ты. Йер?
— Дай мне, Лин, — попросил лучник, мягко отодвигая меня в сторону и отбирая вещи. — У тебя, помнится, есть другие дела?
Я не стала спорить. Но потоптавшись пару минут рядом с ними, наткнулась на предупредительный взгляд Зена.
Вздохнув, я отошла от них и направилась к стеллажам с книгами, пытаясь унять бушующую во мне тревогу за здоровье нашего лидера. Стиснув зубы, пробежалась взглядом по переплетам книг, пытаясь понять, в каком порядке они расположены.
Вскоре я углубилась в чтение.
Книги все были в основном о растениях того времени и зверях. Этот кабинет был мага-исследователя лье Миррула, изучавшего флору и фауну современного ему мира. Здесь также были исследования и самих ирийцев.
Уже из первых книг я выяснила, почему в наши дни не осталось ни одного города златокрылых.
Потому что их было очень мало. Ирийцы не любили собираться толпами, они предпочитали жить небольшими семьями, реже — родами, но не более трехсот человек на одном месте. По численности они превосходили нас, они смело жили там, куда современный аваладец ни за что бы ни ступил.
И я узнала о свойствах третьего глаза ирийцев.
«Сан», как златокрылые его называли, у каждого был особенный, с неповторимыми функциями и свойствами.
У одной ирийки, ставшей прототипом для всех переговорных пунктов, он умел считывать образы в голове и соединять их сквозь пространства, создавая голограммы. У второго он помогал читать мысли, а у третьего — повелевать животными. У четвертого «сан» умел поднимать предметы и перемещать их, у пятого — убивать невидимыми стрелами. До совершеннолетия третий глаз ирийца был закрыт. Когда приходило время, проводился ритуал, ирий открывал глаз, а старшие лье помогали выяснять его свойства.
Кроме описания свойств третьих глаз и образа жизни, больше об ирийцах ничего не было написано. О своих соотечественниках лье Миррул писал мало. Ирийцы его не так интересовали, как различные виды животных и насекомых. Даже свой замок он построил недалеко от гнездища тарганов, как назывались те монстры, что сейчас полностью заняли его жилище.
И животные, и растения, о которых он писал, к нашему времени вымерли или мутировали.
Я быстро перебирала книги в поисках нужной нам сейчас информации, и все больше убеждалась в том, что ничего стоящего для нас здесь нет. Какие-то одноногие спрау, четырехглазые биррыпаны, серокрылые лоасты, змеевидные бигусы…
Прошел час с того момента, как в десницу глаза Гая врезался красный камень. Наш бородатый лидер лежал на софе под присмотром Йера, закрыв глаза, но не спал, перебрасываясь краткими фразами с друзьями.
Зен, нагло скинув на пол одежду покойного лье Миррула, расположился на стуле, опираясь на окно за спиной — у стульев златокрылых спинок не было.
Мой парень спал. Глядя на него, я вдруг мягко улыбнулась. Это так непривычно, думать о ком-то, как о своем мужчине. Но от этого было так тепло на сердце.
Оторвав от него взгляд, я вновь погрузилась в изучение архива лье Миррула.
Долго и безуспешно перебирала записи, ловя себя на мысли, что и лье Куэй, и лье Миррул предпочитал делать записи от руки, а не пользоваться флэшами. В кабинете лье было три кристалла, те, что лежали на ладони статуи.
Когда надежда найти что-нибудь меня уже оставила, я наткнулась на записи о… драконах. Они уже были в то время, точнее, они существовали до появления расы ирий!
В их времена драконы были так же кровожадны, неразумны, но ирийцам удалось подчинить их своей воле. Почему? Потому что им приходилось делить с ними небо. Мало того, лье Миррул описывал драконов как домашних питомцев златокрылых. За сотни лет до нас хозяевами современных Гор Смерти были именно ирийцы, а не драконы!
Мое увлеченное чтение прервал легкий храп Зена. Скосив взгляд на спящего в обнимку с мечом огневика, я глянула на двух других парней. Тем тоже надоело сидеть без дела.
Йер внимательно разглядывал обновленный глаз Гая, описывая вслух то, что видел:
— Он хорошо вписался! По бокам вокруг зрачка, как белок, нечто черное, а сам он прозрачно-красный. Не пойму, куда он смотрит. Ты видишь мою ладонь?
— Вижу, — отмахнулся от него лекарь. — Вижу все так же, как и правым глазом. Может, это был искусственный глаз того, кто отдал концы за этим столом?
— Согласен. А сейчас сколько пальцев видишь?
— Отстань, — опять отмахнулся Гай. — Хватит нянчиться со мной, я в порядке.
— Точно в норме? — спросил недоверчиво лучник.
Гай вдруг разозлился:
— Сказал же, все нормально!
И как полыхнет огнем из глаза!
Мы с Йером одновременно подскочили на месте от неожиданности. У меня даже книга из рук выпала, громко шмякнувшись на пол. Зен стразу же проснулся от этого шмяка и протяжно зевнул.
— Что за шум, а драки нет? — лениво протянул он, разглядывая наши вытянувшиеся лица. — Йер, тебе что, статуя подмигнула? Чего такие лица у вас?
— Ог-гонь, — заикаясь, ткнул пальцем в глаз друга лучник.
Гай сам оторопел, и сейчас опасался даже пошевелиться. Он снова прижимал ладонь к своему странному глазу, лишь хрипло позвал:
— Лин! Ты видела это?
— Видела! — я подошла к нему. — Гай! Встань лучше сюда, подальше от нас. Поверни голову к дверному проему, а теперь осторожно убери ладонь с глаза.
Мы с Йером заинтересовано наблюдали за действиями лекаря, тот послушно выполнил мои указания, но никакого огня из красного глаза не выскочило.
— Может, у него запас сил кончился? — предположил Йер.
— Думаешь? — протянула я. — Зен, сейчас только что из глаза Гая огонь полыхнул.
Зен, выслушав меня, глубоко зевнул, лениво наблюдая за нами. Он опять оперся затылком на окно и молчал, а мы дружно думали о том, что произошло.
— Ты же злился тогда? — вспомнилось мне. — На Йера. Он тебя доставал, ты и вспыхнул…
— Что я, факел, чтоб вспыхивать? — раздраженно спросил Гай, и снова как полыхнет огнем из глаза!
Мы переглянулись с Йером, заржав, как дети, тыкая в оторопевшего мечника пальцами.
— Гай! — ржала я. — Гай Огнедышащий!
— Не, ты видела его лицо? — хохотал Йер, и передразнил друга, — «что я, факел, чтоб вспыхивать»? А сам как полыхнул! Пха-ха-ха!
Я подхватила его слова:
— Факел огнедышащий! Гай, ты теперь у нас факелом стал! Огнедышащим!
— Да хватит вам! — разозлился на наше ржание лекарь, и тут же опять полыхнул огнем из глаза.
Мы с Йером заржали с новой силой, уже не в состоянии что-либо сказать. Даже Зен усмехнулся на своем стуле, поняв, что происходит.
Гай, раздражение которого достигло своего предела, рявкнул:
— Хватит ржать!
Огонь, послушный гневу хозяина, вспыхнул в
