Глупо…
Но чем дальше мы движемся, тем больше я понимаю, что перестаю удерживать перед ним свою извечную маску непоколебимости.
Он задумчиво кивает, глядя на меня, словно понимает сейчас все мои мысли. А затем переводит взгляд на магические часы. Они показывают почти полночь.
Удивительно, как временами мы совершенно не замечаем времени. Оно же в свою очередь, словно стая листьев, проносится перед глазами стремительным вихрем.
— Нам пора возвращаться, — снова взглянув меня, произносит он.
Я опускаю взгляд. Закусываю губу, но все же киваю.
Мне совершенно не хочется, чтобы этот день заканчивался. Да, пускай он был неидеальным. Однако впервые за долгое время он стал таким настоящим, живым и наполненным яркими красками.
С такими мыслями я поднимаюсь и, применив магию, тут же очищаю всю посуду, которая вскоре уже оказывается на своём месте.
Кивнув, довольствуюсь порядком на кухне, я выхожу из-за стола. Но прежде чем мы перенесёмся снова в сапфировый дворец, я говорю:
— У меня есть ещё незаконченное дело.
— Мне подождать тебя здесь?.. — стараясь разглядеть ответ в мои глазах, он едва склоняет голову на бок.
Но я тут же говорю:
— Если хочешь — можешь пойти со мной.
Уголки его губ едва приподнимаются в улыбке, и он кивает в ответ.
Сначала мы поднимаемся наверх, и я захожу в свою комнату, взяв пару вещей, которые спешно убираю в сумку. После чего мы снова оказываемся на лестнице. Однако, когда оказываемся на третьем этаже, — я иду вперёд по коридору, а затем захожу в одну из комнат, которая оказывается чердаком. Именно отсюда можно забраться на одну из высоких пристроек, а затем и на крышу одной из башень.
— Ты…собралась ползти туда? — с сомнением, глядя на лестницу, ведущую в прямиком в чёрную пустоту, спрашивает он.
Не долго думая, я киваю и, не ожидая дальнейших расспросов, ловко взбираюсь на старые ступеньки, которые едва поскрипывают, стоит лишь коснуться их. Но это никогда не останавливало меня от того, чтобы оказаться там, где я чувствую себя свободнее всего.
Там, где высоко. Там, где ты, словно паришь среди облаков…
Стоит мне оказаться на той самой пристройки, в виде небольшого старого балкончика, я оборачиваюсь назад, дабы удостовериться, что Дэльер следует за мной. И спустя пару секунд он действительно ловко запрыгивает на балкон, становясь рядом. Ветер тут же подхватывает мои волосы, заставляя их развиваться в разные стороны. Но я упрямо поджимаю губы, не обращая внимания на холод и следую дальше — к небольшому выступу, с помощью которого можно перелезть на одну из балок, а затем забраться на самую высокую точку.
— Кейла, а ты уверена, что это небезопасно?
Я оглядываюсь назад, посмотрев на него.
— Если боишься упасть — тогда и подниматься нет смысла, — коротко говорю я, подразумевая под этим нечто большее. А затем все-таки цепляюсь за одно из перил и подтягиваюсь вверх, чтобы уцепится за край кирпичной кладки. У меня получается с первого раза, ведь я не раз проделывала этот трюк. Поэтому неудивительно, что за считанные секунды я оказываюсь на едва покатой крыше.
Наблюдаю за тем, как Лукас без каких-либо проблем точно также оказывается на крыше, усмехнувшись каким-то своим мыслям. И, убедившись в том, что никаких проблем не возникло, перевожу взгляд на множество огней, которые едва заметными бликами мелькают где-то вдалеке, поскольку до города ещё несколько километров. Однако ночной пейзаж, где красота и неприступность гор, сплетается с изящными, величественными лесами, и яркой голубоватой луной, с мягким свечением, в окружении множества серебристых звёзд — всегда заставляет почувствовать нечто большее. Заставляет почувствовать саму жизнь.
Я сажусь и кладу рядом с собой сумку. Глубоко вдыхаю, когда Лукас едва слышно произносит:
— Значит здесь ты прячешься от внешней суеты…
Хмыкаю.
— Можно и так сказать. Однако именно здесь мама впервые показала мне на что способна… — «ведьма» хочу тут же произнести я, но вовремя прикусываю язык и вместо этого спешно добавляю: — магия. Насколько она чувствует нас. Насколько наша душа связана с миром вокруг нас.
