- Он встал, и трое, сидевшие перед ним. быстро поднялись из кресел, а Лучано отодвинулся от подоконника, на который опирался.
- Клянитесь. - велел Аластор - Кровью, даром дворянской честью. Тем, что свято для зас. чем бы это ни было. И я тоже клянусь То, что было сказано в этой комнате, не должно выйти за ее стены.
- Клянусь! - первым отозвался Лучано.
- Клянусь... клянусь... клянусь... - повторили за ним остальные.
- Тогда я вас больше не задерживаю. - сказал Аластор и с томительным предвкушением подумал, что вот теперь, когда они с Лу вот-вот останутся наедине, он попросит Лучано сварить еще шамьета. Такого же крепкого, но сладкого-пресладкого! Выпьет... выдохнет... подумает обо всем этом спокойно...
- Аранвены, один - поклонившись, вторая - сделав глубокий реверанс - зышли из гостиной. Дункан, тоже отвесив почтительный поклон, вроде бы последовал за ними, но у самой двери обернулся.
- Ваше зеличествс. - спросил он. - могу я задать один вопрос?
- Аластор кивнул.
- Вы сказали, что Дорзенны... простите, что Вальдероны платят свои долги. Это и перевесило чашу весов в мою пользу? Ваша... благодарность''
- Моток ниток - угрюмо то ли уточнил, то ли поправил Аластор. - За который вы отказались принять королевскую награду Ну что ж. считайте, что я зам ее все-таки всучил силой. Вместе с моим доверием и надеждой, что мы все об этом не пожалеем
- Магистр снова поклонился, так же почтительно - и Аластора на миг больно кольнуло, что это явно был поклон подданного, а не друга - и вышел Дверь закрылась, и Аластор выдохнул
- как ему и мечталось. И даже не стал ничем швыряться в стену, хотя очень хотелось1
- Барготов денек. - процедил он. поводя плечами - Ненавижу сюрпризы! Надеюсь, на сегодня они закончились?
- к**
- Айлин сама не знала, сколько просидела на террасе, бездумно уставившись в сторону клумб, где шелестели листьями роскошные арлезийские розы. Кажется к ней еще раз приходила Амина. Или два. Во всяком случае, на плечах появилась шелковая шаль, в которую Айлин закуталась а на столе - свежий шамьет. Но пить и есть не хотелось. Думать и говорить
- тоже. Она вся превратилась в оцепеневший комок, слепленный из тоски, ожидания, страха и надежды. Разве можно бояться надеяться?! Оказалось, что можно.
- Можно наполниться глупым суеверным ужасом, лишенным даже тени здравого смысла. Можно бояться вспоминать о хорошем, как будто даже эти воспоминания способны упасть на весы чужого выбора, непредставимым роковым образом изменив его к худшему! Конечно, все это было непредставимо глупо но у нее не осталось сил быть умной! Только мучительное терпение которое не заканчивалось лишь потому, что высасывало силы из всех остальных чувств, которые стали блеклыми и слабыми
- Из оцепенения ее вывела мгновенная резкая, хотя и не слишком сильная, боло в запястьях
- словно ненавистные артефактсрные браслеты вдруг нагрелись... Ох нет. и в самом деле нагрелись, будто Айлин на мгновение сунула руки в огонь! Но почему?!
- В то же мгновение она ощутила кожей вспышку магии - в точности, как раньше, до Разлома, именно так Айлин всегда ощущала открытие порталов, но этого не могло, попросту не могло быть сейчас!
- Не могло - и все же случилось. Воздух в нескольких шагах от веранды замутился, уплотняясь, стеклянисто взблеснул, на мгновение застыв огромным зеркалом... И из этого много раз виденного ею портального зеркала шагнула знакомая фигура. Сверкание портала тут же погасло, а Кармель сделал шаг вперед, еще шаг и еще... Он прошел эти три шага медленно, вглядываясь в Айлин, словно преодолевал сопротивление невидимого ветра в лицо, а потом, сорвавшись с места, стремительным рывком взбежал на террасу и замер у самой лестницы.
- Не отрывая взгляда Айлин подалась ему навстречу - не только телом, но и всем своим существом1 В голове напряженно билось: «А вдруг его отпустили только уладить дела. , попрощаться... Но ведь так не делают?1 Ал никогда бы так со мной не поступил... Но вдруг.. Вдруг...»
