Ближе к ночи позвонил Андрей. Звонил настойчиво, долго. В конце концов, я подняла трубку.
— Здравствуй, солнышко. — Сказал он с улыбкой.
Я промолчала.
— Догадайся, какие слова у меня набраны в поисковике?
Я опустила глаза в пол. Наверняка он, как и я летом, выискивает бреши в своем предохранителе.
— Ну, не молчи. Ты видела этот чумовой ролик дорожного патруля? У меня все друзья покатываются над ним.
— Андрей, я не знаю, как это остановить.
— Верю.
Он замолчал. Мне тоже нечего было сказать.
— Ты, ведь, одна сейчас? — Снова улыбнулся. — Приезжай ко мне. Я… — Засмеялся. — У меня машина в ремонте и я тупо боюсь выходить из дома. На последней тренировке заехали мячом по уху, так что на одно ухо я сейчас глухой. Столько упущений обнаруживается, когда приходит время… Ты не представляешь. Приезжай, милая.
— Я просила оставить меня в покое.
— Если я попрошу остановить то, что сейчас происходит?
— Я же сказала: я не могу! — Я зажмурилась, чувствуя вину и беспомощность.
— Вот и я не могу. Если завтра та часть тебя, что пытается покончить со мной, все же обнаружит брешь, а хочу знать… Что все это было не просто так.
Я выдохнула, отключая телефон. Да не было это просто так! Ты просто пешка в игре тех, кто вьет ниточки для того, чтобы я стала марионеткой.
Я быстро оделась и вышла из дома. Да, я сдохну перед развилкой, ты прав, Миша. Но сдохну я, а не кто-то еще по моей вине. Вы не правы Ласкар. Да, достигать результата не всегда столь важно, как действовать вообще. Но важнее любого движения — остановка. Бездействие. Умение ждать. Оглядываться. Оценивать реальную необходимость и пользу возможных шагов. И тогда продукту Лида(тм) придется найти другой способ зарабатывать себе на жизнь, но появится хоть толика уважения к глухим, слепым и немым людям-инвалидам, обсуждающим «Пункт назначения» на нашем форуме.
Я включила зажигание и навигатор. В это время я доеду до него за двадцать минут…
— Ласкар, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы помочь научиться контролировать себя? Ну, вы понимаете…
— Знаю, детка. Только начинать учиться этому надо было лет с двенадцати…
— И все же.
— Есть человек, наблюдатель. Зовут его Патрис. Он не обладает нашими талантами, но вхож в обе половины организации. Вот с ним бы я очень порекомендовал тебе познакомиться. Из всех кого я знаю, Патрис не только самый адекватный, но и самый результативный.
— Ласкар… — Ко мне подобрались смутные подозрения. — Я полгода назад видела на собрании одного мужика. Ну… явно мужика. Это не он?
— Думаю, он.
— И вы его называете самым адекватным?
Он тяжело вздохнул.
— Вот уж не представлял, что когда-нибудь придется пытаться объяснить, что из себя представляет Патрис.
— У меня создалось впечатление, что он русский, и что он гей. Если честно.
Ласкар взорвался смехом.
— Возможно и такое впечатление. Патрис — человек, в общем смысле этого слова. Он… бесполый, т. е. он не гей. И он говорит на всех языках, т. е. он не русский. В разговоре он может отзеркаливать твою личность или личность близких тебе людей, отсюда акценты и другие домыслы. Я не буду употреблять слово странный, Лида. Патрис — не странный. И объяснять сейчас я это не буду, лучше при встрече. Он болтается по миру, как ветер. Иногда берет какие-то задания в той или иной организации.
— Как он относится к вам, Ласкар?
— Он не судья, детка. Он — наблюдатель. Бог всем нам судья.
— Я была не очень вежлива с ним. — Призналась я.
— Его нельзя обидеть. — Улыбнулся Ласкар. — Скорее всего, он уже тогда понял, что нужен тебе, но увидел, что ты не готова, и просто ушел. В любом случае, я предполагал, что рано или поздно ты попросишь об этом.
— Вы нашли его? Мы можем встретиться?
— Я нашел его. А встретитесь вы тогда, когда ты разберешься со всем, что держит тебя в городе. Не думаю, что ваша встреча продлится пару дней. Или даже пару месяцев.
— Не поняла.
— Знаешь крылатую фразу: «Только дурак отправляется в плавание в шторм»? Тебе понадобится полный душевный штиль для плодотворной работы и быстрых результатов. Выскажу предположение, что быстрее всего определиться со своими мужчинами и позволить подсознанию разобраться со всем самостоятельно, уладить все на работе и раздать долги. Но это твоя жизнь и советовать я ничего не буду. Быстрее не значит лучше. Я предупрежу Патриса, что ты спрашивала о нем. По опыту знаю, что свяжется он с тобой не раньше, чем запеленгует обозначенную выше готовность.
Я прожевала последнюю фразу и кивнула.
— Спасибо, Ласкар. Спасибо за все.
Я встала из-за стола и потянулась. Уже наступило первое ноября. Пару минут назад…
Зазвонил телефон. Я обернулась к столу. Вся жизнь — сплошной телефонный разговор. Андрей.
— Лида… — Он был подавлен, голос был глухим. Снова что-то случилось.
— Да, что случилось?
— Какой-то чувак выпалил в меня обойму. Но это мелочи, я на такое уже не обращаю внимания. На всякий пожарный, я скрутил его и вызвал милицию. Судя по всему… Я снова переломал ему все, что не успело зарасти… Я только сейчас подумал, что это мог бы быть твой муж.
— Как он выглядел?
— Хреново.
— Наверно, он…
Я приехала в отделение милиции, куда по предположению Андрея могли привести Марка. Войдя в отделение, тут же увидела его в обезьяннике. При виде меня он засмеялся и отвернулся. Лицо было бледным. Вероятно, Андрей на самом деле сломал ему не успевшую зажить руку.
— Девушка, это не драка, даже не разбой. У нас заявление о покушении на убийство.
— Но он же не попал!
Марк сзади подавился от смеха.
— Да, нужно иметь особый талант, чтобы промахнуться с трех метров шесть раз…
— Одна осечка была. — Подал муж голос сзади. Я на мгновение болезненно прикрыла глаза.
— Но факт покушения был, есть заявление. Дальше будете разбираться в суде. Можете пообщаться, пока не увезли.
Я обернулась. Подошла к решетке.
— Зачем?
Марк облизал губы, потом вытер их пальцами. Откинул голову на бетонную стену, остановив на мне взгляд.
— Ты решишь, что я свихнулся, если я попытаюсь объяснить.
— А ты попробуй. — Я сдерживала слезы. Посреди горла рос болезненный ком.
Он отрицательно качнул головой.
— Он такой же, как ты?
— Да. — Я кивнула.
— Тогда я за вас не беспокоюсь…
— Брось, Марк. Мне нужен ты. Только ты.
— Именно поэтому ты к нему ездила на прошлой неделе?
Я открыла и закрыла рот. Он усмехнулся, заставив отвести взгляд.
