– Ушли эльфы, вымерли кентавры и драконы, под угрозой оказались ихтиоподы и русалки… Даже несчастный шмырл, считавшийся раньше вредителем, стал на вес золота. Тогда я осознал: «первокровки» поймут только позицию силы, – он повернулся ко мне. Обычно равнодушное, холодное лицо сейчас горело азартом. – Ты не представляешь, сколько в мире потомков древних магов. Десятки тысяч человек, не знающих о своем потенциале! Я не хотел запирать магию. Я планировал ее освободить. Вернуть Великие дары, очистить тела от печатей, усилить магический фон!
– Но как? – я заставила себя прикрыть удивленный рот.
24.4
– Сначала я пытался убедить Аврору, что вместе мы сможем вернуть магию в этот мир. Ее дар… Уникальный! Дополняющий мой! Целительство духа, магическая хирургия… – фанатично бормотал Блэр, сверкая бирюзовыми глазами. Сейчас в них не было льда – там горел огонь. – Уверен, она смогла бы распечатывать скованные капли, но… Ава отказалась. Сказала, что решение было принято верное: сила, сконцентрированная в руках Высших магов, опасна для равновесия целого мира. Без ее помощи я возился бы вечность… И уже готов был опустить руки. Но тут на меня свалилось магическое наследство.
– А вам что завещали? Тоже постельные сцены с участием предков? – с интересом покосилась на перевозбужденного недоэльфа.
– Мой дед передал мне обратный ритуал. При должной подготовке любой, у кого на кончиках пальцев осталась хоть капелька волшебства, может обратиться к Судьбе и потребовать возвращения утраченного, – Блэр приподнял тонкую бровь, на что-то намекая. Постучал пальцем по своему виску. Улыбнулся загадочно. – Две сотни лет единственный способ вернуть магию эмпам хранится вот тут. И я готов им поделиться. Безвозмездно. С каждым.
– Почему мне кажется, что вы не станете спрашивать, хочет человек стать магом или нет? – фыркнула, скрещивая руки на груди.
– Я готов принять это решение за всех, – улыбка стала загадочнее, он поиграл в воздухе белокожей кистью, красиво перебрал пальцами воображаемые струны. – У моего дара есть одна особенность – он воздействует лишь на магов. На тех, в ком живет – пусть даже спящая и закостенелая – дикая капля. Я не могу выискать всех потомков, что народились за тысячелетие, по одному, роясь в картотеках… Но с венцом я способен обратиться к каждому носителю магического гена. И внушить им обратный ритуал.
– Но некоторые из них – безумные старики, а другие – совсем еще дети! Капля может оказаться у опасного преступника, сидящего в тюрьме. У обозленного на весь мир подростка, – я вскочила с кресла и подбежала к Блэру. Он что, не понимает, что планирует катастрофу?
– Магия – их наследство, – философски заметил Блэр. – Так же, как и твое.
– Но они не обучены, не предупреждены! Я помню свой всплеск… Кипяток, летающие вентили, потоп… Я ранила несколько девочек! – закричала в лицо принцу. – Тысячи напуганных внезапными способностями… Вы хоть представляете, какие беспорядки начнутся в мире людей?
– Мир людей меня мало волнует, графиня, – Блэр пожал плечами. – Кто-то пострадает, кто-то погибнет, но магия будет жить. Каждая раскрывшаяся капля усилит фон. Только представь! Вернутся эльфы, возродятся вымершие магические твари, появятся новые диковинные создания… Великие дары обретут целостность. Утраченное и забытое станет явью, а не легендой!
Фанатик! Он чертов фанатик!
– Но какой ценой? – с мольбой в голосе протянула я.
Спроси меня кто-нибудь, желаю ли я возрождения русалок и ихтиоподов, я бы закивала так, что оторвалась бы голова. Я видела, как Рован погибает от недостатка сил. Замечала, как одинока Атарина. Я наблюдала не раз, как тяжело без магии приходится Мелиссе, супруге вервольфа. Я мечтала спасти Присс, но для этого нужен был крепкий дар Заклинателя Зеркал…
Но этот путь был слишком опасен. И древние об этом знали, потому и скрывали информацию.
