— Я так понимаю, тот не должен этого ожидать.
— Естественно! Иначе он скрутит тебя в дулю.
— А это что? — Торлейк взял в руки увесистую штуковину. — Тяжелая.
— Это солнечный электрошокер. Он заряжается от солнца и способен парализовать вампира.
— А это? Горчица?
— Горчица не оружие. Она запах отбивает. Лично я обычно обсыпаю себя ею. Можно бросить в вампира, запах его отпугнёт, но ненадолго.
— Дерьмо! — громко выругался Торлейк, забыв, что в соседней комнате Йодис читает книгу и может его услышать. — Почему нет пистолетов? Это что за хрень?
— Пистолеты и всякие там серебряные пули не убьют вампира. Только разозлят. — Элжерон реагировал спокойно на нервные выпады Торлейка. Ясное дело, что парень боялся до усрачки. — То, что ты сейчас рассматриваешь, называется санган. Старый Кейв получил его в подарок от одного ученного, входившего в состав лаборантов у охотников. Таких вещиц всего восемь, и обращаемся мы с ними очень аккуратно.
— Что делает этот санган? Тоже парализует вампира?
— Нет. Знаешь, какое самое главное оружие против этих тварей? Солнце. Именно солнце способно испепелить кровососа. Санган — это что-то типа электронного фонаря, свет у которого идентичен солнечному.
— О. А есть разница?
— Да. Электрический свет не причинит вампиру вреда, а солнечный обожжет их кожу. Предположим, ты воспользовался шокером или дурманящим порошком, потом связал тварь и вытащил на солнце. Ему конец. Через несколько часов он сгорит. Только помни, Торлейк, они умеют регенерировать. Чуть попадёт тень на кожу, и он начнёт восстанавливаться.
— Да они непобедимы!
Парни посмеялись, но потом вдруг затихли. В проёме стояла Йодис. Она слушала их без улыбки и без всякого выражения на лице.
Элжерон подошёл к ней.
— Не приготовишь нам чай? Мы почти закончили.
— Зачем вообще вся эта война? — неожиданно резко сказала она. — Раньше с ними можно было договориться. Почему не попытаться снова? Выполнить их просьбу. Например, отдать вампирам Торлейка.
Ее губы растянулись в язвительной улыбке, она покачала головой туда-сюда, глядя на Тора, затем развернулась и вышла.
— Сучка, — вырвалось у Торлейка.
Элжерон помрачнел.
— Следи за языком.
— А ты слышал, что она сказала? Всё не может простить мне исчезновение Ранна.
Сделав к Торлейку быстрый шаг, Эл схватил его за грудки, грозя разорвать тонкую ткань футболки. Прижал его к стене и процедил сквозь зубы:
— Была бы моя воля, я бы начистил тебе рожу, Тор. Ты у всех поперёк горла. Тебя не заботит друг. Потому что способен думать только о себе и о своей никчемной шкуре. Я знаю, как тебе страшно. И не поддерживаю идею Джессики обучить тебя борьбе с вампирами. Ты не пойдёшь в бой, Тор. Ты завизжишь как девчонка и будешь удирать, не думая ни о ком вокруг, кроме как о своей заднице.
Торлейк рывком сбросил руки Элжерона, насупился и хотел ответить, но в последний момент передумал. Он молча покинул квартиру. Что бы кто ни думал, он намерен был доказать, что не трус. Идя по пустым улицам домой, Торлейк думал о Мелании. Он хотел спасти ее, но для этого нужен был продуманный план.
И пока он обдумывал варианты, за ним неотступно, шаг за шагом следовала тень.
ГЛАВА 2
Мелания
Немая, чёрная лесная ночь завораживала, а её таинственная красота вдохновляла на размышления. Тишину и безмятежность нарушало тихое шуршание одежды, учащенное дыхание в унисон и чудесные, упоительные звуки поцелуев.
Всегда сдержанный, спокойный как скала Астарот показал себя совершенно с другой стороны. И сейчас склонился над Меланией и нежно гладил ее по щеке, любуясь красивым лицом. Девушка наслаждалось каждым мгновением. Ощущения, которые она получила этой ночью, не сравнятся ни с чем в ее прошлой жизни. Она была невинна, но погибнув и вновь возродившись, она с лёгкостью приняла своего мари. И ни о чем не жалела.
