— Да, месяц назад у меня родился сын.
— У вас?
— Да! — вздернула я подбородок. — Именно у меня. Этот человек не ощущает себя родителем и совсем недавно четко дал это понять прямо в этом храме перед алтарем Пресветлого. — И ведь я не соврала! Все именно так и было. — К тому же он еще так и не видел ребенка, и даже имя моему сыну давал его дед, а не этот человек.
Это уточнение было очень важным в силу все тех же традиций и предрассудков. И да! Моего малыша, как я и хотела, назвали Дамианом, и теперь я с полным правом могла называть его Димкой.
Отец моего почти бывшего мужа кивнул, подтверждая эти слова, потом представился и заявил, что несмотря на то, что он является отцом моего пока еще мужа, готов свидетельствовать в пользу расторжения этого брака.
Такие высокопоставленные авторитетные свидетели с обеих сторон никак не могли быть проигнорированы.
— Что ж, сам Пресветлый выказал свою волю, сняв брачный браслет с этой женщины, а люди подтверждают правильность этого решения. И теперь я должен спросить вас, графиня Аника Мельесская, и вас, граф Алан Сквонатти, согласны ли вы разойтись миром?
— Согласна! — тут же ответила я, еще не смея поверить, что эпопея с моим замужеством окончилась.
— Согласен, — процедил сквозь зубы мой уже точно бывший муж.
— Волей, данной мне Пресветлым, я перед богом и людьми разрываю ваши брачные обеты. Вы больше не муж и жена!
Настоятель взял наши руки и снял с них браслеты.
Сквонатти резко развернулся, собираясь уйти, но наткнулся взглядом на своего отца и, сжав кулаки и понурив голову, подошел к нему. Я же угодила прямо в объятия своего отца, который улыбался и обещал, что теперь все будет хорошо. Герцог Бергоньен тоже сдержанно меня поздравил, а Этьен... глаза у него горели, и в них было столько всего намешано, что я смутилась.
— Теперь ты свободна, — проговорил он, когда мы оказались на улице и подставили лица теплому весеннему солнцу.
Мне показалось, что, выйдя из храма, в котором только что произошло столько событий, я попала в какой-то другой мир.
Герцоги с графом Сквонатти выходить не торопились.
— Да, до сих пор не верится, — улыбалась я все еще не в силах осознать это.
— Ани, — Этьен взял меня за руку, — теперь ты выйдешь за меня замуж?
— Этьен. — я растерялась настолько, что не сразу сообразила, что ответить. Он стоял, прижимая мою руку к своему сердцу, которое колотилось так, что стало страшно, и ждал.
— Но ведь я всего пять минут назад стала свободной!
— Целых пять минут, Ани! — он невесело хмыкнул и поцеловал мою ладошку. — А я уже боюсь, что тебя у меня снова кто-то украдет, и я ничего не смогу сделать.
— Этьен.
— Ани, сердце мое, прошу, не терзай меня. Ты, Лея и маленький Дамиан — уже моя семья. Я жизни без вас не представляю! Я пойду на скандал с твоей Триной и не выпущу из Аллирии корабли, на которых тебя могут от меня увезти.
— К-какие корабли? — опешила я.
— Твой отец планирует увезти тебя домой в ближайшее время. У нас есть определенные договоренности, и я отправлюсь следом, но что если твой король решит найти тебе более подходящую пару, чем второй сын аллирийской герцога?
Я была в полном ступоре. Вот, оказывается, какие вокруг моей персоны строятся планы, а я ни сном ни духом! Но я не хочу уезжать! Не хочу оставлять на полпути свои начинания, не хочу прощаться со ставшими мне родными людьми, не хочу расставаться с Этьеном даже на минуту.
Он же явно понял мое молчание не так, потому что кадык его нервно дернулся, будто он пытался проглотить то, что сдавило горло и, отступив на шаг, произнес, не глядя мне в глаза:
— Что ж, если ты так решила, значит, так тому и быть. Я люблю тебя Ани. И хочу, чтобы ты была счастлива. — И, тяжело сглатывая и будто переступая через себя, добавил: — Пусть даже для этого ты выберешь другого мужчину.
— К-как это другого?! — возмутилась я. — Что значит — другого?! Ты меня не любишь?
