же не понимаю. Томáс же может помочь, почему он этого не делает? Почему вы не можете уговорить его? Соблазнить, в конце концов!
— По той же самой причине, по какой твой отец не обратил свою жену. Я не хочу больше об этом говорить. Мне нужно посетить службу и исповедоваться. А также мне нужно белое платье. Ты можешь найти мне здесь белое платье?
— Я… Ваше Высочество, — с горечью в голосе шепчет Сав.
Поднимаюсь, кряхтя от боли в суставах по всему телу. Боже, да я рассыпаюсь прямо на глазах.
— Всё в порядке, — мягко улыбнувшись, касаюсь руки Сава. — Я в порядке, и я готова. Хочу поблагодарить тебя за всё, Сав, и попрощаться. Сегодня вечером я вылетаю в Англию. Надеюсь, что Стан успеет встретиться со мной до моего отлёта. Я заканчиваю лечение, Сав. И я хочу уйти там, где мне хорошо.
— Я сделаю всё, что нужно. А как же Совет? Они не разрешили бы вам улететь в Англию.
— А кто их спрашивает? Я точно нет. И они будут заняты другими делами. Когда я улечу, мой юрист свяжется с дядей и сообщит ему о моей смерти. Мне не нужны эти страдания, причитания или забота. Мне всё это осточертело. Правда, Сав, я устала. Это никогда не было моим выбором. Никогда. Я ненавижу свою жизнь. Ненавижу, когда кто-то страдает из-за меня. Поэтому больше никаких стенаний, ладно?
— Хорошо… хорошо. Я найду вам платье, — обещает Сав.
— Отлично, спасибо. Нужно идти в церковь, служба, наверное, уже началась.
— Да… да. Пойдёмте.
Тяжело дыша, делаю шаг, и мои лёгкие колет. Мне приходится остановиться и опереться о крону дерева.
— Я помогу вам, Ваше Высочество, — Сав приобнимает меня за талию и берёт за руку, помогая идти.
— Теперь я точно выгляжу на свой возраст, да? — хрипло смеюсь.
— Ваше Высочество, вы так же прекрасны, как и в день нашей первой встречи. Вы ещё молоды.
— Льстец и лжец, — упрекаю его.
— Я просто знаю, чем это грозит, если сказать правду о внешнем виде женщины. У меня есть жена, Ваше Высочество…
— Флорина.
— Флорина, — мягко улыбается он. — Так вот, у меня есть жена, и не дай бог сказать ей, что её, действительно, полнит юбка, или она пересолила суп.
Тихо смеюсь, пока мы направляемся к церкви.
— Я позабочусь о будущем твоих сыновей, Сав. Они хотели стать вампирами. Только Брюс остаётся с вами.
— Флорина…
— Нет, я уже отдала распоряжение в официальной форме своему юристу. После моей смерти их будет обязан обратить самый сильный вампир, если они не передумают. Я оставила им эту возможность.
— Спасибо, Флорина. Спасибо за всё.
Мы входим в церковь, и я опускаю голову, слыша голос Томáса. Он уже начал службу. Мы со Савом проходим к его семье, и я опускаюсь на лавку.
— Ваше Высочество, вы в порядке? Жуткий видок, — шепчет мне Михей.
— Закрой рот, — рявкает на него тоже шёпотом Сав. — Слушай пастора.
Сав похлопывает меня по руке, и наступает тишина. Вот чёрт, у меня опять отключился слух. Это ужасно ничего не слышать, кроме того, как кровь медленно циркулирует по венам и слабый стук своего сердца. Я не паникую, мне не страшно, просто жду, когда всё снова станет нормальным. Увы, мой слух возвращается, только когда заканчивается служба.
— Мне нужно исповедоваться, таков обычай, — шепчу Саву на ухо.
— Да… да, я сейчас переговорю с Томáсом…
— Нет, — быстро мотаю головой, отчего перед глазами появляются чёрные точки. — Нет. Хочу другого пастора. Рядом же есть города, может быть, съездить туда?
— Флорина, боюсь, это будет опасно в вашем состоянии. Почему не Томáс? Он же… он будет лоялен к вам.
Бросаю взгляд туда, где стоит Томáс в окружении множества одиноких и незамужних женщин. Я бы всё отдала за укол ревности, но ничего не чувствую.
— Именно из-за этого он будет крайне дотошен. Мне нужен кто-то нейтральный и…
— Мисс Флорина! — К нам, широко улыбаясь, подходит работница церкви, которая теперь обожает, кажется, меня за крупный денежный взнос.
О, боже мой, только не сейчас.
— Доброе утро. Служба была прекрасной, — произношу я.
— Доброе утро, мы насладились службой, но нам уже пора.
— Почему вы так торопитесь? Сейчас будет завтрак, и мы приготовили кашу, а затем обед. Останьтесь. Вы плохо выглядите, мисс Флорина. Болезнь, да? — спрашивает женщина и качает головой, жалея меня.
— Да, именно так, — сухо подтверждаю. — Но мы, правда, не можем остаться, я хочу успеть сходить на исповедь в другом городе и…
— Что за глупости, милая, у нас прекрасный пастор. Томáс! Томáс! — орёт женщина на всю церковь, привлекая к нам внимание. Чёрт.
— Сделай что-нибудь, — шиплю я Саву.
— Это лишнее. Мы пойдём. Тем более Флорина не записывалась на приём. Она…
— Глупости говорю. Глупости. Пастор найдёт для мисс Флорины время. Такая значимая для нас прихожанка не может искать какого-то пастора где-то в другом месте. А вдруг он будет некомпетентен? Тем более это исповедь сокровенных тайн души, которые можно доверить только Томáсу. Он…
— Сав, рад вас видеть, — перебивает Томáс, и я закатываю глаза. — Мисс Флорина.
— Доброе утро, мы уже уходим. Мы…
— Ни в коем случае. Нет. — Женщина оказывается довольно сильной для такого маленького роста. Она грубо толкает Сава и хватает меня за руку, отчего я даже вскрикиваю.
— Вот, пастор. Мисс Флорина хочет исповедоваться, — говорит она, притягивая за рукав рясы Томáса прямо ко мне. Теперь между нами расстояние всего лишь сантиметров пять от силы. Что за чёрт?
— Правда? — удивляется Томáс.
— Да-да, и она хочет искать другого пастора. Я сказала, что это глупости. Вы всегда найдёте время для мисс Флорины, правда, пастор? А на кухне я могу со всем разобраться сама.
Боже.
— Нет… хм… мы… в общем, Флорина хотела просто покататься по округе и узнать о других приходах.
— Это уже обидно, — улыбается Томáс.
Я снова отвожу взгляд.
— Я не хотел. То есть мы…
— Ничего, я с радостью исповедую мисс Флорину. Для меня это будет честью. Не беспокойтесь, Сав, я привезу её домой после исповеди,
