и завещали Основатели Академии.
Хестер поймала себя на моменте острой зависти. Это был лишь крошечный укол, но… Было больно. Она когда-то мечтала о поступлении в столичную академию. Но мечты разбились о семейное наследие.
– Стойте! – Никлаус вскинул руку. – Что она хочет сказать?
– Что впереди сигнальная нить. – Леди Аргеланд прошла вперед и присела, рассматривая плетение.
Плетение, которое отчетливо фонило грязью.
Вот только шкатулка не появилась.
«Недостаточно грязи? Или…»
Хестер прикрыла глаза и потянулась к своему переродившемуся дару. Она ясно представила шкатулку, перчатки и приказала им появиться перед ней сию же секунду!
И они появились. Не на земле, не где-то в стороне, а прямо перед ней! Шкатулка парила в воздухе, дожидаясь, пока из нее будут извлечены перчатки.
– Мне показалось, что от меня тянется еще одна нить, – тихо проговорила Хестер.
«Вероятно, это мантия. Неужели она действительно часть моего наследия?» – подумала леди Аргеланд.
А после решительно подхватила сигнальную нить пальцами. Она ожидала, что кружево перчаток вот-вот окрасится маслянисто-черным цветом, что грязь поползет по рукам, но… Сигнальная нить превратилась в просто нить. Точно такую, как те, из которых Хестер плела свои маленькие заклинания.
А дальше… Дальше леди Аргеланд действовала на свой страх и риск: из того сна, где ей привиделись разные варианты плетений, она запомнила довольно красивый узел, который назывался «Очищение». Точнее, это во сне она знала название, а после долго не могла понять, что же это такое и не показалось ли ей. Ведь сплетенное заклятье ничего не очищало.
Но сейчас оно заработало в полную силу. Грязь будто горела сине-зеленым пламенем и превращалась… Превращалась в чистую магию, которая легко и быстро рассеивалась по округе.
– Путь свободен, – отрывисто произнес Никлаус.
Они поспешили к корпусу ритуалистов, из крыши которого в небо устремлялся тонкий вихрь силы.
– Не в небо, – ахнула Вай, – магия стекает по спирали, сверху вниз. Это чей-то канал подпитки!
Хестер подурнело. Она понимала, что ни Даррен, ни Лин-Торванс не могут такое устроить, а значит… Тирриил все-таки добрался до вожделенного острова? Добыл древние знания? Или это леди Кадрия козыряет тайными умениями?!
– Поднять щиты, – отрывисто приказал Никлаус.
И вовремя! Мощный колдовской взрыв разметал корпус ритуалистов на искры и осколки!
За «пехотинцем» Хестер укрылись она сама, Вай и Леттира Льяла. Точнее, Вайолин и баронесса выставили собственные щиты, которые, расположенные с двух боков от «пехотинца», надежно защитили трех девушек.
Но не смогли спасти от густо-серого тумана, что быстро закрыл видимость.
– Конфи, – хрипло выдохнула Вай, но Хестер покачала головой:
– Не беспокойся, она хорошо обучена и быстро перемещается. Никлаус?
– Цел. Если бы не ваша химера, моя Императрица, я бы ничего не успел, – прогудел оборотень. – Она со мной, кстати. Продвигайтесь ко мне, но осторожно. Нехороший это туман, колдовской.
– Нет, – четко проговорила леди Аргеланд, – в таком тумане мы пройдем мимо друг друга. Конфетка, найди меня.
Одновременно Хестер магией погладила невидимую и неосязаемую нить, что скрепляла ее с волкой. А после, когда довольная собой химера ужом ввинтилась под три щита, леди Аргеланд скомандовала:
– Умница, девочка. А теперь веди нас к Никлаусу.
Из-за щитов передвигаться было трудно, но никто не роптал. Желающих «облегчить себе жизнь» путем снятия «пехотинца» и двух его более легких вариаций не было.
– Грустно, если наш противник видит сквозь туман. Ползем, как три каракатицы, – цокнула баронесса.
– Я не знаю, кто такие каракатицы, – грустно произнесла леди Аргеланд.
– Это такой пузырь со щупалками, – объяснила баронесса, – я всего один раз видела и запомнила, потому что отец потом нас всех каракатицами обзывал. Давно это было.
Вайолин же внезапно прерывисто вздохнула и, протянув руку, стиснула плечо Хестер.
– Парфюм Императора.
Волка глухо вуфнула, и через пару шагов подруги увидели спину Никлауса Валдерби, который старательно вглядывался в туман впереди.
– Мы здесь, – позвала его Хестер.
– А?! Я вас оттуда слышал, – от удивления оборотень растерял всю почтительность.
– Потому я и позвала волку, – кивнула Хестер. – Полагаю, у нас не осталось выбора. Вперед и только вперед.
Конфетка едва слышно вуфнула и, чуть припав к земле (что при ее размере смотрелось довольно забавно), направилась вперед.
– Туман редеет, запахи становятся сильней, – едва слышно произнесла волчица.
Хестер неопределенно хмыкнула: с ее точки зрения, было все так же ничего не видно. И вместо всех привычных запахов царил один – сырой, землистый и одновременно металлический.
«Кровь и грязь?»
Туман впереди внезапно окрасился фиолетовыми всполохами, а после разлетелся клочьями!
– Вашу ж ма… Ложись!
Шквал фиолетово-черного огня пронесся над Хестер и ее спутниками, что только чудом успели рухнуть на землю.
– Туда. – Никлаус показал на крупный обломок здания.
– Ты никогда не победишь меня! – донесся чей-то громкий высокомерный возглас.
И Хестер, высунувшись из укрытия, с ужасом увидела Даррена и Лин-торванса, что вместе сражались с… Тирриилом?!
– Но он же полное ничтожество, – ошеломленно прошептала Хестер.
Она никак не могла отвести взгляд от боя, отмечала атаки и контратаки, и…
– Ответ позади них, – мрачно проговорила Вай, – посмотри, в кого бьет поток нисходящей магии.
Отведя взгляд от Даррена, леди Аргеланд поискала глазами поток силы и охнула, увидев, что вся эта мощь бьет в тонкую, хрупкую фигурку сидящей девушки.
– Судя по дорогому самоходному креслу, это и есть Анриана Дайергер, – севшим голосом выдохнула Хестер. – Лица мне отсюда не разглядеть, но…
– А за ее спиной, в белой накидке, леди Кадрия Элеарская, – с горечью выплюнула Вай, – и хоть лица ее не видно, но запах… Запах не лжет.
В этот момент Лин-Торванс, что несколько минут просто стоял за спиной Императора, вышел вперед и, простерев перед собой руки, обрушил на Тирриила волну бело-голубого слепящего пламени.
– Огонь души, – полузадушенно просипела баронесса. – Чем мы можем помочь таким бойцам?!
Вот только Тирриил, вскинув руку, что-то гортанно прокричал и… Исчез? Прикрылся невидимостью или…
На месте, где был мерзавец, появилась диковинная хохлатая птичка.
– Он заместил себя ластверией, – крикнул Лин-Торванс. – Твари бы его пожрали!
И Хестер, понимая, что именно сейчас есть возможность добраться до Даррена, выскочила из-за камня и, прикрываясь щитом, бросилась к мужу.
– Даррен!
На лице дракона, обернувшегося на крик, был написан истовый ужас.
–
