Добравшись к дому Стражей, мы запыхались и были на грани обморока. Малачи упал на диван и, судя по его гримасе, ему было очень больно. Я бросилась к нему и поморщилась при виде аккуратной дыры в его левом плеча. Ещё несколько сантиметров, и он оказался бы в таком же затруднительном положении, как и Генри, но и этого было достаточно. Его рука и пальцы двигались, но кровотечение было сильным и, несомненно, болезненным.
— Рафаэль скоро будет здесь, — сказала я ему, приглаживая рукой его влажные от пота чёрные волосы. — Мы тебя быстро приведём в порядок.
Он закрыл глаза.
— Прости, что мне пришлось вести себя, как Джури. Ты понимаешь?
— Думаю, да.
— Я должен был помешать Йену, чтобы он не пошёл за нами, — сказал он напряжённым голосом. — И мне пришлось сделать так, чтобы это выглядело убедительно, — он открыл глаза. — Они что-то запланировали на вечер после школы. Я знаю, что ты должна была пробыть в школе до конца дня, но если бы мы не уехали, они бы сразу поняли, что что-то не так.
— Как, по-твоему, Эван догадался?
— Он заподозрил неладное, как только я изменил план. Я так и не узнал, что они собираются делать.
Я взяла его руку.
— Всё в порядке. Ты сделал всё возможное. Мы что-нибудь придумаем.
Он застонал.
— Лила, ты не могла бы принести мне воды? И может какую-то тряпку?
— Конечно.
Я быстро встала, моё сердце подпрыгнуло от того, как слабо прозвучал его голос. Я пошла в ванную, взяла полотенце и принесла ему стакан воды. Когда я вернулась, он взял полотенце и прижал его ладонью к ране, пытаясь остановить кровотечение. Я опустилась рядом с ним, и он подвинулся, освобождая место на диване.
— Я могу это сделать.
Он потягивал воду, пока я прижимала полотенце к ране.
— Нам осталось убить ещё шестерых, включая Джури, — сказала я, стараясь, чтобы голос прозвучал ободряюще. — Мы справимся.
Он кивнул на мою грудь, на кровоточащие рваные следы когтей.
— Рафаэль должен позаботиться о тебе.
— Тобой он займётся первым, — сказала я ему. А потом рассмеялась. — И это приказ.
Но он не улыбнулся. Вместо этого он вздохнул.
— Лила, я должен тебе кое-что сказать.
Рафаэль выбрал именно этот момент, чтобы появиться в нашей гостиной.
— Все тела исчезли, — сказал он мне. — У вас не будет никаких проблем с этим. Как ты хочешь исцелиться: во сне или в сознании?
— Малачи хуже, чем мне. Исцели его первым.
Рафаэль задумчиво посмотрел на Малачи.
— Ты ей ничего не сказал. Интересный выбор.
— Сказал мне что? — спросила я, мой желудок скрутило.
— Я не стану исцелять его, Лила. Это будет вмешательством в естественный ход событий сверх необходимого, чтобы позволить тебе завершить свою миссию.
— Понятия не имею, что это за шутка, — огрызнулась я, глядя на него, — но это не смешно.
Малачи поставил стакан с водой.
— Когда я предстал перед Судьёй, он согласился разрешить мне вернуться в мир живых в последний раз, — он переплёл свои пальцы с моими. — Но не в качестве Стража. Я, во всех отношениях, теперь гражданское лицо.
Потребовав, чтобы Малачи позволил мне отвезти его в больницу и, получив категорический отказ, я попросила Рафаэля погрузить меня в сон, потому что меня немного замкнуло, чтобы справиться с болью. Малачи знал, что такое может случиться. Он знал, что если его ранят, то он будет сам по себе, что Рафаэль не окажет ему помощь, но скрыл это от меня. Разочарование скрутило меня изнутри, даже когда всё стало чёрным и безмолвным.
Я проснулась задолго до того, как была готова. Меня разбудили пылающие руки Рафаэля.
— Ты должна это увидеть, — сказал он, поднимая меня, всё ещё больную и наполовину неподвижную. Он протянул мне телефон.
На экране был текст:
«Я взял кое-что важное для тебя».
К тексту прилагалась фотография. Тиган, Йен и Диана, заложив руки за спину, сидели в грязной гостиной наркопритона.
