ожидаемо никто не ответил. Возможно, в кабинете никого не было, а может, она попросту меня игнорировала. Однако я не сдалась и кричала еще около получаса, пока голос окончательно не пропал. Зло саданув кулаком по стене, я, отшвырнув от матраса сапоги, уселась на стул и с каким-то остервенением съела пирог, выпила полкувшина воды и взялась за книгу, время от времени прислушиваясь к звукам и посматривая на отверстие, за которым спустя несколько часов стемнело…
На третий день моего пребывания в этом каменном мешке меня разбудил непривычный звук. Рывком сев на постели, равнодушным взглядом осмотрела стол, в очередной раз убедившись, что в воду снова подлили снотворное, так как появились еще две книги, еда и свечи. Я неспешно поднялась и шаркающей походкой направилась к дыре.
— Господи! Дерек! Он пришел! Дерек! Я здесь, здесь! — закричала, неистово заколотив руками по стене, но мужчина меня не слышал. Судорожно всхлипывая, задыхаясь от прорывающихся рыданий, я оперлась лбом о стену, продолжая стучать, — Дерек… я здесь, рядом…
— Она так и не вернулась. Дворецкий мадемуазель Кэтрин, сказал, что машина в тот день больше к особняку не подъезжала, — донёсся до меня едва различимый голос Дерека, вмиг прервав мои рыдания, и я, плотно прижавшись ухом к дыре, затаив дыхание, прислушалась.
— Мсье Дерек, я согласилась с вами встретиться, понимая вашу тревогу. Кэтрин мне дорога, и я тоже переживаю о девушке. Но сейчас вы посмели меня обвинить во лжи?
— Нет, Ваше Величество, я лишь прошу позволить мне поговорить с вашим человеком, которому вы приказали отвезти мадемуазель Кэтрин.
— Он вам ничего нового не расскажет, — в голосе королевы явственно звучало недовольство, — Кэтрин вышла из этого кабинета, села в автомобиль и вышла у ворот своего особняка.
— И все же я прошу вас…
— Довольно! Я была достаточно терпелива, немедленно покиньте мой кабинет!
— Дерек! Дерек! Я здесь! Здесь! За стеной! — тотчас яростно закричала я и, схватив стул, со всей силы ударила им по стене, потом отчаянно стучала его обломками, но взглянув в отверстие, увидела лишь спину мужчины, покидающего кабинет.
— Чтоб тебя! Гадина! Хватит! Что тебе от меня нужно⁈ — истошно заорала, с рыданиями падая на каменный пол, но сейчас же, зло стерев с лица бегущие слезы, сквозь зубы процедила, — ты еще ответишь мне за все.
Длинные, мучительные дни не спешили меняться. Отмечая царапинами на стене появление светлого пятна, я посчитала, что со дня прихода Дерека прошло уже три дня. Больше Ее Величество в кабинете не появлялась, раз в день, рано утром, помещение убирали служанки, но и они не слышали мои крики. Однажды в кабинет заходил страж, однако, оставив на столе какую-то папку, он быстро вышел.
Моя попытка залить воду в отверстие не увенчалась успехом, ложка не влезла, а обломок стула застрял. Медной тарелкой мне даже удалось поддеть небольшой расшатавшийся камень в углу стены, но под ним оказался плотный материал, войлок и снова камень, наверняка этот «пирог» и глушил все мои крики. Короткая записка «Что вам нужно», которую я вывела сажей от свечи на вырванной из книги странице, исчезла на второй день, когда сил терпеть жажду уже не было, и я все-таки выпила воду из кувшина. Однако ответа на мое послание не последовало, меня продолжали кормить, приносить книги, а вчера я обнаружила красивое платье. От частого употребления снотворного в голове не прекращался гул, движения были будто заторможенными, а жажда меня не покидала. В минуты отчаяния мне казалось, что я никогда больше не выберусь из этого склепа и проживу здесь до конца своих дней…
— Крр… — донесся до меня уже знакомый звук сдвигаемого засова в кабинете Ее Величества. Время было позднее, обычно в такой час в помещение никто не заходил, и я поспешила к дыре…
— Не тебе меня обвинять! Разве не ты был главой теней⁈ — огрызнулась королева, но к кому она обращалась, я не увидела, — сколько на твоих руках крови невинных⁈
— Решила исправить эту несправедливость и наверстать упущенное? — насмешливо проговорил мужской голос, показавшийся мне смутно знакомым.
— Я была одна в этой стране! Они все меня ненавидят! И глупа, решив завоевать любовь простолюдинов, помогая женщинам, попавшим в беду! Когда я занялась пансионами и узнала, что происходит за их стенами, я попыталась это пресечь! Я пыталась, Скай!
— Скай, — выдохнула я, еще плотней прижавшись ухом к стене.
— Но что может сделать чужачка⁈ Королева, которую не уважает даже король⁈ Я не стала им препятствовать, закрыла глаза и за это получила поддержку! — последнюю фразу Ее Величество яростно прокричала.
— Элен… ты должна была мне об этом рассказать! Они похищают людей. Они пересекли дозволенную черту… их пора остановить.
— Ты понимаешь, что на их место придут новые? — горестно пробормотала Ее Величество.
— Да, но им потребуется время, чтобы набрать силу…Эли, где Кэтрин?
— Не знаю, она уехала! — выкрикнула королева, зло бросив, — ты изменился, забыл, о чем мы мечтали⁈
— Мы выросли, Эли, теперь у меня другая мечта.
— А у меня нет… список тех, кто стоит за всем этим на столе. Там же адреса домов…
— Отпусти ее, она никому не расскажет, что ты замешана в этом деле. С остальными я, как всегда, разберусь… в последний раз…
На этот раз пробуждение было тошнотворным. Голова нещадно кружилась, в глазах плыло, а в горле першило от сухости. Не сразу до меня дошло, что истошные крики, рыдания и грохот — это не мое больное воображение, а происходит где-то совсем рядом. Осторожно перевалившись набок, я некоторое время с недоумением смотрела на ярко-красную портьеру, плавно переместила взгляд на диван, обитый бордовым плюшем, на стол из красного дерева… и рывком поднялась, о чем тут же пожалела. Адская боль, словно раскаленная спица, вонзилась в мой затылок, и я невольно застонала.
Дождавшись, когда головокружение чуть утихнет, а рвотный позыв будет не столь настойчивым, я, опираясь на столбик кровати, что держал балдахин, шаркающей походкой направилась к выходу, решив подумать о том, как я оказалась в богато обставленной комнате, позже, как только отсюда выберусь.
Добраться до двери было непросто. Цепляясь за мебель, которой здесь было более чем достаточно, я, шатаясь словно пьяная, все же достигла заветной цели и, осторожно выглянув
