Сет запрокинул мою голову и поцеловал меня мягкими и теплыми губами. По телу прокатилась волна чувств; любовь и желание переполняли меня. Я больше не подпитывалась от него, как суккуб, не заглядывала в его душу, не читала его мыслей. Мне это было просто не нужно, хватало своих собственных. Я знала, что люблю его. И внезапно поняла со всей очевидностью, как это делают все люди без всяких суккубских сил, что он тоже меня любит.
— Неужели это так просто? — прошептала я, когда мы наконец прервали поцелуй. — Одним поцелуем все сказано?
— Это будет так легко и просто, как мы того захотим, — тихо ответил Сет, прижимаясь лбом к моему лбу. — По крайней мере, это одно из решений. На самом деле, Джорджина, ничто не просто. Любовь и жизнь… удивительны, но трудны. Мы опять можем что-нибудь испортить. Нам надо быть сильными и решительно идти вперед, даже если дела наши будут складываться не лучшим образом.
— Как такой молодой человек может быть таким мудрым? — спросила я.
Сет убрал с моего лица прядь волос.
— Я научился этому от женщины, которая очень много знает о любви.
Я ухмыльнулась.
— Едва ли. Мне кажется, я каждый день узнаю о ней что-то новое.
Сет снова нашел губами мои губы, на мгновение я забыла все свои печали и просто растворилась в нем. Я удивилась, что он первым прервал поцелуй, ведь раньше он был неудержимо страстным.
— Полегче, — сказал он с коротким смешком. — Ты не слишком хорошо себя чувствуешь. Нам с тобой не надо уж совсем терять головы.
— Не надо? — спросила я. — Я дала тебе ключ от своего номера, и ты, как только вошел, сразу обнял меня.
— Ну да, — согласился Сет, — но я в тот момент забыл, что неделю назад тебя сбила машина.
Я покрепче обхватила его руками и потащила к кровати.
— Я все еще жива, не так ли?
— Да, — признал очевидное Сет и покорно двинулся туда, куда я его толкала. — Но ты уверена, что не хочешь подождать?
Хью сказал мне кое-что после того, как заказал билет на самолет.
«Все меняется, когда ты смертен. Ты не можешь предугадать, что ждет тебя завтра».
— Мы ждали достаточно долго, — сказала я Сету и тут же поцеловала его.
И в этот момент я поняла, что значит вернуть себе душу.
Это звучит слащаво, я понимаю. Но иметь возможность целовать любимого человека, полностью контролируя себя и зная, кто ты… это нечто исключительное. То, как мы любим себя, влияет на то, как мы любим других, и впервые за долгое время я ощутила полноту. Я знала, кто я, и могла полностью оценить, насколько сильно люблю Сета.
И конечно, мне теперь не нужно было сдерживать свои суккубские силы. Это тоже влияло на восприятие ситуации. Я больше не боялась того, что краду жизненную энергию Сета, мне ни к чему было глушить чувство вины и делить желания сердца с хищными устремлениями сверхъестественного существа. От меня требовалось только прикасаться к нему и возноситься на седьмое небо от счастья, что мы вместе.
Мы повалились на кровать, принимая меры предосторожности, чтобы не причинить мне боли. Странно, но в первый раз, когда мы с Сетом занимались любовью, я тоже восстанавливалась после ранения. Тогда нам тоже приходилось соизмерять свою страсть с разумной осторожностью. Это было нетрудно и в тот раз, и сейчас. Мы стянули друг с друга одежду и побросали ее небрежной кучей на пол. Мое тело было стянуто повязкой. Увидев это, Сет стал целовать все, что не было ею скрыто, мягко прикасаясь губами к моими грудям и бедрам.
Мы понимали друг друга без слов, я перевернула Сета на спину, оседлала его и, упершись рукой ему в грудь, ввела его в себя. Мы оба вскрикнули от удовольствия и чистой радости единения. Как это правильно, что мы вместе. Сет подходил мне, будто был создан именно для меня. Я вдруг подумала: неужели я и впредь буду так легко насмехаться над божественным промыслом. Потому что, безусловно, если в нашей истории и было нечто, по-видимому подвергавшееся вмешательству высших сил, так это путь, каким складывались наши отношения… каким бы извилистым он ни был. В конце концов мы снова оказывались вместе.
Я скакала на нем. Он смотрел на меня неотрывно, и меня сводили с ума магнетизм его взгляда и распространявшееся по телу тепло. Мне хотелось остановиться, запечатлеть этот момент в вечности, но человеческая плоть и ее желания всякий раз одерживали верх. Я стала двигаться учащенно, он входил в меня плотнее и глубже, пока не дошла до края и больше не могла выносить этой сладкой муки. Оргазм потряс мое тело, и меня залило волной наслаждения. Оно было таким сильным, что я перестала замечать окружающее. Никакого суккубского удовлетворения я не ощутила, только блаженство, какое можно извлечь из близости с любимым человеком.
Сет кончил следом за мной, выражение его лица доставило мне новое удовольствие. На нем запечатлелось такое беззащитное счастье, смешанное с любовью ко мне. Он не скрывал чувств, они все были как на ладони — блаженство и влечение ко мне.
После этого мы лежали обнявшись, каждый плыл по течению своих эмоций, припоминая подробности только что пережитого. Я слышала, как бьется сердце Сета и ощущала биение своего — смертного, человеческого сердца. Вот что на самом деле означает быть живой.
— Я почти боюсь пошевелиться или сказать хоть слово, — наконец проговорил Сет. — Часть меня уверена, что это сон или наваждение, и я боюсь его разрушить.
— Это ни то и ни другое, — сказала я, а потом передумала и добавила: — Хотя, может быть, это сон.
Нике долго насмехалась надо мной, насылая видения и отказываясь сказать, кто тот человек, который мне в них являлся. Когда стало ясно, что это Сет, я была уверена: она обманывала меня. Я не видела возможности, чтобы это предвидение обратилось в реальность, и вот… вот она.
— Сон, да? — спросил Сет. — Означает ли это, что вскоре мне придется проснуться и столкнуться с грубой реальностью?
— Нет, — ответила я, прижимаясь к нему, — потому что наши сны становятся явью. Теперь ты всегда будешь просыпаться и видеть меня, пока не перехочешь.
— Я буду хотеть тебя всегда. Это не слишком долго?
Я улыбнулась.
После того, что мы пережили? Не думаю, что этого хватит.
Мы поженились на закате.
Кто-то может посчитать это время неподходящим, но для меня это был отличный компромисс. Я хотела играть свадьбу днем, на открытом воздухе, и чтобы все было залито солнечным светом. Но я видела, как хотят Коди и Питер принять участие в торжестве, а солнечный свет создавал для них проблемы. К тому же Питер являлся распорядителем церемонии, и оставить его не у дел в самый главный момент было нечестно. Поэтому свадьба состоялась на закате, и вампиры присоединились к гостям на банкете, как только солнце потонуло за горизонтом.
