Она промолчала, призадумалась и тихо заговорила:
- Лилиана бы простила вас. И я прощаю тебя, Дадарио, как и тебя, Родерик. Я прощаю вас, чтобы больше никогда не вспоминать, никогда не думать и не жалеть.
- Кем бы ты ни была, мне твоё прощение не нужно, – высокомерно ответил Родерик. – Мне терять нечего, жена.
Он ударил себя по груди, разрывая кожу, и зашептал древнее проклятье на крови. Лилиана дёрнулась, но не успели капли крови долететь до земли, а последние слова проклятья сорваться с губ, Родерика намертво пронзила молния с небес. Он превратился в ледяной столб. Поднял голову и заметил ирлинга с предвкушающей улыбкой. Мужчина подлетел ближе и взмахом руки разметал живую статую на мелкие крошки. Тени тут же повели меня обратно на эшафот. А Лилиану увели.
Ожидание неминуемого давило. Императорская ложа опустела. Все ждали правителя и его гостей. Смогу ли я сохранить жизнь, получить второй шанс и искупить вину другим способом? Знал, что ответ будет “нет”, но сам себя убеждал. Перед смертью всегда хочется жить, гореть и дышать.
Наконец Скайлер с делегацией вернулся. Он склонился и что-то спросил у Лили, она посмотрела на меня и кивнула. На меня тут же набросили удавку и подтолкнули к Стефании.
- Мне жаль, - прошептал одними губами.
- Мне тоже, - ответила Лили и отвернулась.
Глава 10 Ирлинг
Это утро вытянуло из меня все эмоции. Я не чувствовала удовлетворения. Не чувствовала радости. Мне было бесконечно тошно находиться здесь. Среди толпы зрителей, что наблюдали за казнью. После разговора с Дадарио я просила помиловать его. Просила дать ему возможность прожить оставшуюся жизнь честно, вдали и уединении. Дать ему шанс. Но Скайлер отказал. Для него это была личная вендетта.
Когда всё закончилось, я захотела уединения и потребовала отвезти меня в храм Праматери. Мужья выполнили просьбу, но сами зайти не смогли. Настоятельницы храма не впустили мужчин. Да и я не сразу попала туда. Нужно было очистить тело, перед тем как ступить под крышу Праматери. Для этого меня проводили в огороженную зону с молочным водоёмом. В таком я уже плавала в поселении Ашуты.
После омовения я зашла в сам храм. Он был небольшой, вытянутый и одноэтажный. Зато утопал в зелени и имел огромный участок прекрасного сада. В центре большого холла стояла статуя Праматери. Над её головой не было крыши, и в солнечных лучах белый камень мерцал серебристыми вкраплениями, делая статую похожей на ангела. Голова у женщины была покрыта длинным платком, за спиной распахнутые крылья создавали тень, и в руках она держала младенца. Тут не было лавок, лишь коврики, как для йоги. Вокруг холла дверцы в небольшие кельи для настоятельниц.
Обойдя статую, подумалось: не затапливает ли храм во время дождя? Глупость, конечно. Тут же все магически одарённые, наверное, укрывают как-то. Медленно села на один из ковриков, поджав под себя ноги, и осмотрелась. Здесь было очень тихо, прохладно и спокойно. Накатило умиротворение, и я расслабилась.
- Не знаю, почему пришла сюда, – призналась в пустоту. – Но я благодарна Вам за всё. За плохое и хорошее. За второй шанс, что был дан.
Меня обдало прохладным ветром. Удивлённо распахнула веки. Малакай осторожно приземлился рядом и сел, скрестив ноги.
- Мужчинам сюда нельзя.
- Мне можно, - тихо заметил он.
- Что хотел сделать Родерик? Почему он разорвал кожу на груди?
- Древнее проклятие на крови. Ты бы умерла вместе с ним.
- Значит, ты снова меня спас. Жаль, что он так и не понял ничего.
- Он понял, но признать свои ошибки не все способны, – Малакай погладил по щеке. – Почему ты здесь, Лиля?
- Я в смятении, и захотелось посетить храм. Возможно, получить ответы.
- Спрашивай.
- Почему я? Из всех душ ты выбрал меня?
- Я не выбирал.
- Да-да, Праматерь выбрала. Но почему? Во мне нет магии, я слабый человек. Что во мне ценного? Я благодарна, конечно. Но ты сказал: ещё не время. Сказал: я должна открыть сердце этому миру. Что это значит? Как мне это сделать?! Я ведь полюбила этот мир, полюбила существ, живущих здесь.
