что не такой уж и простачок.
— Что с ним? – она даже не знала, что следует спросить и о ком беспокоиться. Но князь «на ногах». Кроме царапины над бровью и разбитой губы, он казался вполне себе здоровым.
— Макар держит его у себя в конюшне. Мы хорошо связали его. Теперь у нас есть двое. В поместье есть кто-то еще. И после твоего рассказа я продолжаю подозревать в этом Ольгу, - Роман взял Сашу за руку, и только когда приложил палец к своим губам, она поняла, что он слушает пульс. – Все хорошо уже. Ты сильно испугалась?
— Да, когда он начал рубить пол, я закричала, а больше ничего не помню.
— Войдя и увидев тебя лежащей на полу… - Роман отодвинулся от нее и заметно сглотнул. – Думал… что ты мертва. Я собирался убить его…
— Ну, хорошо, что не стал, иначе сидеть тебе не пересидеть, - Саша попыталась улыбнуться. – Что-то подсказывает мне, что ты использовал меня как приманку, чтобы он проявил себя…
— Нет, что ты! – Роман встал и, часто задышав, прижал правую ладонь к груди. Видимо, это значило, что в момент, когда человек касается места, под которым бьется его сердце, лгать он не может. – Я надеялся, что он и не вспомнит об этом доме, надеялся, что поверит, что его человек, разобравшись со мной, разобрался и с тобой…
— Снова ничего не сходится, Роман, - Саша осторожно села, боясь, что сейчас заболит голова, но в ней была лишь подозрительная легкость. «Низкое давление?» - подумала она. – Есть кофе?
— Да, сейчас, - Роман быстрыми шагами подошел к печке, поставил чайник и, открыв заслонку, пошевелил угли. – Что не сходится?
— Ну, Василию не было резона меня убивать, впрочем, как и тебе. Я должна была стать его женой, чтобы он получил хоть какое-то право на управление поместьем.
— Думаю, он и не собирался, но запудрить тебе мозги, мол, князь – предатель, попытаться должен был. Если он нашел тебя здесь, то и обо мне подумал. Да еще и мои вещи в доме… Он внимателен, хоть и кажется помешанным на своей работе.
— Хорошо, и что теперь? Мы можем вернуться домой? – Саша приняла из рук Романа кружку и сделала маленький глоток, но отставила, чтобы напиток чуть остыл.
— Думаю, да. Но ни с кем, кроме Степаниды Ильинишны разговаривать о Василии не стоит. Ты заблудилась и нашла в лесу меня. С трудом мы добрались до этого дома, а когда я смог идти, отправились к Макару. Одна ты дороги не знала и поэтому не хотела выходить из дома: не подозревала, как далеко мы находимся от поместья… - предложил он вариант их общего сценария.
— А ты заранее уже все продумал, смотрю, - Саша хмыкнула и попыталась встать. Голова не кружилась, и это уже было неплохо. Значит, не ударилась ею, когда свалилась без сознания. Нигде ничего не болело, хотелось страшно есть и в туалет. – Я выйду.
— На этот раз я с тобой. Подожду у крыльца. Мне хорошо видна дверь уборной, - уверенно перебил ее Роман и подошел к вешалке. Снял Сашин полушубок, быстро сунул ноги в валенки, подал Саше ее обувь и открыл двери.
— Мда, «все чудесатее и чудесатее», - улыбнувшись, процитировала Саша строчку из книги, зачитанной ею до дыр.
Роман, безотрывно смотревший на нее, открыл дверь и вышел первым. Осмотрелся, прошел к уборной и, обернувшись, увидел ее за своей спиной. Тропка была узкой. Одному из них пришлось бы вернуться назад, чтобы прошел второй, но Саша явно не торопилась этого делать. Дорога к заветной двери была короче, а ее терпение должно было вот-вот лопнуть, как и мочевой пузырь.
— Хорошо, - он сделал несколько шагов назад, пропустил Сашу и встал на тропинке, продолжая смотреть на дверь.
— Я слышу, что ты не ушел. Думаю, если ты будешь тут стоять, у меня ничего не получится, - закричала она из-за щелястой двери.
— Извини, - он отвернулся и побрел к крыльцу. Там присел на колоду, на которой до этого рубил дрова.
Саша отчетливо видела его сквозь щель и заметила, что он изменился, как только они вышли на улицу. Про таких говорят: «будто пыльным мешком ударили».
— Пойдем к Макару, как только прогорит печь. Нельзя оставлять огонь, иначе этого дома может не остаться. А он – память о первых днях. Твой батюшка расстроился бы…
— Ну, значит, подождем, - она хотела чем-то себя занять и решила задвинуть кровать на место, чтобы не видеть результат ночного вандализма. – А вообще, я думаю, нам стоит остаться здесь на ночь. Истопить баню, заварить свежего чая, - она указала на травяные сборы в пучках, развешанных над окном кухни. На деле Саша надеялась еще расспросить Романа об отце, о Лаврентиче, о Василии. Она не верила, что Ольга имела к этому делу хоть какое-то отношение.
— Хорошо. Тогда, мне нужно предупредить Макара, иначе, он запереживает, что мы не пришли, - князь словно хотел побыть один. Он уже снова обулся, снял с гвоздя над печью меховую шапку, но остановился возле порога: - Мы должны идти вместе. Я больше не оставлю тебя одну.
— Резонно. Да и ноги разомнем. Полезно. А то сижу тут, как кукушка в часах, выглядываю в окно и прислушиваюсь к каждому скрипу, – Саша быстро оделась, напялила чью-то шапку-ушанку, шарф, потуже завязала пояс на полушубке и готовая встала на пороге. Роман продолжал молчать, будто сейчас он обдумывал что-то очень важное.
— Тук-тук, есть кто дома? – Саша засмеялась и осторожно постучала кулачком по его плечу. Он и правда, словно очнулся и, засуетившись, на выходе задел вешалку, потом поймал ее, повесил на место и вышел. Саша последовала за ним. Только сейчас она увидела, что замок выломан. Снова в голове загремел тот звук из прошедшей ночи. Она шла и молча думала об одном: «неужели Василий и правда мог ей навредить? Или, как говорит Роман, собирался настроить против Романа?»
58.
Макар, как и его жена, рады были гостям. Саша не решилась спрашивать о докторе, который по словам Романа был заперт где-то на их конюшне. На днях, когда в поместье придет старший князь Ясенской, Роман с Макаром отправятся в Кисловодск.
Говорить о планах на двоих,
