Немного успокоившись, она продолжила тем же властным, непривычным тоном:
- Я сказала своё слово. Вся власть отныне и до избрания нового монарха, на которого укажут боги, принадлежит регенту. Я передаю ему при свидетелях на хранение королевскую печать.
С этими словами королева подошла к оторопевшему герцогу и вручила ему перстень. Тот сначала не желал брать: министр запланировал совсем другое, но её величество без лишних слов вложила кольцо с печаткой в ладонь любовника и вернулась во главу стола.
- Обсуждения после, я устала. Выезжаем завтра в восемь. И, ваша светлость, - королева вымученно страдальчески улыбнулась, - возьмите на себя розыск преступников и подготовку похорон.
- Я слишком устала, слишком, - чуть слышно повторила она и прикрыла глаза.
Больше всего на свете королеве хотелось сейчас встать и уйти, но не позволял этикет. Приходилось терпеть, ковыряться в тарелке и мечтать закрыть за собой двери спальни. Её величество понимала, ночью предстоит трудный разговор с герцогом, но не могла поступить иначе. Зачем тянуть, когда можно обрубить сразу? Пусть правит сам, а не через марионетку.
В итоге её величество с трудом высидела до десерта и, сославшись на плохое самочувствие, удалилась к себе. Раздевшись, она приказала наполнить ванну и отослала служанок. Королеве хотелось побыть наедине с собой, всё обдумать и понять, как жить дальше. Но у герцога были свои планы. Когда её величество вернулась в спальню, министр уже ждал в кресле, нетерпеливо вертя на пальце полученный за ужином перстень.
- Как это понимать, Алисия? - шипящим шёпотом спросил он.
Королева пожала плечами и отжала мокрые волосы. Бледно-розовый пеньюар, наброшенный поверх тончайшей ночной сорочки, казался последними отблесками угасшего заката.
- Пожалуйста, не надо, Арлан! - взмолилась королева, тяжело опустившись на кровать. - Ты получил, что хотел. Раньше или позже, не имеет значения. Мне и так холодно и одиноко.
Её величество вздохнула и опустила голову. Влажные волосы упали на лицо.
- Если пришёл ругать, уходи, - срывающимся голосом попросила королева. - Я сделаю всё, что захочешь, не беспокойся.
Будто обессилив, её величества легла и обхватила колени руками. Нос уткнулся в прохладные шёлковые простыни. Прикосновение герцога заставило вздрогнуть. Тот без лишних слов приподнял её и пересадил на колени. Пальцы прошлись по абрису лица.
- Милая моя! - чуть слышно выдохнул герцог, расчёсывая мокрые пряди.
- Тогда останься со мной, - пискнула куда-то ему в подмышку королева.
Сильные мужские руки успокоили, и вскоре её величество забылась в них, даря успокоение себе и любовнику. Тяжёлые мысли отступили, и королева смогла, наконец, заснуть, чтобы с утра пробудиться в одиночестве. Её величество и не надеялась, что герцог останется, но без него вновь стало так тошно, будто она одна в целом мире. Королева решила сразу же по приезду сходить в храм Сораты и облегчить душу. То, что нельзя рассказать человеку, выслушает богиня.
А после побывать у врача и узнать, не в положении ли. Вопреки возрасту, герцог - крепкий мужчина, от него, несомненно, будет много детей. Только бы не сейчас, а после свадьбы, чтобы не навредить новоиспечённому регенту. Недаром простыни сегодня остались чистыми.
Глава 17. Воскрешение из мёртвых
Эллина зябко повела плечами, разглядывая полуразрушенное строение на окраине города. А ведь и не скажешь, что это столичное предместье, самая удалённая и бедная его часть. Здесь селились бродяги и погорельцы, но и они выбирали улицы, а не строения в чистом поле посреди бурьяна. Вряд ли сюда заглядывала стража.
- Ты уверен? - шёпотом спросила гоэта и обернулась к Малису.
- Я когда-то ошибался? - обиженно насупился он. - Ещё не поздно, Лина, можем распрощаться, но задаток я оставлю.
Эллина покачала головой. Ну уж нет, она не для того вчера процеживала и отмывала кровь, ублажала некроманта, избавляя от излишков энергии, чтобы вот так уйти. Если Брагоньер там, в этом сарае, она его спасёт.
- Просто тут же Калеот, люди...
- Где люди? - приглушённо рассмеялся Малис, обведя рукой по сторонам. - Сюда даже собаки не забегают, одни воры, да убийцы. Стража тоже стороной обходит.
