нервничали, а вот Анна казалась расслабленной.
Как только я подошла, Васильева предложила:
— Садись с нами, — и, освобождая место, принялась энергично пододвигаться, заставив сдавленно пискнуть прижатую к подруге миловидную смуглянку. — В тесноте да не в обиде, — изрекла важно и приглашающе похлопала по ткани обивки.
Я устроилась рядом со старостой. Осмотревшись, поняла, что девушки выбрали идеальный пункт для наблюдения: прямо перед нами под потолком красовался гигантский экран, пока еще темный.
Внезапно Аннушка плотно прижалась ко мне плечом и прошептала:
— Что от тебя хотел красавчик?
— Предлагал заключить с ним помолвку, — едва слышно ответила я, приблизившись к ее уху.
— Да ладно? — Аня округлила глаза. — А ты?
Я неопределенно пожала плечами. Заметив на лице Аннушки изумление с примесью восхищения, рассмеялась. И чего эта глупышка успела опять нафантазировать?
— И чем вызвана ваша радость, Владислава Юрьевна? — неожиданно раздался надменный голос.
— Принесла же нелегкая, — практически беззвучно пробормотала староста, а я, мысленно вздохнув, невозмутимо посмотрела на остановившуюся неподалеку графиню Пожарскую.
— Вам не смеяться, а плакать стоит и думать, что делать после завтрашнего позорного поражения, — язвительно провозгласила рыжеволосая красавица.
— Вы уже думаете? И какие планы? — я едва заметно улыбнулась.
— Я никогда не проигрываю. А вот вы, Владислава, — Наталья презрительно поморщилась, — завтра испытаете такое унижение, что мне вас даже немного жаль.
Явно работая на публику, графиня скривила губы и надменно меня осмотрела. За спиной рыжеволосой красавицы началось оживление. Заинтересовавшись нашим разговором, студенты стали подходить ближе.
Грациозно закинув ногу за ногу, я безмятежно спросила:
— Наталья Петровна, у вас все, или что-то еще желаете сообщить?
— Вы мне очень не нравитесь, — с сарказмом изрекла графиня.
— Бывает, — я пожала плечами.
Пожарская прищурилась, не отводя от меня глаз, словно изучая. Спустя короткую паузу она пренебрежительно хмыкнула.
— Я говорила, что мне вас немного жаль, но теперь вижу, что моей жалости вы недостойны, а заслуживаете лишь презрения, госпожа Метельская.
Первокурсники заволновались. Послышался встревоженный шепот.
— И? — я приподняла бровь.
Начиная выходить из себя, Наталья с раздражением ухмыльнулась:
— Вы не поняли моих слов?
— Отчего же? — ответила я нарочито небрежно. — Вы почему-то решили, что ваше мнение имеет для меня значение, и продолжаете упорно его озвучивать, — подавшись вперед, я заботливо уточнила: — Не многовато ли урона вашей репутации, Наталья Петровна? Вы ведь напрашиваетесь на новый поединок?
По залу ожидания разлетелись смешки. Студенты получали удовольствие от нашей пикировки, хоть и предпочитали не вмешиваться.
— С тебя хватит и одного! — перейдя на «ты», зловеще прошипела уязвленная красавица. — Завтра будешь на коленях молить о пощаде!
— Вон оно как, — глубокомысленно покачала я головой. — А фантазии-то у вас, Наталья Петровна, нездоровые. Может, пора к доктору сходить?
Сдержанное хихиканье сменилось откровенным гоготом. Только сидящая рядом со мной Аннушка, внимательно наблюдающая за побледневшей от гнева Натальей, оставалась серьезной.
Видимо, не считая необходимым сдерживаться, графиня сжала кулаки и с отвращением выплюнула:
— Ты пожалеешь, что на свет родилась! Кровавыми слезами умоешься, шлюха!
Окружающие моментально затихли. Пожарская меня серьезно оскорбила, и народ это прекрасно понимал.
Я в упор посмотрела на потерявшую берега дворянку и произнесла громко и отчетливо:
— Вы перешли все границы. Завтра ответите за каждое слово.
Девушка горделиво выпрямилась и высокомерно заявила:
— Надеюсь, ты продемонстрируешь весь свой скудный запас способностей.
— Весь не гарантирую, но вам хватит с избытком, — пообещала я ледяным тоном.
На лице красотки промелькнуло что-то похожее на удивление. Тем не менее она демонстративно фыркнула, круто развернулась и куда-то удалилась.
Я задумчиво проводила ее взглядом. Эта особа реально достала и заслуживает хорошей трепки. Пока не знаю, как именно ее накажу, но запомнит графинька нашу дуэль надолго.
— Она тебя люто ненавидит. У меня даже волосы на руках встали дыбом, — коснулся уха тревожный шепот Аннушки. — А вдруг это из-за барона? Она же вроде его невеста.
— Костя говорит, что свободен, — я хмыкнула.
Неожиданно включился телевизор. На экране появилась яркая картинка, и откуда-то сверху прозвучал торжественный голос ректора:
— Господа первокурсники, внимание! На расширенное тестирование приглашается экономический факультет. Прошу студентов пройти в большой зал.
Юноши и девушки заволновались, все разом пришли в движение. Хаос предотвратили двое откуда-то вынырнувших мужчин-преподавателей. Раздавая четкие указания, они не допустили столпотворения, и вскоре учащиеся факультета экономики попарно проходили через открывшиеся двухстворчатые двери. Едва замыкающая пара студентов переступила порог, дверь бесшумно закрылась.
Аннушка подергала меня за рукав, привлекая внимание.
— Не туда смотришь, — она мотнула головой в сторону телевизора и полностью сосредоточилась на происходящем. Я последовала ее примеру.
Большой зал оказался громадным помещением, поделенным на сектора. Ряды кресел полукругом разбегались от приличных размеров сцены, где, собственно, и будет проходить тестирование. Саму сцену показали мельком, зато места для зрителей демонстрировали с завидным постоянством. Может, оператору просто нравились великолепные цвета спелой вишни кресла с золотой строчкой?
«Шик, блеск, красота!» — мысленно прокомментировала я. В большом зале буквально все кричало о роскоши. Куда ни глянь — позолота и мрамор.
И в это показушное великолепие вполне гармонично вписывались приглашенные. Их действительно было очень и очень много, причем практически все — дворяне. То и дело камера останавливалась на дорого одетых мужчинах и женщинах. Складывалось впечатление, что сегодня на тестирование явилась вся городская знать. Кстати, вполне вероятно, что такой ажиотаж из-за первокурсницы-метаморфа. И представителей родов можно понять: мало ли какие еще жемчужины в нашем вузе завалялись? Надо прийти, посмотреть и, если что, наложить лапу, а то утащат другие. Представляю, какой шум поднимется из-за моей силы.
Я тяжко вздохнула. Постаравшись абстрагироваться от грустных мыслей, отыскала первокурсников с
