ярость, не наседать на девушку и говорить мягче.
— Шера меня так приложила, — всхлипнула Феяна. — Сказала, что изведёт меня, если я скажу. Да и стыдно было.
— А Шере-то что с этого всего было? — удивилась Хэла, хотя было понимание, что девка была просто характером таким мерзким. Ей на деле и выгода была не нужна, чтобы людей изводить.
— Ей Шерга камни давал за то, что с ним у неё близость была, — ответила наложница захлёбываясь в рыданиях. — Он тогда просто не нашёл её и на меня накинулся.
— А тот серкит, из-за которого она Найту поколотила? — Хэлу пронзила догадка о заговорённом камне.
— И его. Скорее всего. Но я не видела, понимаешь, никто не видел этого. Просто камни появлялись. Он ей и за меня наверное камень дал какой, — и наложница взвыла, уткнувшись в юбку платья.
Хэла подсела к ней ближе и обняла.
— Это его, да? Не Тёрка? — спросила Фэяна сквозь плач. — Тогда забери его, Хэла, прошу тебя, забери, ты же можешь? Не хочу, чтобы внутри меня продолжение этой твари было, не хочу… прошу тебя.
— Пойдём к ферану? — отчаянная надежда забилась внутри ведьмы. — Фэяна, милая, Шерга тебя силой взял, так нельзя!
— Нет, нет, не надо, прошу тебя, Хэла, прошу, не надо! — в глазах наложницы было столько страха, даже ужаса, что ведьма чуть не взвыла от отчаяния. — Просто забери это из меня, забери, иначе не будет мне жизни. И Шерга же скажет, что возьмёт меня в супруги и нельзя будет ферану ему отказать, но это хуже смерти, Хэла… хуже… прошу тебя… а если мать его узнает… не надо!
Чёрная ведьма прижала к себе несчастную, разрывающуюся на части от стыда и горя, рыдающую молодую женщину.
— Всё, всё, моя хорошая, всё, детка, — успокоила она Фэяну. — Я заберу, не тревожься, не надо. Заберу.
Как Хэла понимала — эти липкие пальцы стыда за то, в чём не виновата, но не отпускает всё равно, хоть тысячу раз кто тебе это скажет. Даже если не осудит никто. Но всё равно. Во всех мирах одинаково? Стало тошно. Злость на несправедливость. Злость на то, что кто-то может творить чёрт знает что и нельзя его прижать, придавить.
— Хэла, только не говори достопочтенному ферану ничего, — вскинулась девушка, хватая руку ведьмы. — Я тебя очень прошу. Дай мне слово, что не скажешь.
Чёрная ведьма вздохнула:
— Не скажу, даю слово. Хотя ты не права. Разве феран плохой?
— Нет, он хороший, но я не смогу. Не смогу.
— Ш-ш-ш-ш, — Хэла погладила наложницу по спине. — Всё. Всё. Сегодня придут к тебе кровавые дни и заберут всё. Попьёшь отвар особый — я принесу. Потом снова отвар пустой пить, хорошо? Он не только от этого. Он от болезней помогает.
Фэяна закивала, пытаясь справиться со слезами.
— Сколько ты в харне ферана? — Хэла решила-таки задать вопросы, заодно отвлечь девушку от мыслей про стыд, позор и вину.
— А вот сколько он этот титул носит, — ответила Фэяна. — Меня ему вару́ны Горанов подарили из ферната Ятыры.
— Вару́ны? — спросила Хэла про слово, которое никогда не слышала раньше.
— Это так называются всякие дома, которые в родстве дркг с другом находятся, — пояснила наложница. — Матэ достопочтенного ферана была из ферната Ятыры, из того дома, который там правит. И они друг другу варунами приходятся.
Хэла хмыкнула в знак понимания.
— Я была тогда в харне митара Ятыры. Достопочтенный митар погиб и достопочтенный феран Ятыры решил подарить часть его харна или продать, чтобы не содержать нас. И как раз тогда достопочтенный Рэтар Горан стал фераном Изарии. И меня ему подарили в знак уважения.
Ведьма недовольно фыркнула.
— Это было хорошо, — возразила девушка. — Потому что некоторым не так повезло.
— А тебе повезло? — спросила Хэла.
— Ну, достопочтенный Рэтар Горан меня никогда не обижал, я живу в достатке и тепле, — ответила Фэяна. — Могло быть намного хуже.
“Ещё бы Шерга прибить к чёртовой бабке!” — подумала Хэла, но вслух не решилась сказать, чтобы не делать больно наложнице.
— А много раз ты была у ферана? — спросила ведьма и мысленно надавала себе подзатыльников.
— Хм, — задумалась Фэяна, не видя в вопросе подвоха, а внутри Хэлы взвилась ревнивая фурия, которой женщина никогда не была. — Знаешь, наверное и пары десятка раз не будет.
“А?” — Хэла уставилась на красивую девицу полным недоумения взглядом.
— Меньше двадцати раз за десять лет, в смысле тиров? Или сколько достопочтенный Рэтар Горан уже феранит?
— Феранит? — наложница хихикнула. — Эмм, да. Он всегда сдержан был. Ему наложницы не нужны. Он с женщинами обходителен и вежлив, но не знаю… ему с нами не интересно.
“Сдержан? Кто? Рэтар?”
Нет, Хэла, знала, что у него нет интереса к наложницам, но чтобы так вот прям совсем. С ней он не сдержан ни разу. Ведьма вспомнила то, что случилось утром и внутри всё потянуло.
— Но ведь у него вас три. Ну с тобой. Шера и Бэтта ещё, — не могла никак уняться ведьма.
— Бэтта дольше меня в харне, — согласилась Фэяна. — Когда меня подарили, она уже была. Но она тоже не часто к нему ходила. Наверное столько же, сколько и я, ну или больше, потому что она дольше в харне времени провела. Хотя там ведь войны были.
— Ага, — подтвердила Хэла всё пытаясь понять масштаб узнанного.
— А Шера, — продолжила наложница. — Она странная была. Её достопочтенному ферану великий эла подарил. Она вела себя так надменно всегда. Когда достопочтенный феран нас к себе звал, не важно кого, то она всегда на нас смотрела как на ничтожества и шла к нему сама. Но на самом деле, он кажется всего пару раз действительно близость с ней имел, а может и нет, она его раздрадала — не удивительно, что он её отдал. Долго даже терпел.
“Эх… если бы отдал! Довыпендривалась ваша Шера, что завалили её, глупую…” — вздохнула тяжёлым мыслям женщина.
И тут Хэлу пронзило ещё одно понимание. Ещё одна страшная догадка и как она раньше не поняла — наложницу убил Шерга! И Рэтар знает это, но доказать не может…
— А может ей камни бронар дарил? — осторожно спросила ведьма. — Она же с ним тоже вроде крутила?
— Не, он никогда и ничего, — спокойно ответила девушка, не заметив напряжения Хэлы. — Он вообще такой. Жёсткий. Да и Шера — она сама к нему всегда лезла, просто вздохнуть ему не давала. Уж не знаю, но вот к достопочтенному Роару Горану она не приставала вообще.
— А у тебя с Роаром было? — скорее для