— Тебе хорошо со мной, Мелания? — тихо спросил Астарот.
— Никогда раньше не испытывала ничего подобного.
— Со мной ты в безопасности. Я обещаю, что буду любить тебя до скончания своих дней.
Мелания чуть приподняла голову, чтобы приникнуть к губам Астарота. Страсть снова вернулась к ним в прежнем объёме. Тела их сомкнулись, вмиг обретя невесомость.
К утру Астарот предложил вернуться в замок, привести себя в порядок и обратиться к матери или отцу за благословением, пока кресты на их лбах окончательно не стёрлись.
Астарот привёл девушку в свои покои, сказав, что отныне это и ее спальня. Кровать в комнате была в два раза больше, чем у Галатии. Мебель и аксессуары были выполнены в красных и чёрных тонах. В центре — одно большое окно с толстой решеткой. Несколько кубков выстроились в ряд на ажурной полке. Стены украшали полотна, предположительно написанные рукой Галатии. Мелания не стала спрашивать, чтобы Астарот не счёл это за дурной тон.
Осмотревшись, Мелания замерла посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Астарот не сводил с неё глаз. Она не видела этого, но чувствовала на себе блуждающий взгляд темных глаз. Она все ещё была смущена тем, что произошло в хижине.
— Тебе здесь нравится? — спросил Астарот.
— Очень красиво. Мне… нужно чистое платье. Я же не пойду в таком виде, эта одежда грязная.
Парень немного подумал, затем скрылся. Вернулся через две минуты и бросил на кровать несколько платьев.
— У Галатии взял. Надеюсь, она не будет против. Как только все успокоится, я достану для тебя новую одежду.
Мелания принялась разглядывать наряды, которые уже видела у Галатии в шкафу.
— Где вы берёте вещи?
— В магазине, — изумленно ответил Астарот. Он и не думал, что Мелания сочтёт их ворами. — Думаешь, у нас нет денег? У нас много денег, Мел. За «Мёртвым источником» есть деревня. Там несколько магазинов готической одежды. Естественно, местные не знают, кем мы являемся на самом деле, поэтому охотно продают всё, что требуется.
— Мне всего лишь интересно, как вы живёте. Я стала частью вашего мира… я хочу знать.
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил Астарот, подходя к ней ближе.
— Пока сложно привыкнуть к новым ощущениям. Всё вокруг словно изменилось. Кажется, у меня зрение улучшилось, — она улыбнулась. — А ещё слух. И дёсны чешутся.
— Это нормально. До тридцати трёх ты будешь развиваться. Времени много, — он бережно убрал волосы девушки назад. — Я тебя всему научу.
Он поцеловал её, но Мелания вдруг отстранилась.
— Виллоу спас тебе жизнь, — сказала она. — Он знает и… кажется, всё плохо.
Астароту не понравилось, что Мелания завела эту тему сейчас, поэтому не стал ее развивать, и лишь кивнул. Потом он ее оставил. Мелания выбрала платье с корсетом и кожаной юбкой до колен. Верх платья был сшит из белого шифона. Длинные свободные рукава и шнурок на груди придавали образ викторианской эпохи. На ногах остались ботинки на шнуровке. Она расчесала длинные тёмные волосы, умыла лицо, стараясь не затронуть кровавый крест.
Астарот вернулся в новом длинном и приталенном кафтане — на этот раз из серого и коричневого сукна. Взлохмаченные волосы он аккуратно причесал на пробор, позволив челке выбиться из общей прически, она красиво падала на лоб и подкручивалась. Мелания не заметила, как залюбовалась им.
— Почему я так внезапно влюбилась в тебя, Астарот? Это не укладывается у меня в голове.
Он улыбнулся и взял ее руки в свои.
— Хочешь услышать признание?
— Заинтриговал.
— Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда спас от особей в первый день.
— Теперь я вижу, что вы с Виллоу очень разные, — серьёзно сказала она.
— Мы родились в разные эпохи. Между нами Бьорн. Тот ещё сорванец.
Они посмеялись, затем покинули комнату.
Акила нигде не было, и никто его не видел. Радегунда оказалась в башне. Астарот и Мелания застали ее погружённую в свои мысли.
— Мама? С тобой всё в порядке? — забеспокоился Астарот, ведь она без причины никогда не приходила в башню. — Где отец?