– Ценой восстановления даров. Ценой появления новых Высших магов! – пафосно заявил Блэр. – Мы сможем лечить болезни. Останавливать голод. Прекращать эпидемии одним щелчком пальцев, графиня…
– А еще уничтожать всех неугодных – тоже щелчком пальцев! Сметать деревни! Рушить целые города просто потому, что встали не с той ноги! – я ударила его кулачком в грудь, и тут же испуганно отшатнулась. Перебор с фамильярностью. – Вы безумец!
– Женщины так противоречивы, – ухмыльнулся Блэр, перехватывая мое запястье и привлекая обратно к своей груди. А вот это – ой. – Сами не знают, чего и кого хотят, да? Я вижу, как горят твои глаза, графиня, когда говорю о дарах и вымерших видах. Слышу, как стучит твое беспокойное, отважное сердечко. Уверен, наш брак подарит мне еще много любопытных открытий, Анна.
– Я с вами никуда не пойду. Тем более, замуж, – я помотала головой, выпутывая ладошку. Но она не выпуталась – только сильнее сжалась чужими теплыми пальцами.
– Мои воины всю неделю искали способ тебя мотивировать. И, кажется, нашли, – вкрадчиво шепнул он в мое ухо, и волосы на затылке зашевелились. – Князь Карповский оказался очень полезен…
– Зачем это вам? – прохрипела в его подбородок, опасно ко мне приблизившийся.
– Ты сама возвела барьер, мешающий Августусу Блэру пройти на землю Воронцовых, – шепот стал загадочнее, волосы зашевелились сильнее. – Ты сама вынуждаешь меня перестать быть Августусом Блэром, обернувшись неделимым целым со своей невестой. Знаешь ли, существуют древние обряды, что связывают в вечности… Муж и жена перестают быть собой в магическом смысле, и на них больше не действуют запреты, наведенные ранее. К примеру…
– Магические помолвки, – выдавила из себя, нервно сглотнув.
Невзначай вспомнилась история миссис Абрамс. Они с Нестором как раз пытались расторгнуть ее помолвку, соединившись древним обрядом навсегда.
– Я прикреплюсь к твоему роду, милая графиня, откажусь от своего титула и имени, – пояснил Блэр, согревая мою враз похолодевшую ладонь. – На тебе не будет внушения, ты примешь меня добровольно. Об этом я позабочусь. А после… твое древо впишет меня, как законного супруга. Территория Воронцовых обязана будет принять меня вслед за своей хозяйкой. Запрет рассеется, и мы вместе, рука об руку, пойдем за венцом. А потом так же вместе сделаем мир прежним, наполненным, таким, каким его создала Ева-Прародительница.
Глава 25. О лентах, платьях и щиколотках
…Сказать, что меня трясло, – ничего не сказать. Внутри что-то грохотало отбойным молотом. Подозреваю, взбесившееся сердце.
Ватные ноги совсем не держали, приходилось двигаться вплотную к стене, прижимаясь к ней плечом. Потной ладонью я размазывала по камню влажный след, пытаясь отвлечься на эти простые ощущения. Шероховатая, прохладная поверхность, щекочущая подушечки пальцев…
Я возвращалась из подвала.
Медленно, неуверенно, почти на ощупь… Я помнила, где мой коридор, но в кои-то веки не стремилась попасть в свою спальню поскорее. Какой теперь смысл?
Позади меня раздавались мерные шаги Андрея. Он уже смыл с шеи кровь и теперь привычно сопровождал «графиню» в ее покои, держась на расстоянии. В подвале, куда меня после беседы в кабинете пригласил Блэр, он тоже присутствовал.
Именно вид Карпова, а не «их принца», вырвал из Мелиссы вопль священного ужаса. Джен просто дрожала, обхватив руками колени. Тетя Аманда лежала без сознания, сложив кудрявую голову на юбку Элизабет. Лиз, в свою очередь, единственная выглядела спокойно. Даже кивнула мне, резко вдохнув и поджав губы при виде Августуса.
Так вот, что за «вещицы» он просил доставить. И вот, в чем ему понадобилась помощь «князя Карповского». Кто, как не Андрей, лучше всех знает о близких мне людях и их слабостях. Хотя арканы давно приглядывали за мной и наверняка справились бы без Демона, но…
Здесь не было ни Пита, ни Яна, ни Ромула. Только женщины. Грязные, перепуганные. Они вчетвером с трудом разместились в комнатушке, лишенной каких бы ты ни было удобств. Прямо на каменном полу. В темноте.