- Айлин.. - тихо сказал Кармель. - Айлин...
- И больше ничего, словно одного ее имени было достаточно, словно оно значило гораздо больше, чем она могла представить и понять.
- «Живой. - стучало у нее в висках, разливая по телу странную блаженную беспомощность. - Живой, живой, живой...»
- Она всхлипнула собралась с силами, встала и сделала шаг по испещренному солнечными пятнами полу террасы Медленный шаг. осторожный, словно боялась споткнуться или провалиться в эти пятна
- И еще один шаг. И третий, совсем маленький... Три шага навстречу его трем шагам. А потом, так же. как Кармель только что. сорвалась с места и помчалась, бросилась ему на шею позволила подхватить себя и стиснуть в объятиях, спрятала лицо у него на груди, снова всхлипывая от оставившего ее. наконец, страха и облегчения
- <Я не злюсь. - пришла простая и ясная мысль, которую Айлин все никак не удавалось поймать. - Я совсем на него не злюсь. Нельзя злиться на человека, когда так счастлива всего лишь тому, что он жив! Он жив и вернулся домой1 Нет, - тут же поправилась она. - Все-таки злюсь. Злюсь, как никогда, ни на кого в жизни еще не злилась, за то, что ведь мог бы и не вернуться' А я сидела бы на террасе, ждала и ждала, и дождалась бы не его. а курьера из дворца с известием...»
- Ей вдруг отчетливо представился этот курьер, с равнодушным лицом передающий свиток, запечатанный королевской печатью.
- - Все хорошо. - тихо сказал Кармель над ее головой. - Все обвинения сняты, я полностью помилован. Все закончилось Айлин.. простите, моя донна..
- Вместо ответа она вскинула голову встала на цыпочки, потянулась и поцеловала Кармеля в губы - крепко, почти зло. выплескивая в этом поцелуе всю охватившую ее мучительную ярость, все отчаяние и тоскливый ужас, что мучил ее с самого утра
- Большие горячие ладони легли ей плечи, потом сдвинулись на спину и прижали так сильно что дыхание перехватило.
- ■Только посмейте! - подумала Айлин. глядя ему в глаза и произнося про себя слова так громко и отчетливо, как только могла. - Только посмейте что-нибудь сказать... или не сделать!»
- Не отрывая взгляда. Кармель отпустил Айлин. но только затем, чтобы подхватить на руки. Прижал снова - уверенно, крепко - и дыхание, которое только что перехватывало, вернулось так полно, что Айлин едва не захлебнулась воздухом, который вдруг наполнился и ароматом роз, и душистой летней зеленью, и едва слышным запахом самого Кармеля - теплым чистым мужским запахом, от которого кружилась голова, и захотелось опять ткнуться лицом ему е рубашку, дышать и дышать им...
- «Да скорее же. - снова простонала она мысленно. - И не делайте вид. что не слышите! Я хочу этого, ясно вам?! Я чуть не умерла, когда думала, что больше никогда вас не увижу! И если вы сейчас отговоритесь какими-то глупостями... Я вас. - Она даже мысленно не смогла произнести слово .возненавижу*, здесь и сейчас оно было глупой фальшивкой. - Я вас убью: Верну магию и убью, слышите?' Или попрошу у Амины нож1 Или сковородку! Или1..»
- - Как скажете, моя донна, - со смешком прошептал ей в макушку Кармель. разворачиваясь к двери в дом. уходя с веранды и унося Айлин так легко, словно она ничего не весила Или вообще тянула его за собой, как полный ветра парус тянет и ведет корабль. - Все будет, как вы хотите... Сейчас и всегда, пока я жив
- Глава 15. Крылья свободы
- Альс, на тебе лица нет - негромко сказал Лучано, прерывая затянувшееся молчание. - Понимаю, непросто узнать такое, да еще про близких людей. Может успокоительного дать? Голову не затуманит, обещаю, но тяжесть с души снимет.
- Насовсем? — усмехнулся Аластор, и Лучано только вздохнул, одарив его виновато- сочувственным взглядом. - Тогда какой в нем смысл? Ничего, переживу. Знаешь., когда я говорил, что хочу з-нать все... все, что касается меня и происходит вокруг пожалуй, это я лишнего пожелал. От слов не отказываюсь королю и вправду положено знать все, но человеку... это тяжке А король все-таки должен оставаться человеком, иначе
