— Я понимаю, — не стала я спорить.
Учитель действительно зацепился бы за такой повод, чтобы отговорить меня от свадьбы. Сказал бы, что Питеру нужна не я, а положение в обществе. Ученица колдуна, истинная аристократка по крови, неплохая травница. К концу обучения я смогу переехать в столицу, открыть аптеку и жить в достатке, благодаря дару и навыкам.
«А теперь и обучение может закончиться», — подсказал внутренний голос.
Лорд Мюррей вернётся, увидит, что клятва слетела, а я — замужем за его врагом. Вспылит, голову даю на отсечение. Выгонит меня из замка, и я снова останусь наедине со своими магическими проблемами.
«Питер того стоит! — напомнила я себе. — Моя мама и бабушка выбрали магию заместо любви. Я насмотрелась на их страдания и не хочу повторять их путь».
Раз шару-артефакту всё равно, останусь я в замке или уйду, то можно жить своей жизнью. Да, лорда Девиля никто не называл великим, но знаний у него от этого меньше не стало.
«Уйду, — решила я. — Дождусь Мери, господина Мюррея, попрощаюсь по-человечески и уйду. К мужу, к отцу, к новой жизни».
И тут же стало жаль нашу с Мери затею с аптекой. Мы столько вынесли ради лицензии. Так радовались, когда клеили первые этикетки на бутылки.
«Питер точно того стоит?» — ехидно переспросил внутренний голос.
Я хлюпнула носом и промолчала.
— Пора, моя девочка, — объявил лорд Девиль и подал мне руку.
Платье шуршало, подметая подолом каменный пол замка. Я держала спину прямо и старалась не думать, в каком не праздничном беспорядке оставила волосы. Туфли отдала Мери. Замуж выходила в самодельных башмаках. Язык не повернулся попенять Питеру, что он забыл зайти к сапожнику. Хвала богам, некому было замечать мою оплошность. Вместо гостей в блестящих костюмах меня провожали взглядами предки Роланда Мюррея с потускневших портретов. Когда-то мы с Мередит искали в забытых всеми лицах сходство с господином Монком. Подозревали в нём кого-то из благородных. Смешно представить — самого хозяина здешних земель лорда Гринуэя. Как же его звали? Почему я никак не могла вспомнить.
— Дети мои, — торжественно обратился к нам отец Трюдо. — Предстаньте же пред ликами богов!
Мой жених обернулся от окна. Его чёрный камзол смотрелся необычно просто и в тоже время строго. Ворот рубашки украшал шейный платок. Я скользнула по нему взглядом и замерла. Нам придётся целоваться! Впервые в моей жизни!
Ноги тут же стали заплетаться от слабости. Я вцепилась в локоть отца и улыбнулась, надеясь, что щёки не пылают румянцем.
— Кто отдаёт замуж эту женщину? — спросил жрец.
— Я. Отец, — ответил лорд Девиль.
Всё плыло перед глазами. Меня подвели к алтарю, сооружённому из пустых сундуков. Я задыхалась от жара и не смела даже обернуться к тому, кого собиралась назвать мужем.
— Клянёшься ли ты, Анабель Лоуренс, ценить, любить и во всём подчиняться своему избраннику перед богами?
— Клянусь, — словно шагая прямо в небо, ответила я.
— Клянёшься ли ты, Питер Монк, ценить, любить и защищать свою избранницу перед богами?
— Клянусь.
Музыка звучала в его голосе, птицы пели за стенами замка. Я всем своим существом осознавала, что моя жизнь больше не будет прежней. Что десятилетия одиночества над книгами закончились. Мои пляски над колдовским горохом закончились. И ветер уже гнал от дверей, колыша лепестки цветов, то новое, что ждало меня.
— Скрепите свои клятвы кольцами, — попросил жрец.
Питер взял меня за руку и надел на безымянный палец золотой обруч с крупным прозрачным камнем в центре и россыпью маленьких. Я видела украшения бабушки в детстве, до того, как она всё распродала, но такой красоты в заветной шкатулке никогда не было. Бриллианты переливались, играли бликами и приковывали взгляд.
«Сколько мяса можно было бы купить! — проворчал у меня в голове голос Мери. — И платьев с башмаками».
Священник закашлялся и выпучил глаза, будто тоже ни разу не видел таких крупных и чистых камней.
— Оно замечательное, — выдохнула я, поднимая взгляд на жениха.
В ответ он улыбался самой светлой и тёплой улыбкой.
— Едва ли оно достойно твоей красоты, но пусть будет. Клянусь, я привезу тебя в наш дом и ты забудешь о гороховой похлёбке навсегда. О тяжёлой работе, о причудах старика-Мюррея. Ты моя главная драгоценность, Анабель.
— Второе кольцо, — деликатным кашлем напомнил о себе отец Трюдо.
Питер не стал на него сердиться. Протянул мне в раскрытой ладони кольцо побольше. Гладкое и без камней.
Руки подрагивали, надеть его на палец любимого мужчины с первой попытки не получилось. Но он снова ласково улыбнулся мне, и я справилась.
Всё? Теперь я замужем?
Голова закружилась от этой мысли. Поцелуй Питера казался глотком вина. Ярким, сладким, пьянящим. Я то падала в глубокое море, то летела. А когда очнулась. услышала:
— Счастья молодым! Счастья!
— Не пора ли отобедать, господа? — смущенно поинтересовался отец Трюдо.
Конец!
