- Неужели, глупая наивная Алира, ты не догадывалась, что мне все известно? Искренне полагала, что сумела перебороть мои чары и сама предупредила Вильдана обо всем? Думаешь, смогла бы по собственной воле рассказать ему, как заманить меня в ловушку? Ты так наивна! Я разрешила тебе сделать это, именно я, пока ты спала, глупая. Твоя месть за сестру не удалась, а все благодаря чудному потерявшему голову муженьку. Он явился ко мне и потребовал зачаровать тебя, чтобы маленькая беглая ведьмочка влюбилась в него и вернулась домой. Наглец! Заявил, будто я должна ему за помощь в поимке Арики. А мне ведь было искренне жаль убивать эту сильную колдунью. Печально, что у нее не оказалось медальона, зря только избавилась от хорошей приближенной. Даже у тебя амулета не нашлось, а ведь я сразу проверила, едва лишь узнала от Реналя, кто ты такая. Вот только теперь это все неважно. Вы оба в моей власти, и даже у тебя, милый Вильдан, не хватит сил бороться со мной теперь. Посмотрите же, как рушится весь ваш тщательно продуманный план.
При этих словах Сантана повела рукой, и послышался звон расколовшегося сосуда, а потом сквозь листья и траву вверх вырвались искры и вспыхнули языки пламени. Пылающие потоки потекли вниз, вливаясь в огненный круг, а Сантана стояла посередине и глядела на нас с издевательской ухмылкой. Спустя несколько минут все угасло, и предводительница произнесла:
- Впечатляет, не правда ли? Могло бы даже сработать. А ты, изобретательная ведьмочка, не забудь передать от меня спасибо своему муженьку после того как отправишься за ним следом. Я, знаешь ли, не успела его поблагодарить, пока Реналь мучился в агонии, умирая на моих глазах. Он поплатился за свою наглость, решившись требовать платы с предводительницы!
После этих слов, от которых в сердце моем повеяло могильным холодом, Сантана вновь перевела взгляд на Вильдана и облизнула губы.
- Ах, смелый сильный инквизитор, как жаль, что мы с тобой враги. Представь только, сколько удовольствия могли бы мы доставить друг другу.
Кристиан молча смотрел на нее, и лицо его не выражало никаких эмоций кроме откровенного отвращения.
- Прекрати болтать, Сантана,- наконец произнес он.- Ты похожа сейчас не на достойного противника, а на обычную болтливую бабу, у которой язык чешется похвастать своими подвигами.
- Ах ты!..- разозлилась ведьма, и красивое лицо исказила уродливая гримаса ярости.
Она сжала пальцы, и Вильдан зашипел сквозь зубы от боли, но не дрогнул и даже не изменил положения тела, все так же крепко держа меч в левой руке.
У меня создалось впечатление, что он просто примеривается, пытается поймать миг, когда сможет добраться до Сантаны. Но пока колдунья стояла, не сводя с него глаз, она была начеку, хотя и вела, казалось бы, пустой, но на деле отвлекающий внимание разговор.
- Пора заканчивать игру,- хрипло промолвила ведьма, а потом резко выкрикнула, обращаясь ко мне:
- Убей его!
Руки сами дернулись к кинжалу на поясе, который я прицепила перед началом битвы, как и остальные колдуньи. Дернулись и застыли, а медальон нагрелся на моей груди, надежно скрытый высоким воротом платья, и знакомое чувство онемения растворилось, оставив лишь ощущение слабости и радости от осознания того, что теперь не завишу от ее воли.
Однако я рано обрадовалась. Стоило лишь взглянуть в страшные, сузившиеся от ярости глаза Сантаны, когда она поняла, что я свободна от ее власти... Она на мгновение отвлеклась на меня, и красноватые блики вспыхнули еще ярче, а потом в зрачках колдуньи мелькнуло иное смутно знакомое выражение, и словно вспышка света озарила мой мозг, вытаскивая из глубин неясные воспоминания. За одно лишь мгновение пронеслись перед глазами сцены боя на той большой поляне, а потом- размытые клочья тумана, что обвивались вокруг фигуры черноволосой женщины с зелеными глазами. Они обретали очертания, и именно сейчас я наконец точно осознала, что произойдет дальше. В этот самый единственный миг, замедлившийся лично для меня, смогла увидеть ход событий и ощутила дыхание смерти. Вот на моих глазах Кристиан быстро вскидывает руку и изо всех сил бросает вперед тяжелый инквизиторский меч, который, блеснув серебристой лентой, рассекает тяжелый сгустившийся воздух и пронзает грудь Сантаны. Однако сам инквизитор не успевает уклониться от удара проклятия, посланного за мгновение до этого, проклятия такой невиданной силы, настолько мощного, что оно пробивает внутренний щит и сжигает дотла сердце. Бездыханное тело инквизитора падает на землю у моих ног, а рядом на пригорке лежит мертвая Сантана. Два врага, потратившие годы на борьбу друг с другом, погибли вместе, отдав жизни в этой последней схватке и навсегда оставшись в людских воспоминаниях. Я увидела это за долю мгновения, и в следующий миг Сантана уже подняла ладони, а я, не рассуждая ни о чем, совершила невероятный, на пределе физических возможностей прыжок в сторону, чтобы закрыть собою тело инквизитора. В воздухе мелькнула серебристая лента брошенного тяжелого лезвия, и древний меч пронзил грудь Сантаны в тот самый миг, когда черная волна врезалась в меня, ввергая в пучину страшной боли. Тонкий пронзительный крик всколыхнул воздух, потревожив самые вершины зеленых деревьев, невозможный ужасный крик. Медальон вновь раскалился, и его жар прожег кожу, металл плавился, стекая ручьями вниз по телу, следом тянулись кровавые полосы, а я упала, едва дыша, и жизненная сила стала утекать тонкими ручейками из голубоватых вен, когда на смену ей хлынул целый поток чужой энергии, врезаясь в тело, подхватывая его, словно бурные волны бушующего моря, а серый туман рваными клочьями потянулся ко мне от распростёршегося на земле тела предводительницы и заклубился вокруг, охватывая своими щупальцами. Я корчилась от боли на земле, вдыхала сизый воздух, заползавший в легкие, и задыхалась, погибая вновь. Не получалось бороться, невозможно было победить и вырваться из мглистой западни, моих сил не хватало, и я почти задохнулась, когда вдруг ощутила себя в кольце знакомых рук, прижавших к широкой груди, и светлая энергия щита стала перетекать в мое тело, разрывая холодные щупальца, закрывая от чужой черной магии, уберегая, помогая совладать с невозможной мощью, растворяя и обращая темноту в светлую легкую дымку, что впитывалась сквозь поры в мою и его кожу, пока туман не исчез совсем.
Я вдохнула наконец полной грудью, но не могла заставить свои руки отцепиться от широких плеч Кристиана, ужасно боялась его отпустить. Мне казалось, что если выпущу из объятий, он тоже растворится, как этот туман, ведь я только что очень ясно увидела его гибель.
