По словам Идесс, то же приемлемо и здесь. Хотелось надеяться, что Лимос не пожелает развода в ближайшее время.
Его тело пылало от удовольствия пока они спускались со сцены, и Эрик гадал как долго продляться эти ощущения. Ритуал крови и правды был мощным на стольких уровнях – неудобный, пугающий и в конце концов, чувственный.
Он даже не догадывался насколько доверяет Лимос, пока не высказал истину, и когда она призналась в своем добровольном согласии на обручение, Эрик испытал только гордость за то, что она доверила ему нечто такое, что должно было быть темным пятном на ее душе.
Их окружили люди, начались поздравления, объятия и похлопывания по спине. Казалось, пришли все из ЦБП, а явное отсутствие коллег Эрика из ПС-Х и Эгиды стало сюрреалистичным моментом ясности – его мир в самом деле изменился.
Он хотел, чтобы Ки и Декер были здесь, но они все еще разбирались с очередной атакой на ячейку Эгиды и внезапно вспыхнувшими нападениями демонов на человеческие больницы.
Мор явно пытался искалечить человеческую способность восстанавливать повреждения, которые он наносил. Ублюдок.
В конце концов, все перешли к еде и напиткам, дав Танатосу и Аресу возможность пообщаться с ними. Но Лимос испытала внезапное напряжение.
– Эй. – Она так сильно сжала руку Эрика, что тому показалось, он услышал хруст своих суставов. – То, что я сказала во время церемонии...
– Это не легко было услышать, – прервал ее Тан. – Но у всех нас в прошлом есть поступки, которыми мы не гордимся. Мы не можем обижаться на то, что ты сделала тысячи лет назад.
Арес кивнул.
– Ты уже не тот человек, которым была в Шеуле. Мы все равно любим тебя, Лимос.
Слова Ареса должны были успокоить Лимос, но пока братья сжимали ее объятьях, Эрик заметил тень беспокойства на ее лице, и фальшь в улыбке.
Но может ему все привиделось, потому что ко времени, когда они остались вдвоем, она снова стала игривой, поднялась на цыпочки и скользнула губами по уху Эрика.
– Мы могли бы ускользнуть в одну из свободных комнат Тана.
Эрик застонал, его член дернулся от полного согласия с этим предложением. Очень плохо, что все наблюдали за ними.
– Как бы мне это не нравилось, думаю люди заметят.
– И что?
– И... я знаю какими защитниками бывают твои братья... – он взял два фужера шампанского от вампа, проходящего с подносом, – ...и я не хочу, чтобы они убили меня за то что сделал твой первый раз чем-то на подобии перепихона в кладовке.
– Перепихон? – она засмеялась и красивый звук окутал его.
Эрик протянул ей один из бокалов.
– Да, перепихон. И если это не сработает, я не хочу, чтобы кто-то в этом проклятом здании услышал мои крики, когда мои пальцы отрубит. – Идея заставила его страдающий член опуститься, быстренько.
– Это сработает, – ответила она. – Лучше ему сработать. Я очень возбуждена.
Эрик поперхнулся шампанским, потом снова захлебнулся, когда Арес несколько раз похлопал его по спине.
– Ты в порядке, мужик? Не смей умирать пока не избавишь Лимос от ее пояса верности.
Еще больше удушья. Когда это у Ареса развилось чувство юмора?
– Согласна, – защебетала Лимос. – Я пять тысяч лет с нетерпением ждала, когда потеряю свою девственность.
В этот раз Эрик не захлебнулся. Он просто перестал дышать.
Арес схватил его за плечи.
– Может вам двоим стоит уйти.
Господи. Арес практически раздевал Эрика и толках их в спальню.
– Я, ох...
– Пока вы двое не довершите до конца свой брак, Лимос остается под властью контракта, – серьезно напомнил им Арес.
Насколько сильным стало облегчением узнать, что Арес беспокоился не только о том, чтобы уложить свою сестру к нему в постель, реальность этой ситуации захватывала
– Мы ускользнем немного погодя, – сказал Эрик. – Это вечеринка Лимос, и я хочу, чтобы она насладилась ею.
Арес обвил руку вокруг Лимос и по-братски сжал.
– Думаю ты приняла правильное решение с этим человеком.
– Хм, – усмехнулась Лимос.
Арес удалился, раздвигая толпу, чтобы добраться до Кары, которая из-за чего-то ругала Хэла. Адский щенок смотрел на нее большими, грустными глазами, опустив уши, но хвост его стучал по полу. Эрик надеялся, что Кара понимала – ее водят за нос.
– Я сейчас вернусь, – сказала Лимос, чмокнув его в щеку. – Мне нужно поблагодарить за все Идесс и Руну.
Он смотрел как она ускользала прочь, а его пальцы покалывало от желания распустить ей волосы, скрепленные на макушке. Прическа удивительно шла Лимос, обнажая тонкую, стройную шею, но он хотел распустить ей волосы и снять платье, и как можно быстрее.
На самом деле, увидеть ее обнаженное тело стоило бы отрубленных пальцев.
– Мои поздравления. – Реган появилась возле него с бутылкой воды в руке. По какой-то причине, эгидовка поморщилась, увидев у него бокал шампанского. Может она не пьет алкоголь.
Может она беременна.
Вот, черт. Желчь вскипела в его горле. Он только что женился на сестре Танатоса, а сам сидит на чертовой куче информации о нем.
Он понимал почему Эгида решила, что она должна это сделать, и не так давно он мог согласится с их идеей о спасении мира. Но то, что раньше для него было черным и белым, сейчас сливалось в разнообразные оттенки серого, а чувство справедливости взывало к нему.
Танатос заслуживал большего, чем участь племенного жеребца. Он должен сам решить приносить ли ребенка в этот мир.
Эрик понизил голос.
– Ты беременна?
Реган фыркнула.
– Для этого нужен секс.
Слава Богу.
– Не делай этого, Реган. Возвращайся домой и забудь о том, что Эгида для тебя спланировала.
– А тебе какое дело?
– Я только что женился на его сестре. И не могу скрывать нечто подобное от своей жены.
Реган впилась в него тяжелым взглядом.
– Видишь, вот почему я никогда не выйду замуж. Это забирает твою независимость и способность думать только о себе любимом.
Эрик не собирался спорить с этим, но решил объяснить свою позицию.
– Уйди отсюда сегодня же вечером или я пойду к Всадникам. – Завтра он наведается в Эгиду и убедит их, что Танатоса тоже стоит включить в это решение.
Глаза Реган вспыхнули.
– Вот и хорошо. Но ты объяснишь Эгиде, почему я провалила задание. А потом можешь объяснить всему миру, что Апокалипсис можно было предотвратить. – Она взглянула на его бокал и злобно усмехнулась. – Наслаждайся своим шампанским. – Реган гордо удалилась прочь, оставив Эрика разглядывать свой напиток и удивляться почему он чувствовал себя так словно шампанское оказалось на нем.