Когда я всхлипнула, не в силах справиться с ужасом, который принес этот снимок, телефон завибрировал другим текстом:
«Если через час тебя здесь не будет, я с них живьём шкуру спущу».
Я вскочила на ноги и пошатнулась, на меня накатила волна головокружения. Я ударилась о стену, но ухитрилась схватиться за дверной косяк, чтобы не соскользнуть на пол.
— Я должна идти.
— Да, должна, — сказал Рафаэль.
Он прижал ладонь к моей груди. Вспышка огня из его руки вырвала из меня крик, и я упала на колени, слёзы потекли из уголков моих глаз.
— Прости.
Он отступил, и я упала вперёд, ловя себя руками.
— Лила? — Малачи всё ещё был в гостиной. Его голос звучал устало и слабо, и это напомнило мне о том, что он сделал.
— Я ухожу, — прорычала я, поднимаясь на ноги и шагая в гостиную.
Он лежал на диване с окровавленным полотенцем на плече, но тут же сел, увидев выражение моего лица.
— Что случилось?
— Теперь мы знаем, что они планировали после школы. У Джури Диана, Тиган и Йен. И если меня не будет там через час, он убьёт их самым ужасным способом.
Я подошла к кухонному столу, где в ожидании возвращения было разложено оружие Генри. Я крепко сжала челюсти, посмотрев на ассортимент, и схватила его ножи.
— Я пойду с тобой, — сказал Малачи, оказавшись прямо у меня за спиной.
Я склонила голову, злость кипела прямо под моей кожей.
— Нет, ты никуда не пойдёшь.
— Лила, ты не можешь остановить меня.
Я развернулась и толкнула его, мои руки столкнулись с его грудью и заставили его отшатнуться.
— Держу пари, что смогу. Какого чёрта, Малачи? Почему ты мне не сказал?
Он прислонился к стене и поморщился, двигая левой рукой.
— Потому что я подозревал, что ты именно так отреагируешь.
Это только разозлило меня ещё больше.
— Разве можно меня винить?
— Нет, — мягко сказал он. — Но, очевидно, я надеялся, что этого не произойдёт, и что мы сможем избежать всей дискуссии.
— Так вот как ты поступаешь? Избегаешь проблем, пока не припечёт?
Рафаэль усмехнулся. Он развалился на диване в гостиной, как будто пришёл выпить чаю или что-то в этом роде.
— Заткнись, — рявкнули мы с Малачи в унисон.
Он ещё раз усмехнулся и исчез.
Малачи согнул пальцы левой руки.
— Если у Джури Диана и остальные, тебе нужна моя помощь.
Я недовольно уставилась на него.
— Я сама разберусь.
Потому что, если он пойдёт в этом состоянии, Джури съест его на завтрак, а этого я не вынесу.
— Ты ведёшь себя неразумно, — тихо сказал он.
— Это я веду себя неразумно? — крикнула я, размахивая ножом между нами. — А всё это когда-то было связано с логикой? Если бы я была разумна, ты бы до сих пор сидел на площади, прикованный цепями, и из тебя вырывали бы жизненно-важные органы! Если бы я вела себя разумно, мы бы никогда не встретились! Я всегда делала то, что считала правильным. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы защитить любимых людей, и хотя ты мне сейчас не очень нравишься, я люблю тебя до чёртиков. Если с тобой что-нибудь случится, я могу погибнуть навсегда.
— Но ты любишь и Диану, — пробормотал он.
— Заткнись!
Мои руки дрожали. Я взяла пояс Генри и сунула нож в одну из ножен, затем добавила ещё три.
— Лила, я знаю, что ты боишься, — голос Малачи был так спокоен, что мне захотелось ударить его. — И мне жаль, что я утаил это от тебя. Я думал, ты не позволишь мне помочь, если узнаешь.
— Ты был прав.
Он шагнул чуть ближе.
— Я не хотел, чтобы ты видела во мне слабость. Я видел, как ты смотрела на меня в городе Мазикинов. Мне гораздо больше понравилось, как ты смотрела на меня сегодня утром. И мне нужно было, чтобы ты позволила мне помочь тебе. Поэтому я и пришёл.
Я натянула ремень на талию, но боролась с пряжкой, потому что руки у меня дрожали. Малачи шагнул вперёд, и прежде чем я успела оттолкнуть его, он застегнул ремень, засунув конец в петлю. Боль прочертила морщины вокруг его рта, но он использовал обе руки. Его глаза встретились с моими.
