— Подробности? — Райвер мигом собралась и сконцентрировалась на задаче.
Объяснила, как могла, а заодно озвучила и свои опасения.
— Ты права, все крайне подозрительно. И неоднозначно. — Она напряженно прищурилась. — Но есть идея. Могу помочь с идентификацией, есть у меня в запасах один мудреный эликсир, но завтрашний день можешь смело вычеркивать из графика — откат будет жестким. Согласна?
— Да.
Декан пробыла у меня в гостях еще час. Мы вместе поужинали, не спускаясь к остальным, и она проверила, как я освоила создание простейших вестников. Согласилась, что мне нужно больше тренироваться, запоминая ауры окружающих. Заодно в подробностях разобрали ее собственную ауру, и, только убедившись, что я могу отправить ей весточку, Райвер отправилась за зельем. Обернулась в считаные минуты, оставив четкую инструкцию по применению и пообещав, что появится в замке послезавтра. Тоже к вечеру.
— Раньше ты все равно вряд ли встанешь. Все, удачи!
До самой ночи я просидела над учебниками и была в небольшом волнении от предстоящего разоблачения. Что делать, если это окажется кто-то из ифритов? Как быть, если это все-таки Герман?
Почему, черт возьми, все так сложно?!
А зелье я все-таки выпила. Не самое приятное на вкус, после него я еще и заснуть долго не могла, но постепенно сон меня все-таки сморил, и я уплыла в вязкое нечто. Не знаю, сколько я там пробыла, вряд ли долго. Постепенно туман начал рассеиваться, и я осознала себя лежащей в постели. В той самой, где и засыпала. Легкое ощущение нереальности подсказывало, что это сон, но понимание этого то и дело ускользало из моих мыслей. Окружающее меня пространство подрагивало и неумолимо менялось, как это обычно бывает во снах, но все это было абсолютно не важным.
Меня влекло иное.
Он!
Я чувствовала его. Знала, что он уже близко. Ждала с нетерпением и тем самым легким возбуждением, какое обычно возникало перед важными событиями. В темной спальне сложно было разобрать, где тень, а где просто тьма, так что я ощутила сначала его руки и лишь затем увидела силуэт. Но лишь силуэт!
Неразборчивый шепот, но очень реальные ласки, которым хочется отдаться целиком. Но нет! Если бы это был всего лишь сон, я бы не раздумывала ни секунды, но это… Поцелуи. Жадные, умелые, обжигающие. Я не успевала проследить взглядом, рассмотреть хотя бы цвет его глаз или прическу — меня кружило в круговороте эмоций и ощущений.
Это было горячо. Это было страстно.
Лицо, шея, плечи, грудь, живот — он покрывал мое обнаженное тело сотнями поцелуев, прожигая мою суть и заставляя желать большего.
Но как бы не было мне хорошо… Это злило! Да так, что я все-таки сумела совладать с ватными руками и, запустив пальцы в мужские волосы, резко дернуть его от себя в тот самый момент, когда он снова с упоением целовал меня в губы.
Возмущенный рык в ответ, но мне хватило одного лишь взгляда в пламенеющие янтарные глаза туманного невидимки, чтобы осознать главное.
— Сволочь ты, драконище. Какая же ты сволочь…
И я провалилась в туман.
Что? Нет!
Нет, нет, нет!!!
Как? Кто? Зачем?!
Идиотка безмозглая!
Как догадалась? Кто подсказал?
Хотя что тут думать…
Идиот тут один. И это он.
Хотя нет. Есть еще одна… Помощница гхырова!
— Райвер, сестрица милая… — Он пришел к ней утром и сразу же прошел в кабинет. Приемная пустовала, и больше никто не мог ему препятствовать. — Какого гхыра?!
Она подняла на него свой привычно строгий фиалковый взгляд и долго-долго смотрела. Несмотря на то что именно он навис над ее столом, свысока умудрялась смотреть именно Райвер.
— Значит, это все-таки ты… — В ее взгляде и голосе было столько разочарования, сколько он не видел в ней еще ни разу. И это полоснуло внутри чистой болью. — Честно, надеялась, что ифриты. Их я бы просто уничтожила, а тебя…
С жестким выражением лица Райвер прикрыла глаза и молчала не меньше минуты. Она не выглядела так сурово даже в тот час, когда он объявил о ее помолвке. Бесновалась, кричала, проклинала… Но не осуждала.
