Позже слухи донесли, что герцогиня Леброн обосновалась где-то в провинции, в старом семейном замке, и шлет в столицу беспрестанные жалобы на убогое строение, отсутствие привилегий и резко упавшие доходы.
— Там ей самое место, — резюмировала Лизавета. — Только мужей ее жалко.
— А чего их жалеть? — не понял Инмар. — Если живут с ней, значит их все устраивает. Те, кого не устраивало, сразу к тебе пришли.
— Ох, да, — вспомнила Лиза, — что-то загостились мы здесь, надо бы и домой собираться. А то наши драконы совсем загрустили.
Последние дни, занятая собой и Инмаром, она не обращала внимания на своих подопечных. А теперь вдруг заметила, как изменились Флайвер и Ренуар. Оба дракона стали задумчивее, молчаливее. И все чаще бросали на нее тревожные взгляды.
Не выдержав, Лиза решила поговорить с ними на чистоту. Как-то после обеда отозвала в сторонку и начала допрос с пристрастием. Те сначала смущенно отмахивались от вопросов, пытались отвлечь насущными делами, но когда она пригрозила выставить их из гнезда, выложили все как на исповеди.
— Простите, госпожа, за то, что мы сейчас скажем… — начал Флайвер, стыдливо отводя взгляд.
— Но уж лучше вы узнаете это от нас, чем от кого-то чужого, — продолжил Ренуар.
— Ну? — Лиза уперла руки в бока и настроилась на плохие известия.
Драконы смущенно переглянулись. Бывший боевик был посмелее, так что ему пришлось говорить:
— Эйфрил… Вы доверили нам следить за его счетами.
Иномирянка красноречиво выгнула бровь, и бедняга, то краснея, то бледнея, продолжил:
— К-кажется, он вам изменяет…
Изгиб брови стал еще больше.
— Т-траты на увеселительные заведения существенно уменьшились, зато появилось больше трат на различные женские принадлежности. Драгоценности, наряды и прочее. А еще билеты в столичный эльфийский театр… Мы проверили… Так вот, все последние чеки выписаны на имя младшей эльфийской принцессы. Мы не можем утверждать это точно, но все указывает на то, что господин Эйфрил всерьез ухаживает за ней…
И Флайвер замолк, покорно ожидая, когда на его голову прольется гнев госпожи.
— Хм… — задумалась Лиза, — ухаживает, говоришь. А что он сам пишет?
— В последнем письме господин Эйфрил отчитался о новых патентах, — вставил Ренуар.
— Прибыль от сделок покрывает его расходы?
— С лихвой. Все заключенные контракты на использование патентов долговременные. Минимум сто лет регулярной прибыли!
— Тогда не вижу причин для тревоги, — отмахнулась Лизавета, — пусть развлекается.
Она для себя давно решила, что Эйфрил не ее счастье. Друг, помощник, забияка и обаяшка с отличным чувством юмора. Но не тот мужчина, рядом с которым она хочет прожить остаток своих дней.
— Госпожа… Госпожа так добра, — запричитали драконы, усердно кланяясь.
Они еще не забыли, что прежняя супруга за один взгляд в сторону другой женщины могла содрать семь шкур со спины. Кнутом.
— Может, влюбится по-настоящему и остепенится, — хмыкнула Лиза, успокаивая взволнованных драконов. — Да и вам не мешает. Помните, я обещала каждому из вас по жене? Раз среди волчиц не нашлось той, что пришлась бы по сердцу, так может стоить попробовать поискать суженую среди человеческих женщин?
— Так мы это… то… — они обменялись смущенными взглядами. — если госпожа дозволит нам говорить…
— Не тяните уже!
— Я бы хотел остаться в клане Черных волков, — еле слышно признался Ренуар. — В здешнем лесу растет много целебных трав, некоторые такие редкие, что их больше нигде не найдешь. И Тамрина… она сама травница, хочет стать моей ученицей.
— А Тамрина это кто? — начала Лиза и осеклась.
Вспомнила маленькую брюнетку из бани. Та, как и Венра, не могла принять волчью ипостась из-за увечья. В ночь Гона она так и пошла в лес в человеческом облике и, судя по всему, ни одного волка догнать не смогла. Или, скорее, ни один из самцов не заинтересовался хромой девушкой.
