— Женщины? — нахмурился Палач. — Где вы их держите?
— В доме Валентина, под охраной вриколакосов. Марку о нем неизвестно.
— Вы в этом уверены? Перворожденный мог идти за вами след в след, наступая на вашу тень, а вы бы и не заметили. И вриколакосы ему точно не преграда.
— Нет, невозможно. Мы бы заметили слежку, — неуверенно произнес глава Семьи, чувствуя себя недалеким ребенком под цепким взглядом Палача.
Габриэль Орсо тоже поднялся, кивнул примолкшим Истинным:
— Зная характер Марка, думаю, он первым делом явится учинить расправу над вашими женщинами — теми, кто слабее, теми, кто вам дорог. Тем самым месть его станет еще изощреннее. Поехали. Это отличный шанс застать его врасплох.
'О чем он говорит? Застать его врасплох? То есть, за растерзанием Яны и остальных?' — вертелось в голове у Каина, пока Джейден и Валентин выводили машины из гаража. 'Невозможно! Перворожденный никак не мог узнать об этом убежище. Никак!'.
Но сердце уже подтачивал вездесущий червь тревоги — и не только его, судя по бледным лицам братьев.
Вооружившись и оставив пленницу на попечение вриколакосам Валентина, Истинные расселись по машинам и на бешеной скорости врезались в ночь; по дороге Аскольд без конца набирал номер телефона Мии, а Валентин пытался связаться со своими людьми. Тщетно. И вот тогда Каин ощутил, как крохотный беспокойный червь в его сердце превратился в огромного, обжигающего холодом ужаса его нутро, монстра.
* * *
Яна перевернулась на спину, с трудом удерживаясь на воде — пловец из нее был, как она не так давно призналась Александру, никудышный. Впрочем, в бассейне плавать было куда как легче: не страшило осознание глубины. Да и молчаливые стражи — вриколакосы, то и дело обходившие двор, за ней приглядывали.
Девушка бездумно уставилась в раскинувшееся над головой небо, в котором едва-едва угадывались крохотные капельки звезд, притушенные огнями ночного города. Все равно красиво, подумала она. Счастьем было иметь такой дом, возможность каждый вечер плавать в бассейне, отдавая воде все свои тревоги, а затем сидеть на веранде с чашечкой горячего какао и слушать беззаботное, умиротворяющее пение сверчков. Впрочем, Валентин какао не пил, да и сверчков слушать ему, скорее всего, было некогда.
Яне было скучно. Мари весь день проторчала в спальне со своим Игорем, следя за его состоянием; Мия спускалась лишь перекусить и вновь поднималась к себе — на нее напала странная сонливость, то ли вызванная беременностью, то ли временем суток: вампиры ведь бодрствовали преимущественно по ночам. Яна же, выспавшись, приняв душ, переодевшись и пообедав, после безрезультатных попыток завязать разговор с Катериной немного послонялась по дому, сопровождаемая пристальными взглядами вездесущих вриколакосов (от которых у нее волосы шевелились на голове), посидела во дворе и решила поплавать перед сном. Благо, купальник в ее чемодане нашелся.
Вриколакосы с ней тоже особо не разговаривали, за исключением одного — парня с мечом, который, как выяснилось, носил звучное имя Эдгар. Он с большей охотой отвечал на ее вопросы и старался держаться рядом — вот и сейчас сидел в шезлонге у самого края бассейна, не спуская с нее глаз. Яну это постоянное наблюдение несколько нервировало, но таков был приказ Истинных, и вриколакосы его беспрекословно выполняли.
Слегка озябнув, девушка перевернулась на живот, подплыла к бортику бассейна, намереваясь вылезти из воды, и тут же крепкая рука ухватила ее за локоть и одним рывком вытащила на сушу. В следующее мгновение на плечи ей легло теплое махровое полотенце.
— Спасибо, Эдгар, — чуть смущенно поблагодарила она и заспешила в дом.
Переодевшись в домашние линялые джинсы и майку и убрав в хвост влажные волосы, она проскользнула в кухню — хотелось выпить чего-нибудь горячего. Катерина куда-то запропастилась, и Яна открыла дверцу огромного кухонного шкафа, задумчиво созерцая его содержимое. Она как раз отыскала банку какао-порошка, когда тишину второго этажа разорвал преисполненный ужаса женский крик. Выронив от неожиданности банку, Яна бросилась к двери… и нос к носу столкнулась с влетевшим в кухню Эдгаром.
— Стой! — он бесцеремонно схватил ее за плечо и чуть ли не отшвырнул к стене, загораживая своей спиной. В руке его словно по волшебству возник обнаженный меч.
— Эдгар, что происходит? — севшим от страха голосом просила она.
— Нападение, — процедил тот, не оборачиваясь. — Он умудрился застать нас врасплох. Оставайся тут и не высовывайся.
С этими словами, невзирая на протестующие возгласы Яны, он выскочил из кухни, спеша на подмогу товарищам: судя по доносящимся со двора звукам, драка завязалась нешуточная. Пару раз прогремели выстрелы и тут же стихли, но вряд ли потому, что нападавшие были уничтожены. Что-то подсказывало Яне, что в этой схватке преимущество было не на стороне оружия. Обхватив себя дрожащими руками, она прижалась к стене, с ужасом глядя на распахнутую дверь и гадая, кто в нее войдет — друг или враг…
…Мия, проснувшаяся от крика Катерины, в мгновение ока соскочила с кровати, выпустила когти, готовая обороняться. Комната была погружена во мрак, но это нисколько не помешало ей разглядеть Истинного, который, прислонившись к стене у раскрытого настежь окна, смотрел на нее с чуть насмешливой улыбкой. Глаза его отсвечивали красным, как у сиамской кошки. Запавшие скулы и острый нос ничуть не умаляли его красоты, мужественной и дикой, но коснувшийся ноздрей Мии стойкий запах тлена заставил ее брезгливо поморщиться.
— Перворожденный, — произнесла она, бесстрашно глядя ему в глаза.
— Здравствуй, Мия, — промурлыкал он, за один удар сердца оказавшись прямо перед ней. Даже она с трудом поспевала следить за его перемещениями. Худая, жилистая рука с огромными черными когтями поднялась и легла ей на плечо.
— Вблизи ты еще красивее, дитя мое. — продолжал Марк, с интересом изучая ее лицо. — И беременность нисколько тебя не портит.
Мия невольно коснулась ладонью своего живота, только сейчас ощутив укол страха в сердце. За себя она не боялась, о нет. Но крохотная беспомощная жизнь внутри нее, ее нерожденная, долгожданная дочь требовала ее защиты, и ради нее она была готова на все.
— Не бойся меня, дитя. Я не причиню тебе вреда, если ты примешь мою власть и подчинишься моей воле. Ты, Мия, более остальных своих сородичей чтишь устои Рода, я знаю. Кровь Лейлы многое мне поведала.
— О многом ли может поведать кровь предателя, о Перворожденный? Служить безумцу, убившему моего брата и повелителя — мало чести…
— Таков твой ответ? — улыбка сбежала с лица Марка. Ладонь на ее плече стала ощутимо тяжелее, когти стиснули плоть. Сжав зубы, Мия твердо кивнула:
