Эмили закусила губу и отвернулась. Ее не должно волновать происходящее. Персей, Тесей, Ясон… Просто по долгу службы она оказалась рядом. Их пути сошлись и снова разбежались. Ей нет дела до их дальнейшей судьбы. Абсолютно никакого дела…
На душе стало паскудно, и Эмили, опасаясь, что все же не так хорошо владеет лицом, как хотелось бы, с облегчением поддержала смену темы — погода и растущие налоги внезапно показались безумно интересным предметом для разговора.
***
Солнце уже высоко стояло в зените, когда громыхающая кувшинами повозка пересекла ворота Афин, миновала стражников и свернула в сторону Агоры. Копыта лошади бодро зацокали по брусчатке, словно вслух отсчитывая те немногие шаги, что им осталось преодолеть до конечного пункта. Эмили приободрилась — последние два часа она только и думала, что о горячем сэндвиче и пузатой кружке кофе. Желудок сводило от голода, и в мечтах сэндвич с каждой минутой становился все больше, раздувался как шарик, пока не сравнялся размером со слоном. Эмили плотоядно облизнулась и отмахнулась от гастрономических фантазий — желудок она еще успеет набить.
Агора Афин, и без того всегда шумная, крикливая сегодня захлебывалась собственной кипучей энергией. Нос щекотал аромат пшеничных лепешек и жареной баранины; между рядов то и дело вспыхивали яркие цвета — торговцы встряхивали сочно окрашенные, дорогие ткани, потрясая ими между лицами зевак и призывая прикупить к празднику хотя бы платок; тесные улочки с гиканьем взрезали босые мальчишки; с разных сторон доносились декламируемые актерами юмористические двустишия, заглушаемые улюлюканием восторженных слушателей — над площадью, чуть поддернутой маревом жаркого дня, витал дух праздника.
Эмили легко соскочила с повозки и скривилась — раненная нога напоминала о себе слишком часто, все труднее становилось терпеть боль. Смит, заметивший ее гримасу, быстро распрощался с парнишкой, с которым проболтал всю дорогу и молча подставил локоть, и она с радостью на него оперлась, мысленно ругая себя за слабость. Они еще раз поблагодарили своих попутчиков, но тем уже было не до них — покрикивая на сына и переругиваясь с другими продавцами, Клео торопилась занять местечко повыгоднее — в торговых рядах сегодня было людно, а потому задача предстояла сложная.
— Боевая дамочка, — хмыкнул Смит.
— Угу, — согласилась Эмили, ныряя в толпу. — Валькирия.
— Лишь бы по ночам она снимала доспехи…
— Смит!
Эмили с трудом подавила смешок, но улыбку сдержать не смогла. Искоса посмотрела на держащего ее под локоть напарника и заметила, что тот выглядит подозрительно довольным. Поймав его победный взгляд, она приподняла бровь и как можно более сурово спросила:
— Что?
— Ничего. Просто кое-кто (не будем показывать пальцем) наконец оценил мое чувство юмора.
Эмили с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Проигнорировав его высказывание, она уверенно потянула за собой:
— Пойдем. До храма тут совсем недалеко…
Теперь пришла очередь Смита закатывать глаза. Эмили знала об этом, даже оборачиваться не было нужды.
— Бриг, любишь ты покомандовать…
В его голосе сквозило столько наигранной обреченности, что Эмили снова улыбнулась. Вот такое общение было привычнее.
Они вышли из торговых рядов и начали пересекать площадь, ведущую к храму Зевса, когда по толпе прошелся гул. В людскую массу влились стражники и принялись теснить ее к стенам.
Эмили интуитивно вцепилась ладонь Смита — в такой толчее легко потеряться. Объясняй потом исчезновение проверяющего, доказывай, что не виновата… Смит легонько сжал в ответ ее руку.
— Кажется, к нам движется какая-то процессия. Стража просто пытается освободить проход для нее, — пояснил он, повышая голос. Шум стоял такой, что она с трудом разобрала его слова.
Смит оказался прав. Стражники образовывали коридор, а Эмили незаметно для себя оказалась в числе первых зрителей.
— Подождем, пока толпа схлынет, — вновь заговорил Смит, всматриваясь в приближающуюся процессию. — Сейчас нереально пробиться в храм.
