хватит силы воли отказать им сейчас. Не тогда, когда они перешагнули через все свои собственнические инстинкты, чтобы объединиться и соблазнить меня вот так, втроём.
− Т-ш-ш. Мы знаем, что ты пока не готова снова довериться и отдать нам своё тело. Но ласкать тебя ты не можешь нам запретить. Мы хотим сейчас именно этого. Раз уж не можем получить большего. Подари нам своё наслаждение, Лина, − вдыхает А-атон мне в губы эту просьбу-приказ за миг до того, как взять мой рот жёстким собственническим поцелуем.
Одновременно с этим я ощущаю, как правый сосок оказывается в горячем плену рта Сэтору. А Са-оир начинает стягивать с меня штаны.
О небо… я не выстою… не могу вспомнить больше ни одной причины, по которой должна останавливать их. Почему должна останавливать себя. Почему не могу просто чувствовать, как раньше.
Мне приходится держаться за Сэтору, опираясь на Са-оира. Потому что ноги держать меня отказываются.
Руки тёмного супруга уже оглаживают мои бёдра, обжигая обнажённую кожу. Умелые пальцы нежно касаются женской плоти, разводят нижние губки, теребя клитор и осторожно продавливая вход.
Под веками вспыхивают искры. Тело начинает бесконтрольно дрожать. Я буквально повисаю в их руках. Больше не принадлежа себе. Больше не соображая ничего.
− М-м-м, какая ты мокренькая здесь. Тебе ведь нравится то, что мы с тобой делаем, упрямая наша? − урчит Са-оир мне на ухо, продолжая уверенно исследовать моё изменившееся тело. – Нравится быть нашей?
О небо! Зачем он спрашивает, когда я уже готова сама тереться об эти пальцы, лишь бы получить больше этих прикосновений. Готова подставлять невероятно чувствительную грудь под жадные ласки Сэтору, наплевав на то, что соски уже вовсю сочатся молоком. Готова с безудержной страстью целовать А-атона… сгорая с каждым мигом всё больше.
Я настолько изголодалась по мужской ласке, что стоит Са-оиру протолкнуть в меня палец и сделать несколько толчков, и моё тело буквально взрывается бурным оргазмом, содрогаясь каждой клеточкой и каждой мышцей.
Гортанно застонав в рот А-атону, я вцепляюсь в волосы Сэтору, пытаясь отстранить его, избежать этой невыносимой пытки. Свожу ноги, не позволяя Са-оиру двигать рукой. Но он проталкивает пальцы внутрь ещё глубже, нажимая на какую−то особо чувствительную точку. И новая волна горячего, нестерпимо-острого наслаждения накрывает меня с головой. Между ног становится так мокро, что влага ощущается даже на бёдрах.
О боже.
− Ты прекрасна, наша сладкая девочка, − шепчет А-атон, прикусив меня за нижнюю губу. Наконец отстраняясь.
Отпускает меня и Сэтору. Поцеловав напоследок обе вершинки груди. Поднимается на ноги, облизывая губы и пожирая меня пылающим, совершенно безумным, одержимым взглядом. Особенно задерживаясь глазами на руке Са-оира, по-прежнему находящейся у меня между ног.
Я чувствую, насколько они все трое возбуждены. В конце концов ощущаю поясницей твёрдый ствол Са-оира даже через нашу одежду.
Но тем не менее, мои супруги, кажется, действительно не собираются продолжать сейчас. Пробежавшись пальцами по моей пульсирующей плоти, Са-оир всё же убирает руку. Гладит лобок, оставляя мокрый след, бедро... Медленно подтягивает мои штаны обратно.
А потом вдруг подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди, и идёт к одному из дайратов.
– А теперь можно и поговорить, – хмыкает напряжённо, усаживаясь и устраивая меня у себя на руках.
А-атон и Сэтору занимают места напротив, и их взгляды, скользящие по моему полуобнажённому телу, по моей обласканной голой груди, ощущаются почти материальными. Словно они продолжают трогать, гладить... соблазнять.
Я пытаюсь как-то свести на груди полы разорванной туники, выбраться из рук мужа, но это мало что даёт. Меня лишь обнимают крепче, зарываясь лицом в слегка растрепавшиеся волосы.
− Не беги, маленькая. Больше ничего не будет. Сегодня. Просто поговорим.
− Я не могу так разговаривать, − ворчу, чувствуя в душе полный раздрай.
Одной части меня хочется сдаться, уступить, свернуться котёнком на руках своего большого и сильного. А вторая твердит, что я ведь уже приняла решение и его нужно придерживаться. Стоять на своём. Иначе в чём тогда смысл моего побега? Просто демарш капризной девчонки?
– Зачем было рвать мою одежду? Как я теперь обратно пойду? – возмущённо смотрю на красноволосого вандала.
− Тебя настолько смущает то, что мы сейчас можем видеть твою грудь? – удивлённо вскидывает брови А-атон. – Мы ведь видели тебя обнажённой множество раз. Даже он, − кивает на Сэтору.
− Своё количество раз я бы не назвал множеством, − фыркает жрец. – Вы могли бы погулять по чужим мирам и подольше.
Ох. Зачем он так?
Слова Сэтору заставляют меня буквально сжаться, зажмуриться в ожидании неизбежной реакции от Повелителей. Вспышки ярости от Са-оира, ледяного гнева от А-атона.
Но секунды текут… и ничего не происходит. Кроме лёгкого раздражения, похожего за оскомину, исходящего от первых двух мужей, я ничего особенного не чувствую.
Да и эта эмоция сменяется удивлением, а потом досадой. Касающейся меня.
− Лина, открой глаза, посмотри на нас, − велит тихо А-атон.
− Чего ты испугалась, душа моя? – зарывается пальцами в мои волосы Са-оир. Скоро совсем ничего не останется от моей запрещённой причёски. Может, он нарочно?
Только это пустяки. Меня волнует другое.
Они… не злятся друг на друга?
Выдохнув, я действительно решаюсь поднять голову и взглянуть на супругов. Все трое буравят меня внимательными взглядами. От такого пристально внимания даже мурашки бегут по коже.
− Объясни свою реакцию, − непривычно мягко требует мой светлый муж.
Ну, конечно. Объясни, разложи себя по полочкам, а мы всё это тщательно проанализируем.
− Могу я оставить это при себе? – тихо спрашиваю с толикой вызова.
− Нет. Если это стоит между нами, − слышу твёрдый ответ А-атона. Но звучит так, будто его произнесли все трое. – Мы хотим от тебя искренности, Лина.
− Искренность подразумевает открытость. А значит… уязвимость, − усмехаюсь горько. – Вы хотите моей уязвимости?
Хотя... Могла бы и не спрашивать. Точно хотят.
− А разве наша уязвимость перед тобой и друг другом не является достойной платой за твою? – склоняет голову набок Сэтору. – Я сейчас догадываюсь о причинах твоей реакции. И понимаю их. Но всё же считаю, что тебе нужно научиться откровенно говорить о своих чувствах, страхах и потребностях. Со всеми нами. Я видел, какая ты можешь быть. Как можешь злиться, раздражаться, кричать и ругаться. Сам не раз был тем, кто вызывал такую бурю. Даже умышленно провоцировал не раз. И знаешь, что я наблюдал потом? Тебе становилось легче.
