знаю, зачем, но после она вернулась более умиротворенной и спокойной какой-то. Единственное, что меня спросила, когда в дом зашла, видела ли я его глаза? Я кивнула, а она задумчиво проговорила: «раньше они не такие были».
- А какие мам? – озадаченно переспросила я тогда, а она ответила коротко.
- Голубые, я точно помню, они были голубыми, - и когда я попыталась расспросить еще что-то, всем своим видом показывая, что хочу узнать больше, только поморщилась и попросила больше об этом не говорить. Какой бы умиротворенной она не выглядела, ведь ее мечты сбывались, Диамон предложил ей стать управляющей «Сладких крендельков» и она теперь много времени проводила в этом кафетерии, даже в кухне работала иногда, создавая свои сладкие шедевры, видимо, ей всегда будет больно говорить об отце, и я ее понимала...
А после того, как она ушла, Диамон сообщил, что моего отца больше нет. Я все думала, что она ему сказала, что он не выдержал? Дала ли она ему в руки орудие? Или он сам так решил и напал на охранника, как говорил Диамон? Во второе верилось с трудом, но и делать маму убийцей не хотелось, а тот короткий и странный диалог шепотом между мамой Диамоном, что услышала возле двери, что-то вроде - «не говори ей», мог быть и чем-то другим... не могла же она на самом деле убить его? Или могла? Знаю, что не задам ей этот вопрос никогда. Она ведь все для меня делала, защищала, как могла, как умела. Хотя с другой стороны она ведь была в своего рода тюрьме, временного задержания, вряд ли бы ей позволили сделать что-то с ним, а после отпустили потом просто так. Значит, он сам все это… может быть, он был настолько недоволен крахом его дела, что не смог смириться с проигрышем? Да, это было более вероятней, чем то, что его огорчила моя мама. Он ведь ненавидел ее... вот где связь истинных дала сбой. Что же по этому поводу чувствовала я? Ничего. Просто ничего, для меня отец, если его вообще можно было так сказать, был никем, а если честно – он был олицетворением всего самого худшего, он принес столько боли, что у меня даже ничего не дрогнуло в душе, когда я узнала о его смерти, просто кивнула в ответ и все.
Но что самое удивительное, многие кого находили, и кто был причастен к фанатикам, даже не знали на кого работали и, что мой отец наполовину оборотень тоже. Я как-то спросила у Диамона: «не смущал ли людей цвет его глаз и вообще неправильная форма не присущая людям» - на что он лишь качал головой. Оказалось, отца никто не видел, кроме приближенных, им было все равно, и тех, кто выполнял короткие поручения за деньги. Вот и получалось, что одним из главных в движении против оборотней был оборотень…
***
- Как ты себя чувствуешь? - спросил осторожно Диамон, врываясь в мои мысли, заметив, что я усиленно, даже можно сказать озадаченно хмурюсь.
- Хочу чего-то, но не знаю чего, и это желание сбивает с толку.
- Может меня? – подмигивая, усмехнулся мужчина.
- Нет, - отмахнулась от него, а он вдруг серьезно переспросил.
- А ты когда ела в последний раз?
- Ммм, дай-ка подумать, - задумалась я, но тут живот издал такое громкое урчание, что я даже смутилась, покраснев.
- Идем в столовую, я повару скажу, чтобы тебе что-то приготовили. Ты что, так и не притронулась к еде утром?
- Меня выворачивало, вообще-то, - заметила я.
- Но все равно есть надо, - серьезно ответил мужчина и, взяв меня под руку, повел вниз, а после, оставив меня одну, скрылся в кухне, но я его быстро догнала.
- Я сама загляну в холодильник и скажу, что приготовить, - на изумленный взгляд Диамона и повара, сказала я, уверенно направляясь к холодильнику, - а то ты не пускаешь меня в кухню, будто это какой-то секретный объект.
- Хорошо, - кивнул Диамон, - но там забито все не съедобным для тебя.
- И чем же это? – озадаченно вскинулась.
- Мясом, - вмешался повар в наш диалог.
- Хм, - задумалась я, чувствуя, что эта мысль не вызывает отторжения. - Ты поэтому не пускаешь меня?
- Не хочу, чтобы ты думала, что мы только этим и питаемся, хотя не отрицаю это любимое блюдо. Да и что тебе здесь делать? У нас же повар.
- Ну, мало ли чего мне захочется, - пожала плечами, а после решительно открыла дверцу холодильника, и вместо того чтобы скривиться обилию мяса на полках, я втянула исходящий от них запах. Такой манящий, что даже слюну сглотнула и нос в холодильник всунула.
- Может быть, тебе мяса сделать? - услышала голос альфы и отмахнулась, я ведь не сильно его люблю, если с картошкой какой-то или кашей, а чтобы просто мясо… но когда в животе заурчало громко все же кивнула.
- Да, - закрыла дверцу холодильника, и мы вместе с Диамоном ретировались из кухни, чтобы не мешать.
Спустя мгновение передо мной на столе появился бифштекс очень-очень слабой прожарки, даже кровь выступила, когда я отрезала кусочек. Я же так жадно смотрела на тарелку, что даже не видела, кто его принес, есть хотелось ужасно. И вот попробовав кусочек, почувствовав, как он тает на языке, поняла, что изменились не только мои взгляды на жизнь, но и вкусы, чтобы я так балдела, и жмурилась довольно от мяса? Не было такого никогда. Когда же я удивительно быстро закончила с мясом, впервые за долгое время без желания бежать в туалет от тошноты, почувствовала кое-что действительно удивительное – первый толчок внутри живота, за которым последовал, не менее прекрасный, уже знакомый шепот – «мамочка».
Дамон же наблюдал за мной с улыбкой, а после тишину разрезал оглушительным.
- Мама твоя советовала не говорить тебе, но у нас двойня Айрина.
- Что? – ошарашено и слегка ошалевши, воззрилась на него.
- Мальчик