Он переводит задумчивый взгляд на горный пейзаж, на маленькие, едва виднеющиеся огоньки, там вдалеке. Я же тем временем достаю белую свечу, по форме напоминающую бокал на тонкой, витиеватой ножке. Она полностью исписана различными рунами. Но они совершенно далеки от обычных. Потому что это…
— Руны вечных…
Я утвердительно киваю.
Руны вечных — своеобразная память, созданная теми, кто в итоге пытается почтить тех, кто больше не рядом. Тех, кто ушёл навсегда и уже никогда не вернётся в наш мир. По крайне мере, никогда тем, кем когда-то был прежде.
Я ставлю свечу прямо перед собой. Достаю небольшой коробок с пыльцой пикси и тут же посыпаю им фитилёк. Из чёрного уголька он превращается в золотой бутон с белыми прожилками, которые, словно жемчуг — переливаются завораживающим перламутром.
Перевожу взгляд на Лукаса. Но он зачаровано следит за движениями моих рук. Улыбка невольно появляется на моих губах. И, когда я зажигаю свечу, с помощью магии огня, — бутон загорается, словно вспышка кометы, а затем взрывается множеством искр, которые тут же превращаются в разноцветных бабочек, высоко взмывающих в чернильное небо. Туда, до куда, кажется, так легко дотянуться рукой. Но это лишь очередная иллюзия, дарованная природой.
Вокруг нас тоже порхает парочка ярких крылышек. Однако те, что воспарили выше всех — сливаются в подобие радуги, которая ярким свечением создаёт солнце в моей душе.
— Да прибудет с вами вечное солнце, — онемевшими губами, шепчу я, глядя на небосклон, думая о своих родителях и том, как сильно мне не хватает их.
— Да прибудет с вами вечное солнце, — с неким замираем в голосе, повторяет за мной Лукас.
Наши взгляды встречаются.
Он протягивает мне свою ладонь. Уголки моих губ слегка приподнимаются.
Я осторожно касаюсь его пальцев своими, снова чувствуя это притяжение между нами, которое неумолимо охватывает мое сердце. А затем он сжимает их, заставляя меня почувствовать умиротворение. Как, если бы он говорил — я рядом.
Пускай между нами все слишком запутано. Пускай между нами слишком много «но». Однако именно в эту секунду мне кажется, что мы одно целое. Что он никогда не оставит меня и точно также будет уверенно держать за руку, показывая тем самым — чтобы ни случилось — вместе и навсегда.
Может быть я преувеличиваю. Может быть хочу чувствовать больше, чем есть на самом деле и чем я могу позволить себе. Но я просто делаю это. Просто верю своему сердце в эту самую секунду.
Мы снова переводим взгляд на небосклон. Но с каждой секундой бабочки таят. Волшебство развеивается. Однако ничто не может уничтожить его в наших сердцах. И сейчас я впервые так отчётливо чувствую эту магию… Это волшебство, живущее во мне.
— Нам пора возвращаться…
Я перевожу взгляд на Лукаса. Он серьёзен. Но в глубине его глаз я вижу то же, что испытываю в данный момент сама.
Мы оба — хотим как можно дольше продлить этот день, продлить этот миг…
Однако вместо того, чтобы признаться в своих чувствах и спросить его напрямую о том, что он на самом деле чувствует ко мне, я слабо киваю.
Пересечение взглядов. Рука в руке. И вот нас уже охватывает водоворот портала.
Я закрываю глаза, стараясь навсегда сохранить эти чувства внутри себя.
Жизнь — вечная игра.
И не мне решать,
Когда будет финал.
Но я свято верю,
Что однажды наступит рассвет.
Он разгонит плотные тучи,
Необъятный сумрак теней.
И тогда,
Может быть –
Снова свет заискрится в погасшей душе.
Глава 31.
— Начинаем через десять минут! — раздаётся со стороны главного входа знакомый голос, который принадлежит главному распорядителю игр. Удивительно, но ей оказалась вполне себе миловидная девушка — рыжая копна волос, с отливом золота, затесавшегося в прядях, большие, зелёные глаза и длинные ресницы. Однако за всей этой напускной плавностью линий, из которых состоит её лицо, скрывается существо, которое совершенно не терпит несостыковок и каких-либо промахов. Буквально каждый из нас успел прочувствовать на себе её тяжелый взгляд. А также неуловимую, но такую ощутимую ауру. И хотя она чистокровный человек — это не отменяет того, каким убедительным временами может быть её взгляд, не говоря о уже характере.
