полегчало, и дни стали пролетать, как птицы крылатые. До Нарвы, где стоял король Густав II Адольф добрался быстро. Пробился к Горну, предъявил письмо от коменданта Острова, тот принял хорошо, удивился, что англичанин к шведам прибился. Миша пояснил, что он шотландец, в Шотландии на Якова обижены, обещал каждый год приезжать, порядок наводить, а уже больше 10 лет лица не кажет. И у него самого обида есть — просил от отца защитить, взъевшегося на него за смену веры, не помог. Ненадежный человек, хотя сам протестантской веры придерживается. Горн смену веры одобрил, представил королю. Тот, узнав про путешествие по Европе, спросил, не был ли он в Голландии? Услышав, что был, стал расспрашивать, о Рубенсе. Миша порадовался, что он не пожалел времени, и проезжая Антверпен, посетил знаменитую мастерскую, и даже разрешил мастеру сделать с него набросок карандашом, для эскиза к какой-то картине. Король, ценивший изящные искусства больше войны, был в восторге. Расспрашивал о художнике, о картинах в мастерской, о чем разговаривали с мастером. В какой картине могло появиться лицо друга Джорджа. Просил описать дом Рубенса. Михаил подробно расписал все, что видел и о чем разговаривал с мастером. Где Рубенс использует его лицо они не обговаривали. Постепенно перешли на книги. Сошлись на том, что пьесы Шекспира иногда грубоваты и часто плохо заканчиваются. Миша признался, что в театре в Лондоне не был, так как торопился уехать. И заговорил о сонетах Шекспира. Прочел пару наизусть. Король подхватил, и пошло своеобразное состязание, кто больше вспомнит. Миша дальновидно уступил пальму первенства так ловко, что король не заметил, что он поддался. В общем, после такого разговора Михаил стал постоянным сотрапезником монарха. За столом обсуждали и новый модный роман испанца Сервантеса, правда, оба читали его в переводе, поэзию Чосера, и, конечно, итальянца Данте. Им обоим проще было судить о произведениях на латыни, английском и немецком языках, которыми оба владели. Хуже дело обстояло с французским, но оба читали и сборник новелл Маргариты Наварской и оба плевались от Рабле.
Наконец, решив, что они с королем на достаточно короткой ноге, Михаил аккуратно спросил, что такой образованный и утонченный правитель забыл в варварской России. Он, Джордж, ни в коем случае не критикует эту войну, но казалось более логичным заняться поляками, с их воинствующим католицизмом, особенно учитывая то, что польский Сигизмунд разевает алчную пасть на слишком многое. Мало того, что он пытается посадить сына на русский трон, он все еще мечтает вернуть себе шведский. Наверное, теперь, когда русские оставили его с носом, из-за его же нетерпеливости, он все-таки попытается завоевать Эстляндию!
— Я, когда пережидал зиму в Польше, многого наслушался. И да простит мне Ваше Величество за дерзкие речи о правящем монархе, к тому же вашем родственнике, но большего глупца, чем показал себя Сигизмунд в русском вопросе, трудно найти! Ты почти посадил на трон своего сына, на трон государства, которое много веков жило по своим законам, так будь добр, отпусти сына занять трон, короноваться, и постепенно, аккуратно, начинай приучать народ к своей религии. А не лезь управлять сам, не настораживай и народ, и не настраивай верхушку страны против себя! Не суй всюду своих попов и воинствующих католиков. В этом плане, Ваше Величество, вы поступаете гораздо мудрей. Я, конечно, собственно в России не был, только заехал в два городка. Так вот, в Острове стоит ваш гарнизон, там же работает православный храм, комендант с настоятелем вполне уважительно друг к другу относятся. Он даже порекомендовал мне зайти в собор, полюбопытствовать. И что? Зашел. Поговорили со священником, кстати, на латыни, их обучают в семинарии. Очень дружелюбная религия. Не пытается навязать свои догмы другим. И чем-то напоминает лютеранство. Служба на русском языке, библию и псалтырь никто не запрещает читать самим верующим, священники, если служат в приходах, имеют право жениться. Есть правда, монастыри, и некоторая пышность в богослужении, но все это преодолимо. Зачем пытаться навязать свою веру и из-за этого потерять трон! Глупость.
— Как вы правы, Джордж! Этот глупец Сигизмунд и в Швеции пытался возродить католицизм, за что его и прогнали! Ну, ты католик, веру менять не хочешь, так сиди со своей верой тихо, не выпячивай, не раздражай народ! Вот трон и достался моему отцу, а не ему!
Сойдясь во мнениях, потом дружно перемывали косточки Сигизмунду. У Михаила сложилось представление, что Густав с большим удовольствием бросил бы строптивых русских, доставляющих больше неприятностей, чем пользы, ему вполне хватило бы Невы с прилегающими землями, что
