прикосновения и объятия моего жениха, а не жесткий каркас корсета и тяжесть тканей. Да и вообще, в этом платье я была вся такая нежная и изящная – прямо куколка фарфоровая, удивительно похожая на леди Виолу. И я себе невероятно нравилась, что со мной было довольно редко. А уж с каким предвкушением я представляла лицо Теофрена, когда он увидит меня в этой прелести… И со смущением думала о том, что будет, когда он увидит, что спрятано под этой прелестью…
Так что во время последней примерки я пребывала в легкой эйфории от грядущего и даже не обращала внимания на легкую неуклюжесть новенькой помощницы швеи, что помогала мне переодеваться. На эту примерку я попала уже одна – маменька с сестренкой и моей будущей свекровью следили за последними приготовлениями и украшениями храма к нашей церемонии. Впрочем, я было только рада немного передохнуть от обилия родственников вокруг.
Крутясь на тумбе перед зеркалом, четко выполняла все требования портнихи, поднимая и опуская руки, присаживаясь и наклоняясь, пока она проверяла последний раз правильно ли все село. Молча стерпела пару случайных уколов – портнихе казалось, что кружево в этом месте неудачно топорщилось. И фату примерила, за которую тоже проходила битва. Потому как ходить с метровым хвостом ткани, о который все будут спотыкаться, и я сама в первую очередь, тоже не хотела.
В общем и целом, все было готово. Пара небольших поправок и уже к вечеру платье обещали доставить мне на дом. А я порадовалась, что с подготовкой все окончено, потому как во время примерки окончательно поняла – устала. Эти почти три недели выдались очень суматошными и даже нервными, хотя я и не столь активно участвовала в подготовке. Но похоже все равно сильно вымоталась, потому как почти всю примерку украдкой сцеживала зевки, мечтая добраться до кровати и выспаться. Вроде и спала нормально, может легла чуть поздновато, нервничая перед последней примеркой, но организм все же уже не выдерживал напряжения.
Поэтому, когда мне объявили, что можно идти переодеваться, в комнатку раздевалки поскакала чуть ли не в припрыжку, мечтая поскорее вернуться домой. И искренне завидовала пушистому Дюку, который все время пока я скакала по тумбочкам, как лев в цирке, счастливо посапывал на пуфике в зале, получив вкусняшку от портнихи. Я тоже мечтала о подобном досуге, поэтому и поспешила за занавеску. Там молоденькая помощница, дико нервничая, помогла мне аккуратно стянуть кружевной шедевр, попутно еще пару раз уколов засевшими в нем булавками, и, подхватив платье, поспешила унести его, оставляя меня одну.
Дожидаться помощницы, чтобы одеться обратно я не стала, предпочитая по возможности сама на себе затягивать все нужное. Неладное почувствовала, натянув нижнее платье. Если до этого на меня накатывала просто сонливость, то сейчас перед глазами все так резко покачнулось, что я неловко приткнулась на кушетку, с трудом втиснувшуюся в раздевалку. Тут уже и дурак бы понял, что зевота на меня напала не спроста. Но увы, я хоть совсем дурой и не была, странность происходящего осознала слишком поздно. Даже мяукнуть не успела, как поняла, что проваливаюсь то ли в глубокий сон, то ли в обморок. Лишь в последний момент показалось, что из-за драпировки на стенах выскользнула темная фигура. Хотя… может это мне уже просто приснилось?
***
Просыпалась я с ощущением, что сижу, причем как-то неудобно, меня почему-то укачивает, мне холодно, а самое мерзкое – руки чем-то связаны. Глаза я открывать не спешила, уже осознав – произошла какая-то непомерная гадость. Поэтому прежде чем дать понять окружающим о своем состоянии, хотелось бы хоть немного разобраться в ситуации. А с этим выходило не очень.
Судя по ощущениям, я все в том же тонком нижнем платье, потому и так холодно. Правда, сверху накинута ткань – плащ, наверное, какой-то. Под щекой ощущается деревянная стенка, запястья холодит и царапает грубое железо.
По равномерному покачиванию я все-же определила, что нахожусь в карете и меня куда-то везут. А вот, что ни шума улиц, ни даже цокота копыт не слышно мне не понравилось – похоже вокруг установлен какой-то барьер от звуков, которыми так любил пользоваться Тео. Плохо, значит помощи не докричишься в любом случае. Хотя мне и не светило воспользоваться этим - вокруг рта была завязана какая-то тряпка, неприятно щекочущая нос. Все время хотелось то ли почесаться, то ли чихнуть, и я очень старалась не морщится от этих ощущений. Видимо плохо старалась.
- Проснулась? – раздался рядом неожиданно знакомый, спокойный и невозмутимый голос. – Хватит претворяться, я вижу, как ты морщишься.
С замершим от страха сердцем я медленно открыла глаза.
Ах, глупышка Лизетта, как глупо было с твоей стороны недооценить противника. Расслабилась, решила, что враг уже повержен и добро торжествует. Как же – рыцарь победил дракона, заточил его в темнице и спас прекрасную принцессу. А ведь по книге было видно, что леди слишком упорна и безжалостна, чтобы сдаться так просто.
Да, напротив меня сидела та самая леди Варети. Правда выглядела она не очень, но эти изменения лишь пугали меня больше. Не было больше лощенной красоты и золотистых кудрей – по-мальчишески короткая, да еще и неровная стрижка, бледно-серое лицо, заострившиеся скулы и холодный проницательный взгляд. Вместо яркого шелкового платья – серая грубая шерсть закрытого наряда. И лишь выражение лица все такое же уверенное. Разве что… куда более жестокое.
- Ты же не думала, что сможешь счастливо жить дальше после всего, маленькая дрянь? – окинула она меня издевательским взглядом.
А мне стало страшно. Так, как никогда не было до этого. Вот когда она шла на меня тогда на балконе, злая и словно сумасшедшая, я не боялась… Не верила до последнего и потому не опасалась, да и на защиту рассчитывала.
Сейчас… этой холодной и сосредоточенной девице терять уже нечего и от того она способна на все. Потеряв лоск и ухоженность, она словно открыла свое истинное лицо, которое куда больше походило на образ, описанный в книге. Образ настоящей злодейки, искусно использующей других людей и безжалостно избавляющейся от ненужных и мешающих ей. А не той истерички, накинувшейся на меня на балу.
Только сейчас мне пришла в голову мысль, что возможно Тео имел ввиду что-то другое, когда говорил, что ее хотели спровоцировать. И извинялся так рьяно, не потому, что позволил столкнуть меня… Я же уже тогда задумывалась, что столь импульсивное поведение леди Варети было не характерно. К стыду своему я ведь
