Вскоре овец плотно утрамбовали во двор, конная команда полетела к ручью, Мариэль с
Флорой отправили спать, и наступила тишина. А вместе с ней потянулось время тревожной неизвестности.
Негромко переговариваясь, чтобы не разбудить спящих, мы с Кристи и Лесией обсуждали последние события и строили предположения, заполняя разговором длинное изматывающее ожидание.
За окном забрезжил рассвет, когда утомлённая переживаниями Кристи задремала, прислонившись к стенке. Легонько потрепала помощницу по руке и велела перемещаться в кровать. Да и Лесию, едва уже державшуюся в вертикальном положении, попыталась, было, отправить домой к детям. Ночь мы пережили. Осталось лишь немного, совсем чуть-чуть потерпеть, пока вернутся мужчины. Тогда можно будет и самой выдохнуть и отпустить контроль. Вдова отказалась меня покидать, и, положа руку на сердце, я была ей благодарна.
Как-то вдвоём оказалось полегче противостоять накатывающим по очереди нервозности и сонливости.
Не знаю, чего конкретно продолжала опасаться. Пленник, запертый и для пущей надёжности намертво прикрученный к столбу в амбаре, затих и признаков бунтарства не подавал. Но оставить дом без присмотра хотя бы одной пары недремлющих глаз, беспечно завалиться под одеяло и позволить векам сомкнуться, а мозгу отключиться - не могла.
Отряд возвратился в деревню только к часу дня. И не с пустыми руками. Хотя, по уверению Андрэ, миссия по поимке всех причастных к событиям была ещё далеко не завершена.
В вольном пересказе, на этот момент удалось прояснить следующее…
С серебряной жилой мы всё верно просчитали. Один из троицы, собственно единственный, кто из них действительно имел отношение к гончарному делу, в поисках свежего источника глины случайно наткнулся на драгоценный металл. Быстро сообразил, какая удача случайно пришла прямо в руки, а так же то, что делиться своим открытием с народом не хочется. Но и одному тут не справиться.
Добро ведь мало было раздобыть тяжёлым трудом, причём сделать это незаметно, не вызывая подозрений у односельчан, но и куда-то безопасно пристроить, так сказать, монетизировать. Иначе, какой в нём толк? Разве что Кощеем чахнуть над сокровищем до конца дней, лишь морально удовлетворяясь самим фактом обладания. Не-ет, этому фартовому прохиндею давно мечталось сбежать из глухомани куда-нибудь поближе к бурной городской жизни. И тут на тебе, такой подарок судьбы.
А делиться всё равно пришлось. На то, чтобы понять, как опасно с подобным богатством соваться к незнакомым людям в поисках сбыта, мозгов хватило. И подался наш гончар со своим открытием к одному из местных зажиточных хозяйственников, не обременённому высокой нравственностью. Их тут таких четверо имелось, кого вся деревня недолюбливала. Как все уже, наверное, догадались, староста в их числе. Кстати, не подумайте, что сравнительно состоятельных семей здесь всего было четыре. Нет, деревня числилась в благополучных.
Просто данный квартет особо выделялся жадностью, скрытностью и пренебрежительным отношением к землякам.
Вот тут и вскрылась для меня и Андрэ истинная расстановка сил в нашем новом хозяйстве.
При формальном равенстве происхождения, эти личности обладали в поселении конкретной властью. Один владел собственной мельницей, у другого в подворье стояла молотилка (как у нас), третий имел солидные накопления и выдавал остро нуждавшимся деньги под процент. Про старосту вообще молчу – у того все нити управления сходились в руках. К
тому же, трусоватый Севиль пользовался покровительством перечисленной троицы, ими же и был продвинут на этот почётный пост. От того и не искали у него справедливости, шли за ней к кузнецу.
Вот уж кому все эти иерархические хитросплетения были до лампады. Бриен сам имел реальную возможность кому угодно прищемить хвост. Телега развалилась ли, коняга расковалась, ну и далее по списку – иди на поклон к мастеру, иначе вся жизнь колом встанет.