— и сделала к нему шаг.
— Как это не люблю? — растерялся от моего напора Этьен, потом покачал головой и выдохнул. — Люблю, Ани, больше жизни люблю, — взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза: — Так ты выйдешь за меня замуж?
— Выйду, Этьен. Только за тебя и выйду, — ответила я чистую правду.
Так самозабвенно целоваться на ступенях храма было совершенно недопустимо, но мы были слишком счастливы, чтобы обращать внимание на какие-то там условности.
[1] Срок Затворничества — месяц после рождения ребенка, когда считается, что женщина закрыта для любой общественной жизни и отдыхает. Считается, что в этот месяц ее не должен никто беспокоить и она посвящает себя только ребенку.
Глава 28
Свадьбу было решено праздновать через четыре месяца. Этьен так торопился сделать меня своей законной женой, что настаивал на меньшем сроке, но даже эти месяцы считались гранью приличий. Не удивлюсь, если все подумали, что я снова беременна, и такая торопливость вызвана именно этим обстоятельством. Хотя обо мне и так все это время судачили все кому не лень — дамы высшего света разводятся крайне редко, и для общества это настоящий скандал. А тут, не успела я развестись, как объявили о моем новом скоропалительном замужестве.
Отец тогда рвал и метал. Он рассчитывал увезти меня в Ревну и только там решать мое будущее. Конечно, он и сейчас мог это сделать, все-таки женщины здесь зависят от мужчин, а дамы высшего света, как ни странно, зависят от них вдвойне. Но я настаивала на том, что не хочу никуда ехать, и малышу путешествовать еще слишком рано. К тому же я любила Этьена и успела понять, что это мой мужчина, и я хочу прожить с ним жизнь. Зачем нам отсрочки, которые могли привести к тому, что меня выдадут замуж за кого-то другого, удобного короне?
— Ани, ты в который раз идешь на поводу своих чувств. Напомнить, чем закончился первый раз? — применил тяжелую артиллерию отец, когда понял, что простыми увещеваниями не обойтись.
Я вздохнула:
— Пожалуй, со стороны это выглядит именно так, но, отец, на этот раз все иначе. Ты и сам видишь, просто не хочешь признавать. И, пойми, теперь мне не просто предстоит выйти замуж, но выбирать отца для своих детей. И этот выбор гораздо сложнее того, что мне приходилось делать ранее. К тому же я уже не та наивная доверчивая девочка, которая бежала из дома год назад. А Этьен... Я видела его разным, и он меня тоже. Мы за очень короткий срок много вместе пережили и, несмотря ни на что, он всегда был для меня и моих детей опорой и поддержкой. А еще. еще я вижу, что он их искренне любит. Много ли мужчин на это способны? Титул, влияние, земли, деньги — все это хорошо, и я уверена — вы с дядей сможете найти имеющего это все подходящего короне мужа, но ты ведь хочешь мне и своим внукам счастья? — я подошла к отцу и прижалась щекой к его груди. — А я буду счастливой только с Этьеном.
Отец вздохнул, покачал головой и погладил меня по спине.
Мы тогда еще долго разговаривали. Ему было сложно принять, что я уже выросла, и наличие у меня детей его в этом совсем не убеждало, но в конце концов он принял, что, не успев развестись, я снова собираюсь замуж. Тем более кандидатура даже по его меркам была очень неплохая.
— Что ж, уж лучше я сам поведу тебя к алтарю, чем ты снова решишь совершить глупость и лишить меня этой привилегии новым побегом, — наконец, дал себя уговорить мой отец.
Именно так — дал уговорить. Потому что если бы он и правда был против, то не стал бы со мной даже разговаривать, а просто погрузил на корабль и отправил в Ревну. Видимо, договоренности с герцогом Бермингем и Аллирией были очень вкусными, чтобы решиться снова отдать свою единственную дочь замуж.
Я же все эти месяцы успевала заниматься детьми, ездить в оранжереи и погрузилась в предсвадебные хлопоты. Это только кажется, что четыре месяца на подготовку — много. Ничего подобного! Тем более пришлось учитывать, что свадьбу своей любимой племянницы решил посетить сам король Ревны.
