Конечно, он пришел бы сюда, чтобы забрать меня.
Конечно, блядь, конечно, он всегда был защитником и собственником, даже находясь на другом конце этой чертовой страны.
Лифт открывается, Норт выходит, останавливается, чтобы убедиться, что я следую за ним, а затем выводит меня в фойе. Я пытаюсь запомнить, где мы находимся, но уже через минуту я теряюсь, как всегда.
Водитель Норта стоит у двери с тремя другими мужчинами, и все они смотрят на беспорядок, который Атлас устроил на лужайке перед домом.
— Я позвонил властям и ТСЖ, мы занимаемся устранением последствий, сэр.
Норт кивает своему водителю. — Спасибо, Рэйф. Я займусь этим дальше.
Я записываю имя Рэйфа у себя в голове, потому что не могу продолжать называть его водителем, а затем смотрю, как Норт идет вперед, чтобы открыть дверь, его тело преграждает путь, но я вижу достаточно резни спереди, чтобы немного поморщиться из-за счета за ущерб.
Мне следовало просто держать рот на замке. Я не должна была писать Атласу и доверять ему.
Как только Норт отходит в сторону, Атлас входит в фойе, явно намереваясь притянуть меня в свои объятия, но я едва сдерживаю свои узы и отступаю от него.
Атмосфера в комнате становится недоброжелательной.
Я сразу же понимаю, что натворила, и, поскольку мир против меня, Нокс выбирает именно этот момент, чтобы появиться, выходя через дверь из гаража, запах виски прилип к его одежде.
Он поднимает взгляд и смотрит прямо на меня, его рот искривляется в усмешке, и я инстинктивно бросаюсь вперед, чтобы схватить Атласа за руку. Одним этим действием я, вероятно, спасла Ноксу жизнь.
Ухмылка не исчезает, когда он смотрит на Атласа, все его тело излучает самодовольную энергию мудака, но она немного ослабевает, когда он видит Норта, стоящего там во всей своей полуголой, помятой из-за сна красе.
— Что происходит?
Норт смотрит на меня, и в этот момент мне хочется с криком выбежать из комнаты и убежать от стыда за этот момент, но я все еще не могу понять, как, черт возьми, объяснить все, что происходит в моей голове.
Атлас не дожидается никакой осторожной семейной политики, которая очень явно происходит вокруг нас. — Происходит то, что ты попытался силой привязать к себе Оли, и ты думаешь, что то, что ты гребаный Дрейвен, означает, что тебе все сойдет с рук. Я собираюсь пытать тебя, а потом убить.
Ну, блядь.
Я немного кривлюсь, потому что ожидаю немедленной язвительной реплики или удара, а то и использования какого-нибудь дара, но в комнате снова становится странно тихо.
Норт секунду смотрит на Нокса, а потом говорит: — Ты это сделал?
Я видела их общение только за обеденным столом, и Норт всегда просто оставлял его разрывать меня на части своими словами, ни разу не прерывая и не говоря ему, чтобы он оставил меня в покое. Это кажется… странным. Он ведет себя так, будто Нокс – сломленный человек, разговаривая с ним деликатно и спокойно. Это совсем не тот Норт, которого я знаю и с которым ненавижу находиться рядом.
Нокс ухмыляется и поднимает бровь в ответ. — Она не сказала «нет». Ни разу. Она кончила мне на руку, так что нет, брат, я ее не насиловал.
Может ли земля просто разверзнуться и проглотить меня целиком? Это было бы здорово, спасибо. Я совсем не хочу жить с этим. Нет, дайте мне сладкие объятия смерти, потому что к черту все это.
Я ожидаю, что Атлас обратит свой гнев на меня, потребует ответа или просто выбежит отсюда, но он этого не делает. Нет, он делает шаг передо мной, пока не закрывает меня полностью, очень очевидный защитный ход.
— Ты буквально преподаешь одаренные 101, мы все знаем, что ты использовал ее узы против нее. Ты точно знал, что делаешь, и я не позволю тебе так обращаться с Оли. Ты не такой уж, блядь, пугающий, когда сталкиваешься с кем-то с даром, придурок.
Ухмылка растягивается на лице Нокса, а его глаза становятся полностью черными. — Ты уверен в этом? Тогда давай, испытай меня.
Мой мозг на секунду отключается, потому что его глаза черные. Черные. Я никогда не видела никого с такими же бездонными пустотами, как у меня, а потом глаза Атласа становятся белыми, и до меня наконец-то доходит опасность ситуации. Я вот-вот окажусь в центре сражения с чертовым Одаренным, не имея возможности защитить себя.
Атлас ухмыляется в ответ Ноксу, и я начинаю оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь, за чем можно спрятаться, или выхода, который появится как по волшебству.
— Если кто-нибудь из вас хоть раз нападет друг на друга в моем доме на глазах у моей Связной, я закончу это, а вы этого не хотите.
Я бросаю взгляд на Норта и чуть не падаю в обморок, потому что не только его глаза черные, но и его рука, вытянутая и готовая бросить в них обоих все, на что он способен, тоже медленно чернеет.
Мне действительно следовало быть более настойчивой в выяснении того, что, черт возьми, они все могут сделать, потому что… ну, какого хрена он угрожает им обоим, что даже Нокс колеблется? Какой еще дар мог бы дать им обоим черные светящиеся глаза, столь близкие к моим собственным?
— Бэссинджер, ты можешь остаться на ночь с Олеандр. Мы можем обсудить условия проживания завтра, но сейчас нам всем есть куда отправиться утром.
Даже Нокс не может с этим поспорить.
*
Норт без слов провожает нас с Атласом в мою комнату и запирает за собой дверь. Я все еще корчусь от стыда за все это испытание, но Атлас тут же раздевается до трусов и забирается в кровать, как будто все это вполне нормально и не является худшей ночью в моей жизни с момента моего прибытия сюда.
Я дерьмово сплю, и каждый раз, когда ночью мои глаза открываются, я вижу Атласа, хмурящегося на потолок, так что я знаю, что он тоже
