— Софи, пойми, иногда нужно смириться с потерей. Да, тебе горько и больно, терять — это неизбежно. Софи, я ведь люблю тебя! — его голос стал умоляющим, но меня уже сжигала эта горечь. Сейчас мои мысли были далеки от любви.
— А если бы умирала я?! — выкрикнула я ему в лицо.
— Ты не будешь подвержена серьёзным болезням. Рядом со мной ты даже насморком будешь редко болеть. Я дал тебе слишком много силы, — упавшим шепотом ответил он, опуская, тянувшиеся ко мне с надеждой руки.
— Тогда я найду того, кто сможет помочь!
— Нет, Софи! Они всегда берут что-то взамен! — прокричал Кайл, но я уже спускалась вниз. Он не пошел за мной. Первый раз. Мы по-настоящему с ним поссорились.
Я резко затормозила у церкви святого Марка. Влетела внутрь. Заметив одного из священников, я бросилась к нему с вопросом:
— Где я могу увидеть отца Патрика?
— Думаю, он в своём рабочем кабинете. Я могу проводить вас к нему.
Я стремительно закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Он сидел за столом, читая свои церковные талмуды. Молодой мужчина над старой толстой книгой.
— Уриил, мне нужно с тобой поговорить!
— Здесь меня зовут отец Патрик, прошу не путать. Спасать свою душу поздно, Софи. Тебя не учили здороваться? — он поднял на меня свой почти синий строгий взгляд.
— Здравствуйте отец Патрик. Я не о своей душе пришла молиться…
— Как отдохнули? — резко перебил он меня. — Может, мне повезет, и я ещё буду крестить ваших детей? — Патрик улыбнулся, поднимаясь с места.
— У меня не будет детей, можешь не настраиваться! Ни я, ни Кайл их заводить не собираемся! Зная правду — абсурд пускать детей в этот мир! Послушай меня, пожалуйста! Разреши один единственный раз сделать исключение и позволь Кайлу нарушить его слово. Это вопрос жизни и смерти!
— В этом мире, куда ни глянь, всюду вопрос жизни и смерти. С чего это я должен делать исключение?! А если я сейчас скажу, чтобы ты убиралась? Что я не хочу тебя видеть? Снова назовешь меня убийцей? — он остановился напротив меня, с интересом изучая выражение моего лица.
— Это страшно когда умирают дети. Я прошу тебя. Я очень люблю своего племянника. Не дай ему умереть, — сквозь слёзы прошептала я.
— Ты каждый раз будешь прибегать ко мне, когда кто-нибудь из близких тебе людей будет на грани?
Я отрицательно покачала головой.
— А если я что-то попрошу взамен? — наклонившись ко мне, Патрик внимательно сощурил глаза. — Ты скажешь «всё что угодно»?
Я молчала, пытаясь проникнуть в глубину его глаз, чтобы встретиться там с его сутью и увидеть ответ.
— Я хочу, чтобы ты родила ребёнка Софи.
— Что? — я опешила. Я ожидала всё что угодно, но явно не этого. — Ребёнка? Зачем?
— Забавный будет эксперимент. Я вложу в него светлую душу, и посмотрю, что вы с Кайлом из него воспитаете.
Глава 44
— Забавно? …Ты просто играешь? Родить и воспитать ребёнка, притворяясь и обманывая его? Это же преступление! — выдохнула я, плохо понимая смысл его игры.
— Заблуждаешься, впрочем, как обычно. Нет, Софи, подарить ребёнку жизнь — это не преступление. Ты не заметила, что сама себе противоречишь? Ты приходишь ко мне, вся в слезах, просишь, чтобы я помог выжить малышу Этьену и в тоже время ты отрицаешь надобность рожать детей в этом мире? Ты уж разберись. Или ты родишь ребёнка со светлой душой, будешь читать ему стишки про доброго Санту, будешь учить добру и рассказывать про зло, не говоря правды, попытаешься вырастить человека способного выжить в этом мире или мы заберем душу Этьена.
— Ты подстроил это? — мне пришлось сесть, чтобы не сползти на пол.
— Нет, совпало. А я лишь воспользовался. Что же ты мне ответишь?
Он не потешался. Он был спокоен, сдержан, его заинтересованность выдавал лишь взгляд. А я не знала, что я сейчас к нему чувствую, злость или благодарность за предоставляемое спасение. Само его присутствие приводило меня в замешательство.
— Я согласна.
— Что даже не посоветуешься со своим демоном? Где он кстати?