Зато сейчас он чувствовал это отчетливо, как никогда.
— Герман, я сейчас кое-что скажу, а ты подумай. Один раз скажу, повторять не буду. Как любимому брату совет дам. Хочешь потерять ее навсегда — продолжай в том же духе. Не уверена, что уже не потерял. Но если в тебе осталась хоть капля совести — извинись и веди себя достойно. То, как поступаешь ты, не просто унизительно, а по-настоящему подло для любой женщины, невзирая на расу и происхождение. Простить можно ошибку, необдуманный поступок, отчаяние… Но не подлость. Ты сам это прекрасно знаешь, но почему-то в последнее время совершенно не задумываешься, словно проклятие испортило не только твой характер, но и благородную драконью суть.
Она взглянула на него так пронзительно, что у него не осталось сомнений: Райвер готова вступиться за Марьяну как за любого из самых близких родственников.
И это стало для него ударом.
Как? Почему? Да она же никто! Никто!
Кажется, это все Райвер прочла лишь по глазам, потому что тонко усмехнулась и с горечью произнесла:
— Когда ты ослеп, Герман? Когда перестал видеть свет души? Когда потерял свою?
Отпрянул, зло поджав губы, не собираясь и дальше выслушивать этот бред.
— Нам не о чем больше говорить, Герман. Но запомни одно: когда мне придется сделать выбор между вами, это будешь не ты.
Он ушел. Быстро. Не оглядываясь. Не желая больше ни секунды видеть предательницу рода.
Проработал весь день как безумный. Что делал? Даже и не вспомнит.
А в голове все крутилась фраза, словно внедренная в него магически: когда он потерял свою душу?
Он знает ответ. В день, когда впервые встретил Марьяну. Она стала его наваждением, соблазном, безумием… Душой! Но какой теперь в этом толк…
— Ваше сиятельство! — Хавьер пришел к нему вечером невероятно встревоженный. — Не мне давать вам совет…
Маг больше прочих был посвящен во все происходящее, но тут был прав. Не ему! Однако все равно дал. Знал, что даже если граф сейчас проигнорирует его слова, то не забудет и все равно обдумает. Хорошенько. Со всех сторон.
Но чуть позже.
А пока пора взглянуть собственному безумию в глаза и понять, стоит ли вообще предпринимать хоть что-то или проще рухнуть в пропасть и прервать этот полет окончательно и навечно.
Пробуждение, как и предсказывала Райвер, стало для меня настоящим испытанием. Раскалывалась голова, как после дичайшей попойки. Мутило, ломало и просто хотелось сдохнуть.
Что было хуже всего, от такого не помог ала ни магия, ни оздоравливающие эликсиры, так что требовалось лишь время и капелька веры, что я доживу до вечера.
Я не встала ни в десять, ни в двенадцать, ни в два, и тогда служанки забили тревогу. Привели ко мне мага, которому я отказалась сообщать причину недомогания, заявив, что все идет как задумано. Не поверив, митр Хавьер провел общую диагностику организма, очень странно на меня посмотрел и вышел.
За весь день я смогла съесть лишь несколько сухариков, размоченных в курином бульоне, который принесли мне уже откровенно нервничающие служанки.
А вечером ко мне пришел он.
На этот раз не стал замирать в дверях, а стремительно приблизился и навис. С минуту всматривался в мое бледное лицо с упрямо поджатыми губами и недобро поинтересовался:
— И что? Стоило оно того?
— Знаешь… — Я бесстрашно посмотрела ему прямо в глаза. — Могу спросить то же самое. Стоило оно того, Герман? Не стыдно? Нигде не екает? Совесть не мучает?
Он зло прищурился, сжимая пальцы в кулаки, а я скривила губы:
— А я ведь почти поверила Райвер. Да и она в тебя не перестает верить… А ты все такое же ничтожество, добивающееся своего исподтишка. Скажи, каково это — насиловать во сне того, кто тебя ненавидит? Приятно?
— Это не было насилием, — процедил так, что показалось зубы в пыль раскрошит.