Малакай рассмеялся и покачал головой. Чёртов психопат! Вечно он увиливает и отвечает загадками.
- Что тебя развеселило?
- Ты. Слабым человеком тебя сложно назвать. Ты выжила, боролась и победила. Ты простила и отпустила тех, кто причинил тебе много боли и страданий. Ты боец, Лиля. Ты хотела жить, любить, творить. Ты без раздумий бросаешься на защиту, ставишь чужую жизнь выше своей. Поэтому ты здесь. Поэтому тебя выбрала Праматерь. И в тебе есть магия, глупышка. Только ты её не принимаешь. Как и свою судьбу.
Его пламенный спич слегка обескуражил. Он будто знал всю мою жизнь в этом мире. Знал, через что я прошла. И это была самая длинная речь от самого малоразговорчивого товарища. Обычно он говорил коротко и рублено.
- Какая магия? – зацепилась за последнюю часть монолога и нахмурилась, вспоминая все эти годы. Ни разу магия не проявилась, никакого света из рук или звёздочек над головой. Патронусы в тёмную ночь не выпрыгивали. Что там ещё?
Ирлинг опять рассмеялся и встал. Я тоже соскочила и, схватив его за рубашку, остановила.
- Не убегай. Скажи простыми словами, прошу. Расшифровывать твои ребусы не умею.
Малакай посмотрел на мои пальцы, поднял голову, заглядывая своими невероятными голубыми глазами прямо в душу, и, притянув к себе, коснулся губами моих губ. Дёрнулась, отступила, но мужчина зарылся пальцами в волосы на затылке, не позволяя разорвать поцелуй, и жёстко вторгся языком в рот. Укусила его за губы и оттолкнула.
- Отпусти! – упёрлась кулаками в плечи.
- Ты думала обо мне, Лиля? – Малакай переместил руки и обнял ладонями лицо. - Ты рисовала меня?
- Это тебя не касается! Отпусти, мне уже пора. Не хочешь отвечать – не надо.
- Я тебе кое-что покажу, – он перехватил меня и прижал к груди.
Миг и его чёрные крылья закрыли нас от всего мира. Задержала дыхание, цепляясь за плечи. Четыре года прошло, а меня до сих пор завораживают его глаза, и дыхание перехватывает от близости чужого мужчины.
- Не смей меня похищать! Мужья ждут за дверью! – запаниковала я и стукнула по груди.
- Верну в целости и сохранности. Им полезно немного поскучать, – хмыкнул Малакай и, взмахнув крыльями, вылетел через открытый проём на потолке.
- Куда мы летим? – я старалась не выдать своего волнения и вертела головой, пытаясь разглядеть наш путь.
- Увидишь, - ответил он, и хватка на талии усилилась. Малакай прижимал к себе крепче и шумно дышал.
Летели мы недолго, всю дорогу я старалась думать о мужьях и не обращать внимания на отчётливый бугор, упирающийся мне прямо в промежность. Даже попыталась отстраниться, но ирлинг издевался надо мной и прижимал сильнее.
Он приземлился на балконе императорского дворца и позволил мне отпрыгнуть от него.
- Обратно поеду на машине, - проворчала я, поправляя разметавшиеся волосы.
- Пойдём, пока нас стража не засекла, - усмехнулся ирлинг и распахнул стеклянные двери, ведущие в комнату.
- Что мы тут вообще делаем? - вздохнув, зашла в большой зал и обалдело уставилась на собственные картины.
Малакай переплёл наши пальцы и потянул в сторону. К самой первой работе. Посмотрела на картину сада в доме Родерика и медленно прошла вдоль одной стены. Все холсты висели строго по нарастанию. От первой до последней. И буквально рассказывали мою историю.
- Всё это время Скайлер скупал мои картины? – развернулась к шедшему позади Малакаю.
- Да, но не это сейчас важно. Ты говорила: в тебе нет магии. Присмотрись. Вот твоя магия! Ты видишь будущее и передаёшь его в холстах. И ответы на свои вопросы ты получаешь именно из картин. Открой своё сердце, не борись с чувствами, не закрывайся от них. Прими все дары Праматери, тогда в твоем теле и душе наступит гармония. Магия раскроется и поможет удержать плод во чреве.
