- И кто же вас на такое надоумил? – поинтересовалась она. – Неужели вы считаете, что если бы в этом доме были, как вы это назвали, нечеловеческие условия проживания, то я, герцогиня Суэсская, оставила бы свое загородное имение и перебралась в столь чудесное место, где мне с огромным трудом удалось получить комнату? Что ты скажешь на это, Филия?
Господа вытаращили глаза, а один из жандармов вытер платком вспотевший лоб.
- Вот что я на это скажу, – холодно произнесла леди Диксон, – только попробуйте дать ход этому делу и начать что-либо здесь разнюхивать! Тогда я лично протащу вас по всем судам за мерзкую клевету! И начну я с вас, – она уставились на одного из жандармов, и тот попятился. – Или же с вас? – Филия Диксон взглянула на Вилмера, и он заметно побледнел. – Милая Каталина, как зовут этого немилого человека? – повернулась она к герцогине. – Кажется, я уже где-то с ним встречалась, поэтому, думаю, нам стоит начать именно с него...
- Этого немилого человека зовут Лайонел Вилмер, – раздался мужской голос у нас за спиной. Я повернулась – оказалось, королевский поверенный Рекс Миллиган тоже спустился со второго этажа, причем своим ходом, поэтому ему удалось подойти бесшумно. – Он давно уже подозревается во взяточничестве, незаконных махинациях и множестве других сомнительных делишках. Но недавно появились неоспоримые доказательства его вины, поэтому я прибыл в Монрей с ордером на его арест. Ордер вполне благополучно пережил крушение «Славы Атрии», так что как раз сегодня днем я собирался отправиться в жандармерию. Но раз вы прибыли сюда сами, то извольте ознакомиться!..
С этими словами он вытащил из нагрудного кармана сложенную бумагу. Подозреваю, это был тот самый переживший взрыв дирижабля ордер.
Рекс Миллиган сунул его в руки обильно потеющему жандарму, судя по всему, главному у прибывшей группы. Затем королевский поверенный выловил из кармана еще и блокнот с карандашом.
- Кстати, как вас зовут, господа? Прошу вас, поименно, я буду записывать. Меня серьезно заинтересовала ваша связь с господином Вилмером…
Потеющий жандарм вспотел еще сильнее, остальные трое побледнели до цвета штукатурки. К тому же я заметила, как Барли Мольен – по стеночке-по стеночке – подбирается к выходу.
Раз, и юркнул за дверь!..
Пожала плечами – ну что же, пусть бежит! Если он замешан в темных делишках Вилмера, то бегать ему осталось недолго и недалеко. Рекс Миллиган производил впечатление неподкупного, верного своему делу человека, так что обязательно его найдет.
Тут жандармы стали сбивчивыми голосами называть свои имена, но при этом обступив Лайонела Вилмера так, чтобы тот тоже не сбежал, и я откланялась, понимая, что дальше Рекс Миллиган разберется сам. И еще, что все нелепые обвинения против меня развеялись, словно утренняя дымка под лучами жаркого солнца Монрея.
***
Оказалось, Мольен все-таки сбежал, а жандармы тут же принялись рьяно арестовывать господина Вилмера, всячески демонстрируя служебное рвение. Глава городского совета слабо сопротивлялся, заявляя, что произошла чудовищная ошибка и ни в каких махинациях он не замешан.
Но его голос звучал неуверенно, словно Вилмер прекрасно понимал, что ошибки нет и адвокаты, которыми он постоянно грозился, обещая, что те камня на камне не оставят от обвинения, ему уже не помогут.
Наконец, они отбыли в жандармерию, и Рекс Миллиган вместе с ними, клятвенно пообещав мне и сестре Лючии там не задерживаться, после чего вернуться и лечь в кровать, где и находиться до полного своего выздоровления.
Мы же, проводив его, отправились на террасу завтракать, после чего пили кофе с видом на море, и я рассказывала леди Каталине о том, как мне жилось в «Райских Птицах», о знакомстве с ее сыном и какие улучшения я планировала произвести с «Охотничьим Уголком».
На душе у меня было спокойно – нет же, я чувствовала себя совершенно, бесконечно счастливой.
