— Ваше императорское величество, Вы когда-нибудь слышали о проклятье победителя?
— Империя больна им, — сказала Кестрел. — Она больше не в состоянии удерживать то, что завоевывает. Наши земли стали слишком велики. Варварам это известно. Поэтому они рискуют нападать.
Император пренебрежительно махнул рукой.
— Мыши в зерне.
— Вы тоже это понимаете. Поэтому устраиваете атаки на них: чтобы казалось, будто ресурсы империи бездонны, а наша армия не имеет себе равных, в то время как наши силы на исходе, подобно натянутой до предела старой материи. Начали появляться дыры.
Улыбка императора приобрела острые грани.
— Будь осторожна, Кестрел.
— Если Вы не выслушаете правду, то лишь от времени зависит, когда империя распадется. Не должно было так случиться, чтобы геранцы сумели подняться против нас.
— Эту проблему решат. Пока мы разговариваем, Ваш отец занимается подавлением восстания. Городские стены падут. — Император откинулся на спинку своего трона. — Генерал Траян возглавляет не войну, но истребление
Кестрел увидела каждую уязвимую часть тела Арина, увидела, как его лицо исчезает в кровавой мешанине.
Арин отпустил ее.
С тем же успехом он мог бы перерезать себе горло.
Плотным комком желчи в Кестрел поднялся страх. Она сглотнула его. Разобрав свои мысли, она расположила их, подобно игральным карточкам.
Она разыграет их и победит.
— Вы думали о цене еще одной геранской войны? — спросила Кестрел императора.
— Она будет стоить нам меньше, чем потеря территории.
— До тех пор пока городские стены держатся, геранцы сумеют пережить длительную осаду, которая истощит Вашу сокровищницу.
Губы императора сжались.
— Другого выхода нет.
— Что, если бы Вы смогли сохранить земли без войны?
Должно быть, он, как и сама Кестрел, услышал из ее уст голос ее отца. Этот перелив рассчитанной уверенности. Поза императора и выражение его лица не изменились. Однако с подлокотника поднялся один палец и постучал по мрамору трона, как стучат по колоколу, чтобы услышать его звон.
Кестрел произнесла:
— Наградите геранцев независимостью.
Палец разрезал воздух и указал на дверь.
— Уходи.
— Пожалуйста, выслушайте меня…
— Заслуги твоего отца перед империей ничего не будут для меня значить — твои собственные заслуги ничего не будут значить, — если ты произнесешь еще хоть одно дерзкое, бездумное слово.
— Геран останется Вашим! Вы сохраните его территорию, если позволите местным самим ею управлять. Дайте им гражданство, но заставьте их предводителя поклясться Вам в преданности. Обложите народ налогом. Заберите их товары. Заберите урожаи. Они хотят свободу, свои жизни, дома. Все остальное становится предметом переговоров.
Император молчал.
— Наш губернатор в любом случае мертв, — продолжила Кестрел. — Позвольте геранцам предоставить нового.
По-прежнему молчание.
— Новый губернатор, разумеется, будет отвечать перед Вами, — добавила Кестрел.
— И ты считаешь, что геранцы на это согласятся?
Кестрел подумала о двух ключах, которые Арин вложил в ее ладонь. Ограниченная свобода. Но все же лучше, чем никакой.
— Да.
Император покачал головой.
— Я не упомянула о главной выгоде быстрого прекращения геранской революции, — сказала Кестрел. — Сейчас восток полагает, что Вы отступили. Варвары поздравляют себя с победой. Посредством шпионов или перехваченных почтовых ястребов им стало известно о сложностях, которые задерживают вас в Геране. — Это были лишь догадки, но, когда Кестрел увидела лицо императора, они стали уверенностью. Девушка продолжила: — Варвары понимают, что осада крепких городских стен требует немалого времени, поэтому они отступают от передовых линий, где мы сражались с ними, и возвращаются к своей королеве, чтобы передать ей добрые новости. На землях, которые, по их мнению, им защищать уже не придется, они оставили лишь несколько батальонов для вида. Но если Вы отошлете наши силы обратно и застанете варваров врасплох…
— Я понимаю. — Император сложил руки вместе и подпер острыми костяшками пальцев подбородок. — Но ты упускаешь из виду то, что Геран — это колония. Дома, которые геранцы хотят заполучить обратно, принадлежат моим сенаторам.
— У варваров есть золото. Обогатите недовольных сенаторов добычей с востока.
— Все равно. То, что ты предлагаешь, не сыщет в обществе большой поддержки.
— Вы — император. Что для Вас значит общественное мнение?
Его брови приподнялись.
— Замечание, подобное этому, заставляет меня задуматься, наивна ли ты или пытаешься манипулировать мной. — Император внимательно посмотрел на Кестрел. — Ты слишком умна, чтобы быть наивной.
Кестрел знала, что лучше промолчать.
— Ты — дочь самого выдающегося генерала в валорианской истории.
Она не могла понять, какую форму принимают мысли императора.
— Кроме того, тебе не откажешь в привлекательности.
Ее глаза встретились с его.
Император сказал:
— У меня есть сын.
Да, она знала это, но какое отношение имел наследник императора к…
— Императорская свадьба, — продолжил правитель. — Та, которая заставит армию полюбить меня. Которая отвлечет сенаторов и их семьи так, чтобы их главной заботой стало, получат ли они приглашения. Мне нравятся твои планы касательно Герана и востока, Кестрел, но они понравятся мне еще больше, если ты выйдешь замуж за моего сына.
На приеме у императора запинаться не пристало. Кестрел втянула в себя воздух и не выпускала его до тех пор, пока не вернула себе способность говорить спокойно.
— Возможно, Ваш сын предпочтет кого-то другого.
— Не предпочтет.
— Мы даже никогда не встречались.
— И?
Лицо императора будто стало более узким от проявившейся на нем жестокости, но в то же время Кестрел вспомнила, что ее отец всегда уважал этого человека. Император сказал:
— Есть какая-то причина, из-за которой ты не хватаешься за возможность стать моей дочерью? Из-за которой ты так горячо заступаешься за геранцев? Слухи быстро облетают столицу, и я — не единственный, кто слышал о твоей дуэли с лордом Айрексом.
Нет, Кестрел, маска невинности не сработает. Мы уже пришли к согласию насчет того, что ты слишком умна, чтобы быть невинной. Можешь радоваться, что от своей невестки я этого не требую. Однако я требую, чтобы ты выбрала. Согласись выйти замуж за моего сына, и я сниму осаду, отошлю наши войска обратно на восток и разберусь с политическими последствиями. Откажись, и начнется вторая Геранская война с совсем другим исходом.