— Думаю дома. Мы немного повздорили.
— А, он тебе отказал. Держит слово. Похвально! Он всё-таки меня удивляет. Хорошо, тогда летим во Францию! Я сам дам силу мальчику.
Не заходя домой, прямо из церкви мы отправились в аэропорт. Я постоянно держала телефон в руках. Думала, он позвонит. Сама почему-то звонить не решалась. Но Кайл не звонил. От этого мне становилось ещё тяжелее. С одной стороны беда с Этьеном, с другой молчаливое недовольство Кайла. Он же знает, что мне плохо, почему мучает меня ещё сильнее? С этими мыслями я и вылетела во Францию. С таким же тяжелым сердцем приехала в Аррас. Даже присутствие рядом архангела не облегчало моего состояния. Телефон упорно молчал.
— Софи! — первой меня встретила мама. Все они были в больнице. Мама и папа сидели в коридоре. Кристин и Пьер были в палате с малышом.
— Это отец Патрик. Он ещё венчал нас, — кивнула я на рядом стоящего священника. — Отец Патрик прилетел помолиться за Этьена и поддержать всех нас.
— Верьте, не падайте духом. Искренняя молитва за чистую душу иногда творит чудеса, — произнес Патрик, заходя в палату больного. Он предпочел молиться наедине с малышом. Заплаканная Кристин уткнулась мне в плечо.
— А что же твой Кайл не приехал поддержать нас? — со скорбным выражением лица воззрилась на меня мама, с упреком в интонации.
— Мама, мысленно он с нами! — резко оборвала я её. Словно нарочно, она уколола там, где болело сильнее. Поджав губы, она отвернулась, прикладывая к уголкам глаз платок. Я больше не сказала ей ни слова. Я, молча, гладила сестру по спине, понимая, что слова лечат не всегда. Я просто была рядом.
Патрик вышел из палаты, чуть заметно мне кивнув. Мы пробыли с ними в больнице до вечера. В основном говорил святой отец, успокаивая по очереди каждого из моих родных. Хотя какой он «отец» если в этом теле был сам чуть старше меня. Со мной он не разговаривал. Лишь иногда косился.
А телефон молчал.
Кристин осталась на ночь в больнице, а нам пришлось с родителями вернуться домой, чтобы переночевать у них. У меня по-прежнему не было настроения разговаривать с мамой. Даже спокойной ночи желать в этой ситуации было глупо. Ясно же когда такое с малышом — спать никто спокойно не будет. Я и сама не собиралась ложиться. Мама предложила Патрику бывшую комнату Кристин, а я сидела одна в темной гостиной, слушая, как тикают часы и сжимая в руке свой телефон. Через какое-то время я услышала, как кто-то усмехнулся за моей спиной.
— А ты позвони ему сама, — тихо произнес Патрик, присаживаясь рядом со мной на диван.
— Я …так бы хотела, чтобы он понял меня. …Чтобы почувствовал то же. Чтобы он …умел сострадать. …Хотела бы, чтобы он был рядом со мной, — после нерешительной паузы, вздыхая, поделилась я. — Мне плохо без него. Это правда.
— Любящий человек понял бы тебя, но не любящий демон. Силы равновесия понимают всё иначе. Для него это всё равно что, в огромном муравейнике просить оживить одного погибшего муравья. Чтобы понять ему самому нужно стать муравьём, …но этого не будет.
— Разве нельзя научить? Как-то привить эти чувства? Ведь любить-то он меня смог. Он просто злиться, что я поступила против его воли, что я пошла за помощью к архангелу, да ещё и именно к тебе. Кайл сердится, пытаясь обозначить его значимость в моей жизни.
— А ты злишься, что он не сделал так, как ты хотела. И твоя гордость мешает тебе первой сделать шаг, — снова усмехнулся Патрик. — Но, если его и можно научить чувствовать, но сделать это можешь именно ты, Софи. Если тебе так уж хочется услышать его голос, так позвони ему! Глупо вот так страдать.
Его глаза блестели в темноте, и я догадывалась, что они улыбались. Почему у меня в жизни, возникают столь нестандартные ситуации? Я сижу рядышком с архангелом, который в будущем убьёт моего мужа, и он же даёт мне советы, как мне с ним помириться.
Может, я не решалась каких-то несколько минут. Потом всё же нажала кнопку вызова, припав ухом к телефону слушая гудки. Я думала он не возьмет трубку. Так долго и тоскливо гудело у меня на сердце. Но в самую последнюю секунду я всё-таки услышала:
