Оюн.
- Что? – переспросил Таргол.
- Нам нужно что-то уютное, слегка подогреваемое и сухое, - пояснила Богиня.
Ректор отлучился на несколько минут. Мы с Амакиром стояли в стороне и, если честно, чувствовали себя немного лишними в ту минуту. Оюн медленно прошла по траве до шкатулок, присела рядом, а потом бережно поглаживала «жемчужины» с такой нежностью на лице, что у меня защемило сердце.
- Мне кажется, это вполне подойдет, - адмирал поставил рядом со шкатулками объемный ящик. Такие использовались в лаборатории для поддержания постоянной температуры, которую можно было выставить на крышке. Дно устилала мягкая ткань.
- Благодарю вас, Таргол! – и да, это произнесла Владка. Ловко у нее получалось меняться с божественной сущностью. И, если поначалу я подозревала притеснение и дискриминацию землян, то теперь успокоилась и просто наблюдала.
В каждом сосуде находилось не больше двух фасолин, поэтому все зародыши сказочных левиафанов поместились в инкубаторе и были бережно упакованы. Опустевшие шкатулки закрылись сами, а Оюн вновь наполнила их сиреневым светом.
- Растите для грядущих поколений, - нежно улыбнулась она, опуская руки.
- Куда доставить инкубатор? – спросил ректор, кивком указывая на предмет дежурным офицерам.
- На борт! И сосуды тоже. Ютона лучшее место для них, - прощебетала Богиня. – Нам необходимо как можно скорее там очутиться.
- Без обеда и душа? – честное слово, это как-то само вырвалось.
На самом деле я прекрасно осознавала важность нашей миссии, но все же неприятные голодные спазмы вынуждали напомнить о насущном. Это божественным сущностям не до прозы жизни, а у человека, кроме духовных, есть еще и физиологические потребности организма.
- Ах, да… - улыбнулась Оюн.
И мне это ее «ах, да» как-то сразу не понравилось. Стало очевидно, что от столовой и душа я так же далека, как левиафаны от Ютоны. Впрочем, у них были все шансы туда попасть в обозримом будущем.
Я оказалась права, хотя ситуация протекала несколько иначе, чем в моем представлении. Как? Очень просто – нас окутало знакомое теплое сиреневое сияние. Да, и мужчин тоже. Мы парили под сводом оранжереи, а выше нас лишь смеялись звезды. Не каждый день для них жонглируют эггером, подающим надежды, ректором космической академии и курсантом – представительницей отсталой расы.
Ощущения были. Разные, но довольно приятные: тепло, легкое покалывание кожи, прилив энергии и ощущение чистоты. Когда ноги вновь коснулись дорожки, есть уже совсем не хотелось, от тела пахло свежестью, а форма… Она вдруг стала идеальной, словно я только сменила старый комплект на абсолютно новый.
То же самое, очевидно, испытывали и мужчины. Они принюхивались, осматривали себя и, по всей вероятности, все еще не верили в произошедшее.
- Надеюсь, теперь нам ничто не мешает отправиться на Ютону? – нетерпеливо пропела Богиня.
Что-то мне подсказывало, что левиафаны к спешке не имели особого отношения, а вот энсин с кучей героических сережек в ушах очень даже имел.
Богиня на меня посмотрела и вдруг смущенно улыбнулась. Ну, точно. Бедный Эшуа, бедная Владка, бедная Оюн! И только ректор не бедный, потому что не догадывался, что уже катится в пучину бушующих чувств. Пока он испытывал лишь благодарность за помощь к Богине и симпатию к Власовой. Сам того не осознавая, он уже разделял этих таких похожих, но таких разных женщин.
Разобраться в клубке отношений будет посложнее, чем спасти Вселенную по древнему, хорошо отлаженному сценарию. В конце концов, мы с Власовой сделали все возможное, чтобы спасение стало возможным. У нас и выбора особого не было, лисец постарался.
Обратно летели вчетвером. Оюн не появлялась с того момента, как мы погрузились на корабль, зато Владка получила возможность наговориться со своим предметом обожания. Я же старалась не прислушиваться. Тем более, меня тоже волновали вполне банальные, а совсем не возвышенные проблемы.
- А какая она, твоя планета? – спросила я Амакира.
Конечно, тот факт, что мы предназначены друг другу, вселял надежду на благоприятное развитие наших отношений. Да, даже являясь идеальной парой, нужно построить те самые отношения. Нас тянуло друг к другу. Этого не могли отрицать ни я, ни сам Амакир, и все же скованность была. Я порой не знала как себя вести с эггером, а он, по всей вероятности, побаивался моих спонтанных поступков.
Не боги горшки обжигали. Если двигаться навстречу друг другу, то рано или поздно обязательно встретишься. Я выбрала правильный подход, потому что очень долго и подробно Эли рассказывал о своем доме, о том, как погибли его родители, спасая одну из планет, как его вырастил дядя…
Пожалуй, за этот перелет я узнала о нем больше, чем за все время нашего знакомства.
- Подтвердите курс, - вмешался в наш разговор Шестой.
- Орбита, - ответил ему командор и добавил кое-что для меня: - Я тоже хочу знать о тебе все. Расскажешь?
- Если хочешь, - пожала плечами.
Понятия не имею, зачем ему слушать о жизни на перенаселенной планетке с ограниченными ресурсами. Впрочем, несмотря на свою неприглядность, моя жизнь имела свои плюсы. Например, родители и еще много родных и близких, которые все время вмешивались, спрашивали, осуждали, подбадривали, верили и любили. Были моменты, когда руки просто опускались, но вернуться назад ни с чем?.. Нет, я не знала, как смотреть в глаза тем, кто так в меня верил.
- Очень хочу, - улыбнулся Амакир и отвернулся к экрану.
Богиня торопилась не напрасно.
Джамаки уходили.
- Сегодня Совет выдал то, что осталось от измененного роя, - пояснил Таргол.
Огромные корабли-коконы, как уродливые нераспустившиеся цветы, уплывали в глубины бесконечного космоса, окруженные небольшими истребителями-сотами, словно черными пчелами. По сути, иерархическое строение их субкультуры чем-то напоминало земные ульи. Кроме одного: пчелы несли в мир свет, пользу, джамаки же во всем искали выгоду лишь для себя, не отдавая ничего взамен.
Неожиданный сигнал пронзил тишину.
- Шестой, - ответил кибер-мозг.
На экране появился один из эггеров Совета. Он посмотрел на Богиню