Только он своей незаменимостью не кичился. Однако, вес в деревне имел, и задевать всенародно признанного авторитета этих земель властная четвёрка не рисковала. Остальных же почитала другим сортом. А люди чувствовали зависимость и терпели.
Так вот, гончару в напарники приставили двух таких же прощелыг, организовали прикрытие и наладили ручеёк сбыта. Все ли из упомянутых деревенских «бонз» были причастны к сему нелегальному бизнесу, мы пока не знали. Напрямую с псевдогончарами общался исключительно хозяин мельницы. Про старосту мы и сами догадались. И то потому, что он в силу своей должности был вынужден с нами тесно контактировать. Остальные маячить пред хозяйскими глазами абсолютно не стремились. Ну вот, появился, как говорится, повод познакомиться поближе.
И тут, как далее выяснилось, нам повезло, а им – нет.
64
Так вот, к вопросу об удаче: первое – один из членов банды был в прямом и переносном смысле застукан прямо на месте преступления. То есть уличён и повержен моей скалкой. И
второе – об этом знал очень ограниченный круг посвящённых.
Кто-то другой на месте Андрэ, наверное, сразу стал бы кричать на всю Ивановскую о поимке злодея и в доказательство тут же предъявлять его населению. Только не мой муж с его-то профессиональными навыками и выдержкой. Кристи с Лесией были по самую шейку заняты овцами – им болтать было недосуг, Флора с Мариэль из дома носа так и не высунули, я сообщила о тощем только Андрэ. А уж он знал, как правильно поступить.
К ручью мужики собирались по приказу своего господина без всяких лишних комментариев с его стороны. И первый скорый допрос узника Андрэ тоже провёл без свидетелей. Я это к чему: такая важная информация не смогла попасть в ненужные уши раньше времени даже случайно.
В итоге, что? Правильно, остальные участники серебряного заговора так и не заподозрили, что всё пошло не по плану, а у господина барона появился «поющий» источник правдивой информации. Даже новость о летучем отряде, который помчался в сторону ручья, о чём гудела вся деревня, их не сильно напугала. Из местных «воротил» никто не бросился собирать чемоданы и спешно под прикрытием ночи бежать подальше от этого места.
Ну а что, очевидно было только то, что мастерская привлекла внимание Андрэ. Чем конкретно – неясно. Понятно только, что гончары умудрились вызвать недоверие барона, раз он так скоро предположил в них виновников пожара. Да и пожалуйста, у них всё шито-крыто.
Расчёт был на то, что гончаров уже и след простыл, вместе с запасами серебра.
В целом план был простым и грубым, как топор.
Не стоит напоминать, что появление в деревне официальных хозяев спутало криминальной компании все карты. И первостепенной их задачей стала необходимость как можно скорее выдавить нас отсюда. Понаблюдав за нами немного, они решили, что будет легко напугать деятельных лопухов, сунувшихся на их земли с наивной мечтой создать здесь овечий рай.
Для того, по их мнению, требовалось лишь покрепче потрепать наше финансовое положение. Строительное дерево подпалили, сжигая с ним деньги, в него вложенные. Заодно получился необходимый и очень удачный отвлекающий манёвр. В поднявшейся суете было проще простого огородами пробраться к овцам и подсыпать отраву в ясли и воду. Кто бы в такой момент вспомнил про животин? А к утру стадо потянулось бы к кормушкам и было изведено подчистую.
И так перебуженные ночным посетителем овцы успели приложиться к ядовитому лакомству. Трава с полей уже потеряла и сочность, и питательность, и, соответственно, гастрономическую привлекательность. Так эта сволочь (я про тощего) не поленилась притащить с собой рубленой варёной тыквы, да ещё и сахарком присыпанной, подмешать в ясли и приманить растормошённых животин. Вот и соблазнились наши питомцы стресс от внеплановой побудки зажевать. Себе на погибель.
А дальше, рассуждал местный криминалитет, деньги потрачены, баранов нет, мечте –
конец. Помыкался бы новый господин, помыкался, считая убытки, да и убрался обратно в привычный комфорт цивилизации. Ищи-свищи по этим горам виновников баронских бед.
