Евгения Чепенко - Злодей не моего романа

Серо-желтые глаза затопила нежность, я оказалась в надежных теплых объятиях.

— Эй, — крикнула от стола Катенька. — Вы чего там? У Гришеньки такое выражение! И молчишь. Чего молчишь, слухастый? Со всеми поделись, — последние три восклицания относились уже не к нам.

Я вопросительно взглянула в обожаемые глаза. Рик утвердительно кивнул. Счастливо улыбнулась.

— Я беременная!

Позади воцарилась абсолютная тишина.

— Ага, — сказала, наконец, мама и мир вокруг благополучно съехал с катушек.

На "нужную" встречу, доверив охрану дома Грише, Бесу, само собой, пришлось отправиться одному, чем была крайне довольна я и абсолютно не доволен он. Я же, проведя день в шумной компании, и с грехом пополам разобравшись, где всех расположить на ночлег, поплелась в ванную, смывать усталость.

По дороге взглянула на часы. Девятый. Рик еще не возвращался. Разочарованно вздохнула. Стыдно признаваться, но уже час спустя после его ухода жалела, что осталась. Я скучала, дико, безумно, хотя не видела всего полдня. В груди начала расти тревога. Сотового не знала, а спросить, идиотка, не догадалась. Привыкла, что сам всегда рядом.

Сосредоточенно глядя под ноги, прошлепала в душевую, разделась, села в ванную, включила теплую воду. Стало до боли одиноко, захотелось свернуться калачиком и не вставать. Так и поступила. Ванная потихоньку набиралась. Я сидела, положив подбородок на колени, и разглядывала пальцы ног. Где мои теплые, сильные, надежные руки? Я уже отвыкла мыться самостоятельно, да и одеваться тоже. Хотелось зареветь. Ну, где он? Снова внутри шевельнулась тревога.

— Кларк, — вспомнила я и вскочила.

— Зачем тебе понадобился Кларк? — хрипло прорычал Рик рядом.

Счастливо всхлипнула, зажмурилась и повисла на своем хищнике.

— Ты вернулся! Я соскучилась. Больше не останусь без тебя! И не надо ревновать, я твой телефон не знаю, а Кларк знает наверняка.

Вот теперь я получила свои теплые, сильные, надежные объятия.

— Не оставляй больше меня! — хлюпнула я носом.

Бес засмеялся, ласково погладил по волосам.

— Маленькая, ты ведь сама не хотела ехать.

— Мало ли чего я не хотела, — пробубнила я. Почему-то было так обидно. — И, вообще, когда это тебя интересовало мое мнение?

— Всегда, — еле слышно шепнул он на ухо.

Купание в душе плавно перетекло в секс в душе, потом секс перекочевал на кровать, а потом… потом абсолютно, до изнеможения удовлетворенная, блаженно потягиваясь, я узрела их. Книги. Много книг, беспорядочно сваленных в углу спальни. Пересилила усталость, выползла из объятий Рика, перекатилась к краю кровати, спрыгнула на пол и направилась к неровным стопкам. Бес пристально наблюдал за мной. В глаза бросились знакомые обложки. Склонилась и начала перебирать одну за другой, читая названия.

— Черт! — испуганно пискнула я, отчетливо осознав, какое именно его желание исполнила розовая дама, развернулась к кровати. — Зачем?

— Хочу знать, все, что знаешь ты, — тихо твердо отчеканил Бес.

Я открыла рот и вновь повернулась к когда-то прочитанной мной литературе. Детские сказки, учебники, фэнтези, фантастика, журналы и… Твою ж мать! Любовные романы! Вот не могла она про них забыть, да? Обязательно надо было их сюда переносить?! Возле ноги заметила до боли знакомую обложку. В душу закралась паника. Нет! Ладно, пусть читает все любовные романы, но только не этот. Эта книга чистая порнография, начиная буквально с первых страниц. Единственное, что я всегда хранила от всех втайне. Черт! Я пыталась сообразить, как спрятать паршивый роман. На самом деле, в подростковом возрасте книжка не казалась паршивой, совсем наоборот, это был практически личный альманах, путеводитель по миру секса и иже с ним связанного. Только вот Бесу об этом знать, ой как, необязательно. Поздно. Почуяв мое состояние, Рик уже стоял рядом, и я, будучи слишком медлительной, конечно, не отвела взгляда от запретной вещи. Черная бровь удивленно приподнялась. Склонился, вытянул, и принялся с интересом изучать аннотацию. Я застонала.

— Хороший мой, пожалуйста, не надо!

— Почему? — серо-желтые глаза прищурились, внимательно глядя на меня. Покраснела, уставилась в пол.

— Мне было пятнадцать, а книжка глупая, — обреченно вздохнула, ясно понимая, что отговорить теперь не получится никакими коврижками. Придется оправдываться. — Ну, ладно, короче, имей в виду, мне там не все нравилось и не нравится до сих пор.

Бес улыбнулся.

— С нее и начну.

— С чего тебе это в голову пришло, вообще? — возмущенно пробубнила я, залезая обратно на кровать и прячась с головой под одеяло. Матрас рядом прогнулся под его тяжестью.

— Ты назвала меня "Конан" однажды, в машине говорила это имя. Я хотел знать.

— Мог бы спросить.

— Я собирался.

Послала нехорошее слово в адрес розовой шляпки. Одеяло сползло с головы, обожаемые глаза нежно смотрели на меня.

— Я бы отдал ей жизнь за все, что она мне подарила.

От этого взгляда и слов стало трудно дышать. Провела рукой по щеке, приподнялась, поцеловала. Рик завернул меня в покрывало, прижал к себе.

— Спи, маленькая.

— Как скажешь, — промурлыкала я, поерзала, устроилась поудобнее и, несмотря на все произошедшие события, быстро провалилась в темноту…

В дрему ворвалось тихое хрипловатое дыхание. Кожу покалывало. Медленно до сознания дошло, что Рик снова ведет себя странно. Разлепила веки. Так и есть. Трется об меня, водит носом, глаза закрыты. Даже не так. Глаза прикрыты, а между ресниц виднеется белок. Он не просто их зажмуривает, он их закатывает. В очередной раз нежно, почти благоговейно, провел щекой по моей руке, от ладони, до плеча, вдохнул запах возле шеи. С ужасом поняла, что его бьет мелкая дрожь.

— Рик, — испуганно шепнула я. Он дернулся, скрипнули зубы.

— Да, маленькая? — прошептал хищник, не открывая глаз. Его все так же трясло.

— Хороший мой…

— Не пугайся. Сейчас справлюсь. Я говорил… — замолчал, подавил очередную волну сильной дрожи, продолжил. — Схожу с ума от твоего запаха, твоего тела, от сознания, что ты моя. Схожу с ума постоянно, просто не всегда выходит контролировать себя. Теперь стало совсем сложно.

Он со стоном опустился к моей шее, проведя носом по волосам.

— Сейчас трудно… очень… ты… — он перестал говорить, стиснул зубы.

— Из-за ребенка? — тихо прошептала я.

— Маленькая, — хрипло отчаянно выдохнул хищник, располагаясь за спиной. Я развернулась в кольце его рук, переползла повыше, обняла белую голову, прижала к груди и стала шептать то, что он обожал слушать больше всего. Рассказывала какой замечательный, насколько дорог мне, насколько важен, уверяла, что принадлежу ему и всегда буду. Повторяла до тех пор, пока его не перестало трясти, и он не прекратил тереться лицом о мою грудь и шею.