Прибыли, дальше было церемонное представление обитателей герцогского дома его новоявленной хозяйке. Когда мне представляли каждого из присутствующих, и не важно, что многих знала уже несколько месяцев подряд, глазами искала одну примечательную рыжую головку. Но Ангелины среди прочих обитателей замка не оказалось, только макушка Оксанки алела в ровном ряду представляемой челяди. И отсутствие соперницы меня не радовало – все равно в душе жила неуемная тревога за будущее, теперь уже и мое, и дочери.
Дальше муж взял меня за руку и повел по дому. Так поняла, это тоже была часть церемонии ввода его жены в жизнь замка. Комнаты хозяйки располагались на этаже герцога и соседствовали прямо рядом с его покоями. Он проводил меня к ним, и мы вместе обошли каждый уголок. Я еще и ощупывала чуть не каждый предмет обстановки, и не только взглядом, а Уильям держался за спиной, следуя за мной тенью.
– Нравится? Если что-то пришлось не по нраву, тебе надо просто сказать об этом. И еще… Отдельные спальни – это традиция, которую легко можно нарушить. Я помню, как мне нравилось просыпаться вместе с тобой, Аленькая. Да и ты…
– Уильям, я только недавно родила, – попыталась пресечь подобный разговор в самом его начале. – И лекарь…
– Я помню, что он сказал, – нахмурился мужчина. – Что же, будь по-твоему, Аглая, на этот раз умолкну.
– А у меня есть вопрос. Ответишь? Куда делась Ангелина?
Думала, последует какая-нибудь яркая реакция, но ее не было. Муж отвечал спокойно.
– Ее давно уже здесь нет. Отослал к брату в столицу. Не веришь? Ну, так слуги и та же твоя рыжая подружка непременно посвятят в то событие в подробностях, не сомневаюсь.
И, конечно же, Оксанка поведала историю выдворения баронессы из замка, как только нам получилось встретиться. Я в тот день сидела в саду на скамейке, подставляла жарким, почти летним, солнечным лучам лицо и шею. Рядом пристроилась няня с Оливией на руках. И само собой разумелось, за нашими спинами на пеньке какого-то дерева дежурил Тим. Догадывалась, что теперь он ни за какие коврижки не оставил бы меня без глаза даже на секунду. Поэтому разговаривать с подошедшей подругой нам пришлось в такой вот компании. Единственное, что сделал охранник, так это поднялся с насиженного места и отправился нарезать круги по поляне, что простиралась перед нами. Наверное, опасался, что его мужские уши могли бы и закрутиться в трубочки от наших женских разговоров. Вот и увеличил между нами немного расстояние, но бдительности не потерял при этом и периодически те самые уши в нашу сторону, все же, вострил.
Оксана пришла с сыном. Тому было уже месяца четыре, поэтому смотрелся богатырем по сравнению с моей нескольких недель отроду малышкой. И ясное дело, сначала мы говорили все больше о детях, это позже разговор как-то сам собой съехал на былые времена и на отъезд Ангелины из замка. Со слов подруги он спровадил ее, как только вернулся из дома маркиза, который посетил, желая узнать, отчего его фаворитка обосновалась именно там, стоило только уехать ему из замка по делам.
– Он вернулся тогда, сам ни свой, – рассказывала подруга, понизив голос, чтобы нас не слышал Тим. – Сначала прошел к себе в кабинет, заперся там и просидел некоторое время. Это уже потом вышел оттуда и прямиком на женскую половину. О чем говорили, никто правду сказать не сможет, но найдутся желающие утверждать, что слышали, как отчитывал за что-то Гельку, а та горькие слезы лила и от чего-то отнекивалась. Но, так или иначе, а следующим утром на двор стали выносить сундуки с имуществом баронессы, которым успела обзавестись за те месяцы, что прожила в замке. Дальше подъехала карета герцога, в нее погрузили все пожитки и саму девицу, и та уехала в сторону столицы Лантарии. А Уильям Карельгтон проводить Ангелинку не вышел. Мы с бабами глаза просмотрели и на крыльцо и на окна его кабинета, но ничего не высмотрели. Вот такой мой рассказ.
– Однако! Как он круто с ней обошелся, – нахмурилась я своим мыслям. – Попользовался, понимаешь, и выставил потом в одночасье.