Правда, леди Филия, сидевшая по правую руку от меня, нас почти не слушала. С видом нахохлившегося коршуна она следила за тем, как прогуливались по дорожкам Лилли и ее сын, ненадолго вырвавшийся из библиотеки, где он целое утро заседал вместе с магами.
На это я отстраненно подумала – интересно, что за важные дела их связывают, раз Айдан и Вест пропустили целое представление с участием главы городского совета и противного Мольена, а потом боевой маг, так ничего мне и не сказав, отбыл в неизвестном направлении?!
Решив, что расспрошу обо всем позже, когда Айдан вернется, я отвела взгляд от парочки и стала смотреть на море. И все потому, что за одним из стволов в фруктовом саду Корвин наконец-таки поцеловал свою Лилли.
На это леди Диксон с крайне довольным видом потянулась к кофе, заявив, что сегодня поистине чудесный день.
Я же, улыбаясь, еще немного посмотрела на лазоревые волны, после чего увидела, как направлялись к берегу лорд Воррен и леди Флетчер – и она уже шла сама. Вернее, Рэдверт поддерживал возлюбленную под локоть, и мне казалось, что даже до нашей террасы долетало идущее от этой пары ощущение счастья и любви.
Такое же, какое шло и от Веста, потому что он наконец-таки вынес свою Эстер на первую прогулку. У нас освободилось кресло на колесах, потому что леди Флетчер в нем больше не нуждалась, но некроманту оно не понадобилось.
Неподалеку от фонтана распахнулся портал, и Вест вышел из него, держа свою невесту на руках. Выбрал лавочку в тени, на которой и устроился. Я видела, как Эстер обнимала его за шею, а он что-то ей рассказывал, перебирая длинные темные локоны ее волос.
- Какое же здесь чудесное место, Филия! – расчувствовавшись, произнесла герцогиня.
- Я тоже так думаю, Каталина! – довольным голосом отозвалась ее подруга. – Лучшее место в этом мире!
На это я беззвучно всхлипнула, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Признаюсь, до переезда в Монрей я и не подозревала, что от счастья тоже можно плакать!..
И тут же перестала, потому что на террасу вбежал Патрик, и лицо у него было до невозможности встревоженным. Признаюсь, уставившись на него, я растерялась, недоумевая, что могло такого случиться – мальчик выглядел запыхавшимся и раскрасневшимся от бега.
Быть может, что-то произошло с Юной?!
Потому что этим утром я отпустила детей вместе с Джаспером в город – они не могли усидеть на месте, предвкушая вечернее представление, поэтому выпросили посмотреть, как возводят цирковой шатер, и еще на расписные вагончики труппы Дормингера. К тому же циркачи привезли с собой экзотических животных, организовав небольшой зоопарк, вход в который стоил смешные несколько центов.
Но я выдала им значительно больше – по лирее Патрику и Юне, а Джасперу целых пять. Детям на лимонад и сладости, а брату Моны, подозреваю, на пиво, хотя он поклялся, что купит себе квас.
Только квас и ничего больше!..
Они ушли больше часа назад, а теперь Патрик стоял на террасе, силясь отдышаться и что-то мне рассказать.
- Что случилось, Патрик?! – не выдержала я. – Где Юна?!
- Она сейчас уже будет дома, – наконец, выдавил он из себя. – Я успел первым, мисс Робин, потому что бегаю быстрее нее!
- Тогда что с Джаспером? Где он?
- Он… – мальчик шумно втянул воздух. – Он тоже бежит домой, но я все равно был быстрее всех!
- Но почему же вы все побежали домой?!
- Потому что он там кого-то увидел, мисс Робин! Мы с ним и с Юной как раз смотрели, как ставят шатер цирка, и тогда Джаспер сказал, что, кажется, он заметил своего старого знакомого. После этого у него сразу же испортилось настроение, – возвестил мальчик. – Джаспер долго думал, идти ли ему в жандармерию или же отправиться к вам…
- И что, он решил отправиться ко мне?!
- Да, мисс Робин! Он придумал, что ему стоит сперва обо всем рассказать вам!
- О, Боги! – выдохнула я, затем решительно поднялась на ноги. – Где он сейчас?
- Наверное, уже на крыльце, – отозвался Патрик, и я кивнула, после чего повернулась к встревожившимся не меньше моего герцогине Суэсской и леди Диксон.
