себя эту красоту и уединённость.
— Немного, — честно призналась я, — Что нас ждёт в Англии?
— Чтобы нас там не ждало, мы будем вместе, — хмыкнул брюнет, целуя в висок, — А сюда ещё вернёмся, это будет наш островок для отпусков, согласна?
— Угу. Ты самый лучший.
— Ты только об этом узнала? — Ник развернул меня к себе, переложил заснувшего малыша в переноску и приобнял за талию.
— Нет, но захотелось напомнить тебе, чтобы ты не забывал, — хихикнула, закидывая руки на плечи.
— Ах, ну да, тогда напоминай почаще, — брюнет подарил озорную улыбку и притянул к себе, властно запечатывая мне рот своими грешными губами.
* * *
В городскую квартиру жениха, мы приехали лишь поздно ночью, уставшие долгим перелётом. Брюнет махнул рукой, мол сама осмотрись, перенёс люльку в спальню и упал на диван. Квартира была просторная, три спальни, столовая-кухня-гостиная объединены, никаких лишних стен и дверей. Небольшой французский балкон, открывал виды на такие же серые высотки. Никакого красивого пейзажа. Сама квартира находилась на сороковом этаже.
— Когда приедет Бертран? — спросила, вернувшись из балкона.
— Завтра утром, — Ник зевнул и потянулся, — Иди в душ, Ева.
Открыв чемодан, захватила пеньюар, чистое бельё и пижамку с чистым памперсом Роберта и унеслась с малышом принимать водные процедуры. Ник приучил меня спать в шёлковых пеньюарах, а не во фланелевых старушечьих пижамах, как это было до него. Он предлагал вовсе спать без одежды, но смирился с моим «пуританским воспитанием». В отличие от меня, брюнету хорошо спалось без белья, а главное очень удобно, если вдруг по среди ночи на него нападёт развратное желание залюбить спящую невесту.
Я уступила ванную Нику и юркнула в спальню. Роберт после водных процедур сладко зевал, готовый заснуть в любую минуту. Переложила малыша в люльку, включила режим укачивания и взобралась под одеяло. Засыпая почувствовала прогнувшийся от тяжести матрас и тёплые руки притянули к себе. Улыбнулась сквозь сон и заснула окончательно.
Утро началось со звонков. Звонили в дверь и обрывали оба наших телефона. Ник сонно проклиная всех, напялил валяющиеся на полу джинсы и пошёл разбираться кто там помешал ему сладко спать! Я же пыталась отключить гаджеты, чтобы Роберт не проснулся. Но Роберт проснулся и громко огласил своё мнение о происходящем. Вырубив звук у всех телефонов в комнате, я полностью посвятила себя сыну, Ник за стенкой страшно ругался с кем-то и я даже услышала звук разбитого предмета.
— Привет малышка, — ко мне заглянул Бертран и улыбнувшись Роберту, тут же потянулся к нему.
— Привет пап, с кем там воюет Ник? — спросила, подставляя щёчку для поцелуя.
— Папарацци пронюхали что вы в городе, — махнул мужчина рукой и заворковал над малышом. За этот месяц Роб немного подзабыл своего дедушку и сейчас с хмурым интересом разглядывал его.
Как же я могла забыть, что фамилия Гилмор сама по себе скандальная, а уж с приставкой Клэнси, вообще взрывоопасная для общества. И ведь не докажешь всем этим журналистам, что я как бы уже не Клэнси.
— Нам точно пора расписаться и перебраться в глушь, — зло выдохнул брюнет, влетев в комнату.
Мы сидели в холле муниципалитета и ожидали нашей очереди для регистрации брака. Ник в чёрном костюме-тройке, я в белом строгом платье. Бертран в своём любимом сером костюме и наш Роберт в голубых брючках, белой рубашке и бабочке. Тоже принарядился по случаю. Я немного нервничала, мы уже заполнили все документы и ждали, когда регистратор назовёт наши фамилии. Брюнет выглядел расслабленным, но то как он сжимал мои пальцы говорило, о том, что это напускное. Он тоже волнуется, как и я. Зато его волнение как ни странно успокаивало меня.
— Николас Гилмор и Ева Вуд, — громко позвал нас секретарь, открыв дверь перед нами.
— Это мы, — нервно хихикнула я, подскакивая.
Из помещения выпорхнула предыдущая парочка таких же влюблённых. Незнакомка подмигнула мне и вручила свой букетик нежно-розовых цветочков. Не успела я её поблагодарить и поздравить, мужчина подхватил жену на руки и сквозь громкий смех, унёс из холла.
В светлой комнате представительная женщина сухо задала вопросы и без лишних слов протянула планшет. Мы с Ником поставили подписи возле галочек, услышали стандартное напутствие, и брюнет тут же накинулся на мои губы. Всё произошло так быстро, пять минут, и я уже Ева Вуд-Гилмор, а рядом мой законный супруг Николас Гилмор. Никаких криков горько или браво, никаких слов пожелания, правда Бертран всё же поздравил нас, ладно, совсем без пожеланий мы не остались. Из муниципалитета, Ник вынес меня на руках и мы тут же попали под ослепительные вспышки фотокамер и дронов.
— Твою мать! — зарычал Николас.
— Кажется я вовремя? — сквозь выкрики журналистов услышала я ироничный голос Рикхарта и приложив руку козырьком ко лбу, силилась разглядеть его.
Мужчина гора раздвинул толпу своим мощным разворотом плеч, забрал из рук Берта переноску с Робертом и повёл нас к белоснежному флайту. Бертран, как и Рик, оттеснил журналюг и Ник, смог беспрепятственно донести свою законную жену до летательного аппарата.
— Привет Рик, — улыбнулась я бывшему телохранителю, почему-то была рада его видеть.
— Привет миссис Гилмор, поздравляю с бракосочетанием, — хмыкнул мужчина, фиксируя переноску на сидение, — Куда вас отвезти?
— Не стоит, у нас свой флайт, — махнул Ник, пожав руку здоровяку.
— Они полетят за вами, ваш флайт не оснащён технологией стелс, — заметил Рик, а Бертран заинтересованно выгнул бровь.
Брюнет не стал спорить, и мы заняли кресла позади пилотов. Бертран сел рядом с Риком, взяв на себя часть управления.
— Что привело тебя в новую Англию? Разве ты ещё не закончил трясти Ричарда? — спросила я, разглядывая затылок мужчины.
— Я к Бертрану, в моём отделе освободилась вакантная должность. — буднично ответил он и посмотрел на бывшего дворецкого, — Что скажешь? Кофе варить не надо если что.
Бертран был удивлён и остаток полёта расспрашивал Рика о должности. Я чувствовала, как папа заинтересовался новой возможностью начать всё с чистого листа.
— Пап, соглашайся, — сказала, помогая родителю принять правильное решение.
— А ты с Робертом? Не могу я вас оставить. — буркнул он.
— С нашими флайтами, будешь рядом с ними за каких-то три часа, — хмыкнул
