— О том, для чего сокровища нужны, — тихо сказал Стефан.
«Нет…Нет…»
— Ты сказала, что это случится в Последнюю Полночь, — сказала Елена. Насколько она помнила, Мередит всегда была достаточно прямолинейной. — И мы думаем, что ты говорила о полном уничтожении нашего города, — добавила она поспешно и увидела ужас в глазах Бонни.
— Последняя Полночь, и утро никогда не наступит, — сказала Бонни. — Мне казалось… я слышала, как кто–то произнес это. Но я больше ничего не помню.
Бонни была пуглива, как дикий жеребенок. Елена напомнила ей, что в этом мире время течет медленнее, но это, казалось, не успокоило ее. И тогда Елена просто села рядом ней и обняла.
В ее голове крутились мысли о Деймоне. Он простил ее. Это было хорошо, даже не смотря на то, что ему понадобилось время. Но настоящим сообщением было то, что он был готов стать частью ее жизни. Или как минимум готов сказать, что он хочет добиться ее расположения. Если бы она знала его хорошо, если бы она когда–нибудь согласилась — о, Боже, он мог убить Стефана. Снова. После всего, что он сделал, когда Кетрин испытывала те же чувства.
Елена не могла думать о нем, не тоскуя по нему. Она не могла думать о нем, не думая о Стефане. Она понятия не имела, что сделать.
Она в беде.
— Ой! — крикнул Дэймон за пределами паланкина. — Кто–нибудь еще видит это?
Елена была со Стефаном и Бонни, которые продолжали спать; Бонни была завернута в одеяла и прижата к Елене. Они опустили все занавески на паланкине, кроме одной.
Но Елена смотрела через получившееся окно, и она видела как усики тумана начали двигаться, сначала тонкими клочьями тумана, но зато дальше, плотной вуалью, и наконец одеяла поглощающие их целиком. Ей казалось, что они были преднамеренно отрезаны даже от опасного Темного Измерения, что они проходили границу в место о котором они не должны были знать, а тем более входить.
— Откуда мы знаем, что идем в верном направлении? — крикнула Елена Дамону, убедившись, что Стефан и Бонни не спят. Она была рада, что они снова разговаривают.
— Носильщики знают, — отозвался Дэймон. — Ты направляешь их по линии и они идут по ней пока кто–нибудь не остановит их, или…
— Или что? — крикнула Елена из окна.
— До тех пор пока мы не добираемся до места, подобного этому.
Слова Дамона, очевидно, были приманкой, но ни Стефан ни Елена не смогли устоять… главным образом из–за того, что носильщики остановились.
— Оставайся здесь, — сказала Елена Бонни. Она отодвинула шторку и посмотрела вниз, земля была слишком далеко. Боже, эти носильщики очень большие. Но, тем не менее, спустя секунду Стефан уже стоял на земле, раскинув руки.
— Прыгай!
— Ты не можешь подняться и переместить меня?
— Прости. Что–то в этом месте подавляет силу.
Елена не дала себе времени подумать. Она прыгнула в воздух, и Стефан осторожно поймал ее. Спонтанно, она ухватилась за него и ощутила знакомое успокоение от его объятий.
Потом он сказал, «Посмотри на это.»
Они достигли места где земля закончилась и туман разошелся, как шторы в две стороны. Прямо перед ними было замерзшее озеро. Серебристое замерзшее озеро, почти идеально круглой формы.
— Зеркальное озеро? — сказал Дэймон, склонив голову в одну сторону.
— Я всегда думал, что это сказка, — сказал Стефан.
«Добро пожаловать в сборник рассказов Бонни».
Зеркальное озеро, которое создавал огромный водоем перед ними, было замерзшим ледяным щитом под ее ногами, или казалось таковым. Оно выглядело как зеркало… дамское зеркало после того как на него нежно подышишь.
— Но носильщики? — сказала Елена… или скорее прошептала. Она не могла не шептать. Безмолвное озеро давило на нее, так же как и отсутствие каких–либо естественных звуков: ни пения птиц, ни шороха в кустах… ни кустов! Ни деревьев! Вместо этого просто туман вокруг замерзшей воды.
— Носильщики, — повторила Елена чуть громче. — Они не могут пройти тут!
— Зависит от того, насколько толстый лед на озере, — сказал Дэймон, вспыхнув своей старой 250-тикиловаттной улыбкой. — Если он достаточно толстый, для них это будет подобно хождению по земле.
— А если нет?
— Хммм… А носильщики плавают?
Елена одарила его рассерженным взглядом и посмотрела на Стефана.
— А ты что думаешь?
— Я не знаю, — с сомнением ответил он. — Они очень большие звери. Давай спросим Бонни о детях в сказке.
Бонни, все еще укутанная в меховые одеяла, которые волочась по земле, собирали кусочки льда, сказала, — В истории не было таких подробностей. Там просто говорилось, что они спускались все ниже и ниже, и они прошли через множество испытаний мужества и… и… остроты ума… прежде, чем смогли попасть в Потусторонний Мир.
— К счастью, — сказал Дамон, улыбаясь, — у меня достаточно и того и другого, чтобы компенсировать отсутствие всего этого у моего брата…
— Прекрати, Дамон! — воскликнула Елена. Стоило очередной улыбке появиться на лице Дамона, как Елена повернулась к Стефану, и, потянув его к себе, поцеловала. Она знала, что увидит Дамон, когда повернется к ним — ее и Стефана, обнимающих друг друга, Стефана, вряд ли осознающего суть происходящего. По крайней мере, они еще могут установить ментальную связь. Как увлекательно, подумала Елена, теплые губы Стефана, когда все остальное в мире было холодным. Она быстро взлянула на Бонни, чтобы убедиться, что не расстроила ее, но Бонни выглядела довольно веселой.
Похоже, чем дальше я отталкиваю Дамона, тем больше она счастлива, подумала Елена. О, Боже… это проблема.
Стефан тихо сказал, — Бонни, все это сводится к тому, что только ты можешь указать нам путь. Не используй свои умственные способности или мужество или что–то еще, воспользуйся своими внутренними ощущениями. Так куда нам идти?
Бонни оглянулась на носильщиков, затем посмотрела на озеро.
— Сюда, — сказала она, без колебания, и указала прямо через озеро.
— Нам стоит забрать несколько нагревающихся камней, топливо и рюкзаки с неприкосновенным запасом, и нести их самостоятельно, — сказал Стефан. — Таким образом, если наши опасения оправдаются, то мы будем обеспечены всем небходимым.
— Кроме того, — сказала Елена, — уменьшится вес носильщиков, правда несильно.
Казалось преступлением, заставлять Бонни нести рюкзак, но она настояла. И тогда Елена пристроила ей рюкзак, доверху наполненный теплой меховой одеждой, но удивительно легкий. Все остальные несли меховые одеяла, пищу, и высушенные экскременты животных, которые с этого времени будут их единственным топливом.
