— Значит, ты считаешь, что он ко мне всей душой, а я к нему, значит, всей задницей? – засмеялась я, потому что не смогла не сравнить свое отношение, которое описала мне служанка.
— Ой, ну как вы такое подумать-то могли? – шарахнулась от меня Лидия.
— Да не стесняйся, говори, как есть. Ты думаешь, что и правда, он ко мне с чувствами, а не просто потому, что договор уже давно за нас подписан?
— С душой он к вам, госпожа, еще как с душой. И при гостях тогда, хоть и не хотел показываться, а послушал что они вам наговаривают, да как «ужалить» пытаются, и плюнул на все. Сам вышел и сказал правду. Теперь вам и слова никто против не скажет: он ведь, ежели правду говорить, почти всегда при Его Величестве. Поговаривали, что герцога он воспитывает на трон соседнего королевства, а король его пуще глаза берег.
— А… аманат? – завела я разговор на тему, которую Лидия и знать не должна.
— Никто и не знает, кто тот мальчик был и есть. Поди тоже при дворе. Разве отпустил бы король его далеко от себя!
— Значит, ты считаешь, что герцог – хороший жених?
— Самый лучший, госпожа, - наклонившись ко мне, она прошептала это почти в ухо. – Это ведь не просто так – королевой станете. А коли в дружбе с нашим королем будет ваш супруг жить, то получается, два сильных королевства получится. А брак ваш он и есть его скрепление.
Лидия принялась пропитывать полотенцем воду и остатки масла с волос. Теперь они больше не лежали паклей, а начали завиваться крупными и тяжелыми локонами.
Она уложила меня в чистую постель, и я до сих пор не смогла ничего ответить на ее простые и правдивые слова. Она видела эту жизнь много проще, чем я. Ведь и правда, наш с Амиром брак был продуман очень давно, и то, что его племянник так же горячо любим мной, как и им, сыграет на руку обоим королевствам. Это свяжет нас самыми сильными узами – любви к своей семье. А потом, видимо, на этой любви должна была родиться и наша с Амиром.
Глава 40
Варис и Мария вернулись ночью. Их никто и не ожидал так рано, но радости было – не описать словами. Мне постоянно казалось, что где-то там сейчас течет жизнь, а я прохожу мимо нее. И как только в дом вернулось бурчание брата и звонкий, как колокольчик, голос Марии, все встало на свои места.
Варис сразу отправился спать, а вот подруга принялась живо рассказывать не только о том, как они все провернули, но и столичные сплетни:
— О вас с герцогом столько говорят, что мне даже неудобно было стоять рядом, ведь мало кто знает, что я живу с тобой, - красиво округлив глаза, Мария умудрялась уминать пирог и рассказывать, как опытный палач, проводящий пытку.
— Мария, не тяни, прошу тебя. Расскажи, как там Грегори, видели ли вы Амира? – мне было плевать что о нас говорят. «Собака лает, караван идет».
— А что будет с мальчишкой? Он доволен так, что не стал говорить с нами долго. Что-то наврал про важность урока и ускакал козликом. Мы только и могли с Варисом, что переглянуться.
— Ладно, рассказывай про свои эти слухи.
— Это не слухи, но… в общем…
— Да не тяни же ты, Мария.
— Говорят, что герцог берет тебя в жены из жалости, - она быстро сказала и замолчала, прикрыв рот ладошкой и уставившись на меня.
— Говорят, в Москве кур доят! – вывалила я и выдохнула. Но внутри вдруг что-то перевернулось. Мне всегда было искренне наплевать что и кто думает, но сейчас понимала, что ее слова меня задели.
— Ты не спросишь, но я все же скажу… Говорит это наша дорогая Люсия Вельмунт, которую герцог спустил с небес на землю… но ведь никто этого не знает.
— Она просто склочная дура, и поэтому, Мария, давай не будем тратить время на пустое перемывание костей, - сказал мой рот, но внутри начинал клокотать адский котел, полный черной кипящей смолы.
— Это так, но ее слушают все девушки при дворе.
— Лающую собаку слушает вся деревня, но никто не придает этому значения, Мария.
— Хорошо, тогда, расскажи про то место, где доят кур, - она уставилась на меня, как на хранителя какой-то сверхтайны и серьезно ждала рассказа о Москве.
