которую я берегла и пестовала, как редкий экзотический цветок. Может быть, именно поэтому и не стала я удерживать мужа. Не было между нами той душевной близости, когда без слов понимаешь друг друга, когда даже дышать друг без друга тяжко. И кто виноват тут больше – как знать.
-Шерри, а ты помнил себя-дракона там, на Земле? – спросила я. Шерри завозился, вздохнул.
- Знаешь, у меня было ощущение, что я живу не свою жизнь, - ответил он после продолжительного молчания. –Словно бы спал, а потом проснулся в чужом теле. Я, кажется, рассказывал тебе когда-то про аварию, в которую попал по глупости. Вернее, не я, а тот, кто был до меня. Но видимо, у Провидения были свои планы. Да и то сказать, там оставались три крошечные девчонки-погодки. Пока я валялся без сознания, вернее, мой реципиент валялся, моя душа обустраивалась в его теле. Что-то в моем сознании маскировалось, что – то подстраивалось под ту жизнь, что – то возникало заново. А когда пришло время, я очнулся не драконом из клана Весеннего Ливня, а вполне земным человеком, Андреем Соловьенковым. С памятью, привычками, знаниями…. И семьей. Драконы всегда любили детей. Девочки стали моими дочками. Жена потом часто говорила, что даже благодарна той аварии, потому что она будто подменила безбашенного мужа на другого человека. Вот только любви сногсшибательной между нами так и не случилось.
- Я помню, ты говорил, что вы жили без взлетов и падений, - кивнула я, припоминая наш давний разговор. Помнится, мы встретились тогда на осеннем семинаре. Погоды стояли прекрасные, было почти по-летнему тепло и солнечно, а золото листьев легко осыпалось со старых тополей, кружилось в воздухе, шуршало под ногами. Мы тогда долго бродили по бульвару, беседовали обо всем и ни о чем. И на душе было так тепло и уютно.
-Знала бы ты, Ленка -пенка, как мне хотелось сгрести тебя в охапку, утащить в пещеру, спрятать от всего мира! -мечтательно вздохнул Шерри, пряча нос в моих волосах. -Совесть клятущая не позволила. И ты –вся такая утонченно-возвышенно-язвительная, с ехидной улыбочкой…. Помню, Полянский все время злился, что не может к тебе подобраться. С какой стороны ни подойдет. Это он-то, известный бабник, никак не может пробиться сквозь твои щиты!
-А я никого, кроме тебя и не видела, -улыбнулась я. –А уж Мишку и вовсе воспринимала как необхватное дерево. Ты ж помнишь, каким он был толстым? Мне такие мужики никогда и не нравились. А язвить и похабничать я и сама умела не хуже.
- Да уж! И при этом ни одного матерного слова,- хмыкнул Шерри.- Я потом твое искусство долго к себе примерял и использовал. Да что там говорить, и сейчас им пользуюсь.
Он помолчал, видимо о чем – то размышляя.
- Ты знаешь, я только совсем недавно вспомнил ту свою жизнь, Леночка. Когда наш молодняк отправляется в другие миры, на них накладывается определенное заклятие. Мы накапливаем опыт, проживая жизнь смертного существа. А вернувшись назад, забываем о многом. В частности, о тех людях, с которыми нам довелось встречаться. Я тоже забыл. Спасибо Петерису, что выловил в безвременье именно тебя, и так увлекся, что соединил нас с помощью детей.
Теперь уж я задумалась, вспоминая ту единственную ночь в моем мире, когда Шерри, а тогда еще Андрей, надел мне на руку серебряный браслет.
- А ты помнишь, что сказал мне под утро, когда уже собирался уходить? – спросила я, повернувшись к мужу лицом. В предутренних сумерках его глаза казались почти черными, совсем, как в той жизни.
- Я надел тебе браслет на правую руку, - медленно сказал он.- Тонкий серебряный браслет. Я делал его сам…. Там, где я жил, были когда-то серебряные рудники, и в старых отвалах попадалось серебро…. А меня всегда интересовало ювелирное искусство. Помнится, когда я их мастерил, то думал именно о тебе. И потом долго прятал ото всех…. А в ту поездку взял с собой, сам не знаю, зачем. И встретил тебя….
-Браслеты были парные,- кивнула я, вспоминая, как надевала второй браслет на мужскую руку.
-«Я беру тебя в жены по обычаю драконов»…. Так выходит, что мы и в самом деле были женаты! Вот почему я так старательно бегал от всех невест, которых мне сватали! И детки наши так легко прижились в тебе! Леночка, а ты точно не дракон? Вдруг ты тоже…..
Я только улыбнулась.
- Не думаю, милый. Я все же больше человеком себя ощущаю. Да и наш друг Феллен во мне только человека видит, а уж он-то не спутал бы. Но вот Петерису точно одна неуравновешенная драконица встретится, с послеродовой депрессией. Уж я его за все поблагодарю, мало не покажется.
Шерри согласно кивнул, вновь устраивая мою голову на своем плече.
- Поблагодаришь, Леночка, обязательно поблагодаришь. А уж я потом твою благодарность своей заполирую. Ты только мне оставь чуть-чуть, чтобы было, где развернуться.
Глава тридцать четвертая. Страдания по Шишке
Ох, и тяжкая это работа: вспоминать то, что никогда не знал, да еще и забыл!
Молодой демиург Светлого Мира который день не вылезал из библиотеки, пытаясь отыскать неизвестно что. Святая Каталина озадачила своего студиозуса вопросом: зачем эльфам нужна некая Золотая Шишка. Причем не абы каким эльфам, а тем, что проживают в его мире. Вот и маялся Петерис, просматривая фолиант за фолиантом. Раздел артефакторики он только что не под микроскопом изучил, но так и не нашел даже намека на пресловутую шишку. Раздел о священных деревьях тоже не дал ответа на этот вопрос. Нет, какие- то сведения там, несомненно, были. Встречались упоминания о священных дубах и лиоринах. Даже березы числились в священных, правда, это было столь давно, и не в Светлом Мире, потому внимания не заслуживало. Во всяком случае, Петерис так считал. Какие могут быть шишки у березы, о чем вы, господа?! У березы, как всем известно, сережки. Да и нет берез в Светлом Мире, уж он бы знал!
Однако знал - не знал, а курсач по этой проклятой шишке Каталина будет ждать к концу семестра, и тут уж не отвертишься. Впору бросать все, и самому отправляться к эльфам с визитом. Но ведь никто его отсюда не выпустит до самых экзаменов. С сейменцем бы связаться, но как?
Петерис вздохнул, попутно втянув в себя энное количество