– А было ли между ними чего? – с сомнением покачала Оксанка головой. – Вот ты утверждаешь, что уверена в связи между ними. Я же в это не верю. Потому что сама заметила тогда в поведении Ангелины наигранность. Это же она для тебя спектакль устроила. Вся такая ласковая к нему кинулась, так на него и повесилась! Но я-то чувствовала, что это концерт по заявкам. Развела она тебя на ревность, как пить дать. Все. змея, подстроила. А у тебя глаза на лоб! И давай сама дальше все додумывать! Чего и не было! Опять же подразумевается, что он весь из себя темпераментный мужчина. За это говорят и твои глаза, девонька, и то, как быстро ты от него забеременела. Но я клянусь тебе, подруга, что у него не было в постели больше женщины с тех самых пор, как ты исчезла из замка тогда. И что из этого выходит? А на лицо тот факт, что может себя сдерживать и хранить верность. Разве нет?
– Да с чего ты взяла, что он жил монахом?
– То, что много желающих нашлось бы согреть его постель, знаю не понаслышке. Но еще на лицо был факт, что после твоего ухода с головой, то есть целиком и полностью, ушел в дела. И я, и другие люди видели, как много сил отдавал герцогству, а когда возвращался, бывало что и за полночь, еле доходил потом до своей спальни. Будь все иначе, вести обязательно дошли бы кухни, и тогда и моих ушей тоже.
Я потом долго думала над ее словами. А что, если с самого начала наших отношений судила об Уильяме предвзято? Тогда же мне еще вспомнились некоторые картинки из нашей с ним совсем непродолжительной жизни вместе. Все в общем, те воспоминания и утверждения подруги, поселили внутри меня колебания. Что, если этот мужчина не просто так появился на моем жизненном пути, а был ниспослан судьбой? Я же с самого начала от такого поворота отворачивалась и нисколько не хотела задумываться и размышлять, каков был на самом деле этот мужчина. Теперь мне стало казаться, что поступала неправильно. Но долго размышлять на подобные темы не получилось. Оливии исполнился ровно месяц, когда снова явился майор из прошлого моего мира.
Произошло это уже в замке. Я шла навестить Максимилиана, когда заметила на дворе, что собиралась пересечь, знакомую фигуру. И тотчас сердце застучало в груди как сумасшедшее. Господи, как же он рисковал ради того, чтобы снова со мной увидеться! Поставил на кон собственную судьбу, жизнь, заплатил, наверняка, все свои деньги за открытие нового портала, а теперь вот, стоял в каком-то немыслимом наряде, то ли молоко привез, то ли еще что, и лучисто мне улыбался.
– Отгони свою телегу поближе к конюшне. Это там, левее, – проговорила ему быстро и, сохраняя конспирацию. – Сам стой у коновязи, я же подойду с другой стороны, тогда и сможем переговорить без свидетелей.
Заметила его кивок и прошла дальше мимо, как ни в чем ни бывало. Разумеется, к Максу уже не пошла, теперь у меня появилась другая цель. Обогнула хозяйственные постройки, чтобы зайти, яко бы, полюбоваться на нового коня, что подарил мне недавно муж. К загону его приблизилась, морду умного животного погладила, а еще перекинулась парой слов с конюхом. Только после этого крадучись приблизилась к боковому выходу из конюшен, чтобы оказаться невдалеке от мужика, на вид крестьянина, прохлаждавшегося рядом со своей телегой.
– Игорь, я здесь. Не оборачивайся. Будем разговаривать так, чтобы никто не обратил на нас внимания. И времени на все считанные минуты. Это потому, что в любой момент может появиться приставленный ко мне охранник.
– Это такой высокий и плечистый? Звать Тимом?
– Точно. А знаешь имя его откуда?
– Я здесь уже с неделю пасусь. Вот, подрядился возить с соседней фермы в замок молоко. Но раньше никак не удавалось встретиться с глаза на глаз.
– Понятно. И что скажешь хорошего?
– Портал, который нам должны открыть, расположен будет совсем поблизости. Только и надо, что выехать из города через южные ворота и углубиться в лес метров на пятьдесят. Тот, которым я пришел сюда, ваш супруг обнаружил моментально и велел замуровать. Он у вас не дремлет, как будто чувствует что. Но наши ученые такой момент предвидели, это я им намекнул, что подстраховаться будет совсем не лишнее. Так что, назначайте день и час, Аглая, а моя задача передать вовремя сведения нашим.
