с обманщицы собственное проклятье. К несчастью, оно оказалось ему неподвластно.
Спаси он леди Форест от смерти, глядишь, она не превратилась бы в мученицу, и всё сложилось иначе. А теперь... Теперь оставалась история «бедняжки», Корн был мертв, а Ларри оказался в отрезанной от Академии карманной вселенной. Слова же остальных участников событий, считая мои, не имели значения. Леди Форест и тут постаралась. Объявила, что я, Фрейя и Келли никуда не перемещались, мол, это Корн погрузил нас в иллюзию, и всё произошедшее нам померещилось. Девчонок, правда, выслушали, но исключительно для галочки. Меня же даже всерьез не воспринимали. Я же подруга Криса. Значит, априори, ненадежный и предвзятый свидетель.
- Не теряй веры, - повторил Гарднер. - К тому же, послезавтра в суде выступит твой брат.
- Артура тоже не готовы слушать и... - я запнулась и посмотрела на лорда-декана хмуро. - Значит, вы поняли, кто он?
- Только после недавних событий. Саймон никогда не называл имени сына. Я лишь знал, что его передали на воспитание другой семье, и та вырастила его как родного. И метаморфа я в нем не признал. Из-за искаженного дара.
Я продолжала взирать на Гарднера сердито. Нынешние заботы ненадолго отошли на второй план. Вспомнилось то, что терзало душу раньше.
- Я понимаю, почему вы не сказали, что Саймон Кармайкл - мой отец. Считали, мне не следует знать, что я родилась, чтобы помочь другому его ребёнку, а сама по себе ничего не значила. Но поверьте, меня это не сильно задело. Это не самое ужасное, что происходило со мной в жизни.
- Рад, если это так.
- Скажите, вы знаете, как медальон, который уже не раз меня защищал, попал к Руперту Доновану? Он ведь принадлежал Саймону, верно?
- Верно. Точнее, его матери. Думаю, Руперт снял его с Саймона перед смертью.
- Перед смертью? - переспросила я напряженно. - Однажды вы сказали, что Руперт был вашим другом, а потом стал врагом. Это как-то связано с гибелью Саймона?
Гарднер ответил не сразу. Помолчал с минуту, раздумывая, стоит ли продолжать этот разговор. А потом устало произнес:
- Хорошо, расскажу, как есть. Ты доказала стойкость и зрелость. С моей стороны глупо обращаться с тобой, как с малым ребёнком. Да, смерть Саймона стала причиной прекращения моей дружбы с Рупертом. Мы дружили втроем. Насколько это было возможно в королевском дворце. Саймон был сложной личностью. Вечно себе на уме. Руперт умел веселиться, находить хорошее во всем вокруг. Но он слишком сильно любил самого себя, ценил собственную жизнь превыше всего. Однажды на общем задании они попали в ловушку, Саймон был ранен. У Руперта был выбор: попытаться спасти друга и рискнуть собой или бежать в одиночку. Он выбрал второй вариант, и Саймон погиб. Король не наказал Руперта. Для него было важнее сохранить хотя бы одного метаморфа, нежели потерять обоих. С моей же точки зрения, Руперт совершил преступление. Я не мог ничего сделать. Кроме как навсегда вычеркнуть этого мага из своей жизни. Что до медальона... Как я уже сказал, он принадлежал твоей бабушке. Саймон не знал о его тайной силе. Медальон ведь работал только в руках женщин клана. Саймон хранил его, как память о матери, которую потерял довольно рано. Видимо, Руперт забрал у него медальон и прятал годами, а потом завещал тебе. Вернул представителю семьи Кармайкл. И не зря. Медальон сослужил тебе неплохую службу.
Я хмуро кивнула.
Вот что тут скажешь?
Я была благодарна Руперту Донавану больше, чем родному отцу. Саймон запланировал мое рождение, чтобы помочь Артуру. А Руперт единственным поступком, подарив, как он считал, семейную безделушку, спас жизнь. И в прямом, и в переносном смысле. Если бы не этот подарок, я бы уже обосновалась в королевском дворце в качестве метаморфа-раба.
- Я рада, что всё сложилось именно так, - проговорила я, показывая, что не особенно горюю из-за смерти отца. - Кстати, вы расскажете, как сумели получить свободу? Знаю, это личный вопрос. И всё же...
- Удержаться непросто, - подсказал Гарднер с улыбкой. Он не сердился. Последние события превратили нас из учителя с ученицей в тех, кого в будущем вполне можно будет назвать друзьями. - Это тайна, Эшли. Не моя. Короля. Скажу лишь, что я кое-что раздобыл для него. Вещь, которую, считалось, достать невозможно. Но я сумел. И за это выторговал свободную жизнь вдали от дворца. Подпортил, правда, здоровье. Но это цена, которую я был готов заплатить.
****
Следующие два дня прошли без хороших новостей. Гарднер дал показания, но, как сам потом признался, выслушали его без особого интереса. Судьи оживились, лишь когда речь зашла о битве с Корном. Для них это стало очередным доказательством вины последнего. И Криса, разумеется, тоже. А еще через день в суде выступил Артур. И тоже не слишком успешно. Его очередную попытку доказать, что это он был инициатором удара смертоносной магии по Корну, а следовательно, и по леди Форест, судьи встретили прохладно. Один даже пожурил, мол, нехорошо давать ложные показания.
Накануне у нас с братом состоялся важный разговор. Артур был готов признаться в своих особенных способностях, чтобы поведать, что следил за преступницей в облике пса-невидимки. Объяснить как-то иначе продолжительную слежку было невозможно. Но я запретила. Не существовало никаких гарантий, что это признание поможет Крису. Зато было очевидно другое: как только выяснится, что Артур - метаморф (пусть и с искаженными способностями), ему конец. Переправят к королю прямо из зала суда. Какой правитель откажется от невидимой собачки, способной ходить сквозь стены? Это же идеальный шпион!
- Прости, - извинился Артур, вернувшись из суда. - Я надеялся, что меня услышат.
- Это не твоя вина. Я знаю, ты старался.
Наши отношения изменились коренным образом. Мы оба старались стать друг для друга семьей. Ведь других у нас не имелось. Джонсоны были не в счет, а приемные родители Артура умерли. Родная же мать, как и Вивиана Джеймс, давно вышла замуж и не поддерживала со старшим отпрыском отношений. Кстати, именно в этот вечер я, наконец, провела обряд, призванный помочь брату. Нет, я не могла сделать из него полноценного метаморфа или прекратить превращения в пса. Однако я была способна сделать эти превращения контролируемыми, чтобы Артур оборачивался лишь когда сам этого желал.
От меня требовалось лишь выучить и прочесть заклятье на мертвом языке. Самым важным было мое участие. Остальное - подготовка нескольких темных и светлых артефактов,