- Боятся? - догадалась Эллина и размяла кисти рук: наверняка придётся драться.
Малис кивнул и, приложив палец к губам, опустился на корточки. Ладони некроманта окутало зеленоватое свечение. Оно образовало круг, откуда во все стороны поползли, зазмеились лучи. Не прошло и пяти минут, как земля превратилась в подобие сети из продольных и поперечных радиальных нитей.
- Тэк-с, сейчас поглядим, кто и где, - Малис сплюнул на ладони и чуть развёл руки в стороны, растопырив пальцы.
Эллина хихикнула: настолько потешно, несмотря на всю серьёзность обстановки, он выглядел. В ответ некромант окрысился:
- Сама не умеешь, так другим не мешай!
Гоэта тут же извинилась. Она никогда ещё не встречала подобной поисковой магии и пыталась понять, по какому принципу та работает. Увы, в Училище слабо преподавали теорию, а тёмную ворожбу и вовсе проходили обзорно.
- Живой инквизитор, - Малис как-то подозрительно хмыкнул и сочувственно глянул на Эллину.
Та сразу сообразила, что-то не так, набросилась на некроманта, но тот упорно молчал. Потом и вовсе зашипел, пригрозив бросить на растерзание преступнику. Эллина притихла, выжидая, что ещё интересного расскажет поисковая магия. Но Малис делиться результатами не спешил. Одна за другой погасли нити, угас центральный круг.
- Ну, чего стоишь? - некромант подтолкнул гоэту в спину. - Иди на разведку.
- А ты? - испуганно спросила Эллина.
Ей совсем не хотелось остаться один на один с тёмным магом и его пособниками. Если уж Брагоньер с ними не справился, то гоэту и подавно ждёт поражение. Маг из неё никудышный, все знания бытовые, мечник не лучше. Силой, как любую женщину, боги не наделили, из всех козырей - только артефакт переноса в кармане. Его дал Малис. Наполнил вчера, после обряда. Эллина старалась не думать о жертве: каком-то мужчине. Малис правильно сказал, нельзя спасти одну жизнь, не рискнув другой. Брагоньер для гоэты дороже незнакомца, что толку во всех скитаниях, если соэр погибнет.
- Я немного обожду и пойду следом. Не бойся, не брошу! - рассмеялся Малис и буквально растворился в воздухе, Эллина даже ахнуть не успела.
Если б гоэта не знала некроманта, подумала бы, что он её бросил. Но раз Малис обещал, сделает. И дело не в договоре и честно отданных драгоценностях, а в порядочности конкретно этого тёмного по отношению к Эллине. Он всегда держал слово.
Стараясь не шуметь, Эллина под покровом сумерек прокралась к сараю и вытащила один из парных кинжалов. В условиях ближнего боя в замкнутом помещении они полезнее флиссы. Обойдя сарай, гоэта нашла щёлку и жадно припала к ней глазом. Темно и тихо. Понять бы ещё, сколько там человек! И Малис не сказал. Хотя, с другой стороны, раз промолчал, значит, тёмного мага точно нет. И Эллина решилась.
Скрипнула дверь. На гоэту пахнуло затхлым воздухом и тошнотворной смесью крови и нечистот, от которой заслезились глаза. Памятуя о правилах безопасности, Эллина не спешила врывать в сарай, а терпеливо ждала, когда преступники пошлют кого-то на разведку. Но никто не шёл, и гоэта бочком, осторожно заглянула внутрь. Затеплила магический светляк и на всякий случай крепко сжала второй кинжал в левой руке. Никого, только к потолку подвешена какая-то туша. Прикрыв рот ладонью, Эллина вскрикнула и медленно сползла на пол. На глазах навернулись слёзы.
Гоэта знала, как выглядит пыточная, однажды ей довелось побывать там самой, но, к счастью, избежать знакомства с местными приспособлениями. Она помнила Матео Хаатере, больше напоминавшего труп, не одобряла пристрастие любовника к подобным допросам, но тогда речь шла о страданиях чужих людей. Теперь же Эллина видела, как изуродовали Брагоньера. Инквизитор поменялся местами со своими жертвами. Весь в крови, он напоминал изломанную куклу. Кажется, и не дышал вовсе, словно окорок, подвешенный к крюку в потолке. Глаз заплыл, челюсть вывихнута, на теле следы колотых ран. Из некоторых до сих пор сочилась кровь. А ещё следы побоев, ожоги - преступники власть поиздевались над соэром.