— Этого места нет. Да и кур не доят. Понимаешь, это такая поговорка.
— Ты сама ее придумала? – похоже, ей понравилось, и теперь о Москве, где доят этих злосчастных кур, узнают все.
— А почему Люсия говорит, что герцог женится из жалости? Ведь мы уже не так и бедны, да и при дворе люди знают, что мы постоянно привозим в магистратуру наши изобретения. Не говоря уже о том, что сам король заключил с нами договор о наших грейдерах. Об этом ведь не говорят? – снова мой рот задал вопрос, который задавать я не планировала вовсе.
— Она говорит, что ты выглядишь, как крестьянка, - выпалила Мария и опустила глаза.
— Понятно, - выдохнула я и прикусила губу. Не сказать, что меня сильно задевало мнение этой дуры, но то, что я совсем недавно своим появлением это подтвердила…
— Не переживай, Алисия. Мы сделаем из тебя красавицу, и к нашей свадьбе ты будешь одной из самых красивых девушек в королевстве, - видимо, не подумав, брякнула Мария, и я решила, что еще хоть одно слово подобной «поддержки», и она отправится спать на конюшню.
— Прекрати, дорогая. Я в чистом, причесана, что еще надо?
— Да, я заметила, что твои волосы стали красивее, но про прическу ты поторопилась, - она указала на мою голову, где красовались две косы, собранные на макушке, как делала моя бабушка, а потом, в старости, и я сама. – Подозреваю, что ты и днем так ходишь.
— С каких пор ты стала переживать о внешнем виде, Мария? Я думала, что для нас с тобой это маловажно, - уже не на шутку распалилась я и решила, что разговор надо прекращать.
— С тех самых, когда услышала этот шепоток при дворе, и мне стало обидно за тебя. Ведь ты красивее всех их вместе взятых. Ты умна и сильна настолько, что даже я тебя не узнаю.
Я оставила ее с Лидией и отправилась досыпать оставшиеся до рассвета пару часов. Но слова подруги не выходили из головы, и мне искренне было обидно за себя.
Проснулась, когда рассвет только-только начал загораться над замерзшим белым горизонтом. В комнате было тепло: Лидия, наверное, и ночью приносила дрова, а я даже не слышала. Нужно было одеваться и отправляться в деревню помогать с дровами для стариков и женщин. Конюх, скорее всего, уже привез первые сани, сейчас вывалит все посреди деревни и поедет снова.
— Я с вами иду, госпожа. Так быстрее, глядишь, будет, - Лидия была уже одета.
— Хорошо, идем, - мне начали нравиться эти ранние морозные прогулки, которыми я жила со времени отъезда мужчин из деревни. На время встали все работы, которые вел Варис, но нам необходимо было запустить эти три дома нашего отеля, чтобы к весне все уже работало как часы.
— Вы не слушайте Марию и тем более не обижайтесь на ее слова, - начала Лидия, когда мы вышли из дома. – Она не со зла. Честность не дала ей смолчать, хоть и надо было.
— Не переживай, Лидия, я не считаю себя вторым сортом, а даже наоборот, - хмыкнула я, делая вид, что уверена в своих словах. Рано утром, стоя перед зеркалом, я видела в нем красивую молодую женщину. И вообще не понимала того, что сказала мне ночью подруга. Может, тут каноны красоты несколько иные, но ведь и Люсия тогда тоже им не соответствует, потому что она тоже вполне красива по земным меркам.
— А эти их прически и платья – наживное. Вот матушка Марии на днях привезет и швей, и мастериц по волосам, - продолжала лепетать Лидия, и я только через минуту поняла о чем она говорит.
— Матушка? Приедет? – переспросила я, когда мы подходили уже к куче дров, возле которой суетились женщины и дети, накладывая на руку, сколько смогут унести.
— Конечно. Через две недели свадьба у графа, так что. Надо ворочать мужиков поскорее.
— Так… Свадьбу же договорились в поместье играть, - напомнила я Лидии наши планы, к которым я пришла тогда только из-за того, чтобы здесь, на очень маленькой территории замка не собирать столпотворение. Я была уверена, что Мария захочет быть красивой невестой, показать свое замужество в столице.