Эмили кивнула. Несмотря на усталость, ей стало любопытно.
Первыми, кого она заметила, стали музыканты — флейта и барабаны создавали причудливую какофонию звуков, чей хаос не вызывал желания заткнуть уши. Чуть дальше шли факельщики. Несколько человек в вытянутых руках торжественно несли чаши с взметающимися вверх язычками пламени. Эмили проводила их взглядом и вздрогнула, когда мимо нее проплыл паланкин. Он был так близко, что, если бы не секиры стражников, то протяни руку и коснешься шелкового полога. Эмили повнимательнее всмотрелась в колыхание полупрозрачной ткани, скрывающее за собой два силуэта и удивленно застыла. В этот момент полог резко откинули, и в проеме показалось уставшее лицо Тесея, а рядом с ним — улыбающаяся Ариадна.
— Тесей! — Эмили не знала, зачем крикнула имя, это вышло рефлекторно, но народ с готовностью поддержал ее порыв и с восторгом взвыл:
— Царь Тесей! Царь Тесей! И царица Ариадна!
«Ну, конечно, сегодня же их свадьба», — с запозданием поняла Эмили.
Тесей неуверенно кивнул ликующим зрителям, затем поднял руку в приветствии и снова опустился на подушки. Ее он не заметил.
Эмили с облегчением перевела дух: она не знала, зачем окликнула парня, сказать все равно было нечего. Ее полоснул полный ненависти взгляд — прямо в лицо ей смотрела Ариадна.
«А вот теперь пора уходить. И быстро».
Она, стараясь исчезнуть из зоны видимости и затеряться в толчее, потянула за собой Смита.
— Бриг, что случилось? — Тот неохотно пробирался следом; им в спину летели ругательства — ни он, ни она не деликатничали, прокладывая себе дорогу.
— Потом объясню. Надо спешить.
Эмили не могла объяснить, почему торопиться. В очередной раз обострились инстинкты, и чутье подсказывало: нужно уносить ноги. Взгляд Ариадны не предвещал ничего хорошего.
Среди зевак вновь прокатилось волнение, и толпа неожиданно пришла в движение. Когда на Эмили налетели в первый раз, она на автомате ушла от столкновения, поднырнув под нерасторопного торопыгу — посчитала, что ей просто мстят за оттоптанные ноги. Но в нее тут же врезались вновь, громко выругались и оттолкнули, а затем в нее снова кто-то впечатался с такой силой, что из глаз чуть искры не посыпались. Плохо ориентирующаяся в потоке людей Эмили наконец сообразила, что вся толпа хлынула вслед за торжественной процессией, и так получилось, что она пробирается в противоположном направлении — ее путь лежал к храму, а зеваки, напротив, рвались поскорее пересечь площадь и присоединиться к праздничному шествию.
Оглушенная криками, шипящая от постоянных тычков и пинков, Эмили чуть не задохнулась в толчее. Она никогда не страдала фобиями, но в этот раз стало страшновато. В какой-то момент контроль над ситуацией оказался утерян — ее захлестнуло людской массой так же, как вчера морской водой. Пытаясь сориентироваться, Эмили не сразу поняла, что Смит исчез из вида. Она отчаянно закрутила головой, пытаясь высмотреть его, но куда бы ни падал взгляд, везде она видела лишь чужие восторженные лица. Эмили заработала локтями еще сильнее, теперь паника придавала ей сил. Нельзя позволить себя затоптать, нельзя растянуться на разогретой солнцем брусчатке.
Она буквально вывалилась из толпы. Перевела дыхание и поправила упавшую с плеча тунику, с недовольством отмечая, что пальцы слегка подрагивают. Поморщившись, она вскинула голову и привстала на цыпочки, пытаясь высмотреть Смита.
Того нигде не было.
Она подпрыгнула, выкрикнула его имя и сморщилась — из-за прыжка раненую ногу прострелило болью.
«Надо идти к храму, — рассудила Эмили. — Смит не дурак, догадается, меня там встретить».
Не успела она сделать и пару шагов, как дорогу преградили трое стражников.
— Роксан?
— Допустим… — настороженно призналась Эмили, прикидывая варианты отступления.
Она оказалась зажата между стеной и толпой. Не самый лучший вариант, но могло быть и хуже. Если быстро нырнуть обратно в толчею…
