— О чём? — я подошла к берёзе и, прислонившись к ней спиной, посмотрела на него.
Он подошёл ко мне и, глядя в глаза, сказал:
— Только выслушай меня до конца и не перебивай. Хорошо?
— Хорошо, — удивленно ответила я.
— Лана, ведь ты когда родишь, хочешь уехать?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, у нас. Ведь там тебя ничего не держит.
— Там Ванесса и Дениэль, — напомнила я.
— Но они уже почти выросли. И у них скоро будет своя жизнь. Через шесть лет они окончательно вырастут и Ванесса выйдет замуж за Микаэля, а Дениэль женится на Лифен. У них будут свои семьи, а ты будешь одна.
— Я буду ждать внуков, — я улыбнулась. — Хотя, я с трудом представляю, что меня будут называть бабушка.
— Лана, ты и здесь можешь видеться со своими детьми и внуками. Я думаю, что Дейм разрешит им приезжать сюда и гостить у нас.
— Володар, но когда я рожу этих детей, им нужен будет отец. Макс имеет права принимать в их воспитании участие, если конечно, захочет, — я положила руки на живот и вздохнула.
— Я могу быть отцом для твоих детей, — спокойно произнёс Володар.
— Зачем тебе это? — потрясённо спросила я. — И потом, у тебя есть девушка, и ей это может не понравиться.
— Лана, ты есть та девушка, которую я люблю. И я хочу, чтобы стала моей женой. И этих детей я буду любить как собственных.
У меня всё внутри сжалось. Я смотрела на Володара и не знала, что ему сказать, чтобы не обидеть его. А он тем временем продолжал:
— Я знаю, что ты меня не любишь. Но это пока. Ты меня ведь мало знаешь, и я понимаю, что сейчас ты меньше всего хочешь любить, потому что он тебя предал. Но однажды эта боль утихнет, и ты поймёшь, что я идеально подхожу к тебе. Я никогда не поступлю с тобой, как он, и никогда не предам. И я сделаю всё возможное, чтобы ты полюбила меня, ведь тебе со мной легко и весело, правда? Я не прошу тебя прямо завтра выходить за меня замуж. Я готов подождать, сколько ты посчитаешь нужным — месяц, год, пять. Просто не уезжай отсюда.
— Володар, я не смогу, — прошептала я, чуть ли не плача. — Ты хороший и очень добрый, но я не смогу, честно.
— Не уезжай, и у нас всё получится. Вот увидишь. Мы идеально подходим друг другу. Просто подумай о том, что я могу быть твоим мужем, и со временем ты поймёшь, что я прав. А я тебе помогу, — он взял моё лицо в свои ладони и стал ко мне наклоняться.
Я поняла, что он собирается поцеловать меня и просто вжалась в дерево.
— Володар…
— Шшш! Всего один поцелуй, не больше, — он пристально смотрел мне в глаза, и я не могла заставить себя пошевелиться.
Я почувствовала к своим губам лёгкое прикосновение. Он нежно стал целовать меня, а потом обвёл мои губы своим языком, пробуя их на вкус.
— Какая же ты сладкая, — прошептал Володар, оторвавшись от моих губ. А потом опять наклонился ко мне и продолжил целовать.
Мне были приятны его поцелуи, но я чувствовала, что-то противоестественно в них. И меньше всего сейчас я хотела именно этого. Я точно знала, что не хочу больше любить. Его поцелуй становился всё более настойчивым, и я уперлась ладонью в его грудь. Он отстранился и со смешком сказал:
— Извини, увлёкся. Я не хотел тебя пугать, — и прижал меня к себе. — Однажды ты станешь моей женой, а пока я подожду.
Вдруг меня изнутри так пнули, что я аж присела, а потом почувствовала, что внутри меня что-то рвётся и ощутила дикую боль. Я схватилась за живот и закричала от боли.
— Лана? — испуганно спросил Володар. — Что случилось?
— Дети, — тяжело дыша, сказала я. — Что-то не так, — и опять почувствовала, как будто меня пытаюсь разорвать изнутри. У меня от боли подогнулись ноги, но упасть мне не дал Володар. Подхватив меня на руки, он побежал в направлении дома, приговаривая:
— Всё будет хорошо, всё будет хорошо…
Дни текли ужасно медленно. Я встречал очередной рассвет без Ланы, и знал, что теперь все рассветы в моей жизни будут такими — серыми и тоскливыми. И это только моя вина. Одна маленькая ложь, вернее секрет, привёл к таким последствиям.
Был уже конец мая, и я в очередной раз стал перебирать в голове все события последних трёх месяцев.
Первые две недели после отъезда Ланы я жил только одним чувством — желанием найти Володара и убить его. Последние триста лет Володар жил то в Санкт-Петербурге, то в Москве, и я надеялся, что смогу достать его там. Но как только Лана переехала к ним, он тоже переехал в клановый посёлок Зугинов. И я понимал, что туда мне не пробиться. Да ещё и Дейм пригрозил мне, что если я, хоть как-то попытаюсь навредить Лане или Володару, он не позволит мне больше видеть Ванессу и Дениэля, а они сейчас были единственной радостью в моей жизни. Тем более, что Ванесса с каждым днём всё больше становилась похожа на Лану — как внешне, так и в манере двигаться и говорить. Наблюдая за ней, я испытывал двойственное чувство. С одной стороны мне было больно, потому что Лана предала меня, но с другой стороны со мной осталась частичка самой Ланы, и поэтому мне легче было перенести наш разрыв.
Через две недели мне стало чуть легче. И я попросил Анну собрать вещи Ланы и отправил их ей, потому что понимал, что поступил подло, выгнав её из замка без вещей. Но вещи вернулись назад, а с ними я получил записку от Володара, и во мне опять проснулась жажда убийства. Он написал мне, что Лана больше не будет ходить в этих обносках, и он в состоянии купить ей всё самое лучше. Во мне опять всё стала закипать от ненависти. Можно подумать, я экономил деньги на Лане. Да там одна только соболиная шуба стоила больше ста тысяч евро. С огромным трудом я заставил себя успокоиться и не делать глупости, чтобы потом не потерять Ванессу и Дениэля.
Забыться хоть на какое-то время позволяла работа и текущие проблемы. А проблем хватало. Кланы Лиги определённо что-то собирался предпринять и мы уже очень внимательно следили за их перемещениями по миру, но что они собираются делать, мы пока не понимали. Яромир и Микаэль смогли вернуться в замок только в середине апреля, и вот тогда-то я понял, какую я совершил ошибку. Это день стал самый чёрным днём в моей жизни.
В тот день я уехал в Берн, и вернулся в замок только к вечеру. Оказалось, что Микаэль и Яромир уже приехали. Я стал подниматься по лестнице и увидел Яромира. Он сухо поздоровался со мной и продолжил спускаться по лестнице, а потом резко остановился и, посмотрев на меня, тихо произнёс:
— Макс, что же ты наделал!
Я сначала растерялся, а потом понял: «Пока Лана была со мной, и я пил её кровь, у меня был экран, но сейчас он исчез, и Яромир опять мог читать мои мысли». Я уже отвык от того, что мои мысли и поступки кому-то известны. Яромир узнал про измену, а он тем временем стоял и с жалостью смотрел на меня.