— Она мне очень нравится, — сознался Ренуар, опуская голову так низко, что, казалось, ниже уже невозможно. — Вы же не сердитесь, госпожа?
Лиза с минуту разглядывала его сгорбленную фигуру, а потом махнула рукой:
— Не сержусь! Дерзайте, парни!
В конце концов, она не нанималась перевоспитывать бедных драконов и делать из них нормальных мужиков. Вот найдут себе жен, пусть те ими и занимаются. А ей одного Инмара достаточно.
Тем более, что хитрый волк упорно молчал и не говорил, сколько ей ходить в интересном положении. А хуже всего оказалось то, что Радолика и другие женщины тоже молчали, только улыбались загадочно и отводили глаза.
По ночам, прижимаясь к теплому боку супруга, Лизавета пыталась ласками выведать этот секрет. Но Инмар только крепче сжимал зубы и отказывался говорить.
— Да в чем дело? — не выдержала она. — Что за тайна?
— Обычай, — осторожно выдал Инмар и поспешно прикрылся подушкой.
Разгневанная супруга запустила в него второй и пошла в наступление, грозясь безжалостно покусать грозного оборотня.
— Милая, может, хочешь еще кусочек окорока? — со смехом отбивался от нее молодой муж.
— Хочу знать, сколько мне ходить с животом! — не отступала Лизавета, прикусывая Инмару мочку уха — весьма чувствительное местечко у оборотня.
— Нельзя говорить об этом, пока мать не почувствует, как малыши в ней шевелятся, — снова ушел от ответа волк, увернулся от ее зубов, прижал к себе и поцеловал в шею. — Срок только с того момента и считают!
— Кошмар! — Лизавета со стоном рухнула на подушки. — И сколько мне ждать сего таинства, скажите на милость?
Инмар тут же изменил положение и нацелился на пятки жены.
— У всех по-разному, — признался, подбираясь к ней. — Все зависит от расы.
— Погоди, — она повернулась к нему и приподнялась на локте, — твой отец счастливо женат на человеческой женщине, мы можем спросить у него!
Оборотень покачал головой и, дурачась, дунул супруге в живот:
— Не выйдет.
— Это еще почему?
Он с минуту смотрел ей в глаза, будто сомневаясь, стоит ли говорить, потом, все-таки, тихо озвучил:
— Боюсь, что ты не совсем человек, Лиза.
Та застыла с открытым ртом.
— Что? Как это, я не человек? А кто же, по-твоему?
— Я не знаю, но давно заметил, что ты реагируешь на некоторые вещи не так, как должна, будь ты человеком. Например, ментальная магия герцога, помнишь? Даже я ее почувствовал! А ты стряхнула с себя, будто воду. Или сила главы клана. Ни один волк не в состоянии стоять, если Альфа приказал поклониться. А ты даже не поняла, почему мы вдруг опустились на колени! И то нападение в лесу. Как человек, ты должна была замереть на месте и ждать, пока вампир соизволит тебя отведать! А ты смогла уклониться от его зубов!
Пораженная этими словами, Лизавета задумалась.
А ведь он прав. Был еще эльф в кафе, который давил обаянием и предлагал ей любого полукровку в любовники, и гном, пытавшийся внушить, что кучка изумрудов это лучшая плата за домом. И еще много мелких эпизодов, которые она даже не запомнила.
— Так что же получается, — пробормотала она вполголоса, забыв о ласках, — на меня не действует ментальная магия?
— Выходит, что так.
В отличие от нее, Инмар не забыл, чем они собирались заняться. Он продолжал поглаживать ее ноги в чулках, понемногу задирая юбку.
— И я не человек?
От изумления Лиза уставилась в потолок, не замечая нежных прикосновений.
— Не совсем человек. — Оборотень смирился с ее отстраненностью и начал деловито расстегивать блузку. — Я чувствую в тебе примесь иной крови, вот только не могу понять, чьей именно. Просто никогда не ощущал подобного запаха.
— Может, спросить у кого-то еще?
Лиза заметила расстегнутый ворот и одним движением запахнула ткань, пряча от взора Инмара налитую грудь.
— Я спрашивал у Альфы, — вздохнул волк и начал целовать жене пальцы, в надежде, что она отпустит пуговицы и снова откроет доступ к тому, что так манит его. — Он тоже почувствовал это, и тоже не знает ответ. Вернее, ответ-то есть, но вряд ли он что-то тебе объяснит.
