Я сидел возле кровати, и у меня на руках спала Настя. Володар сидел в кресле, держа на руках Софию, и озабоченно рассматривал её, иногда бросая на меня растерянные взгляды. Анастасия стала тихо почмокивать во сне и я, глядя на неё, не мог сдержать улыбки.
— Отдай моего ребёнка, — раздался тихий, но полный решимости голос Ланы.
— Лана! — я поднял голову и посмотрел на неё.
— Отдай моего ребёнка, — повторила она. — Я не отдам их тебе. Ясно?
— Лана, подожди, я тебе всё объясню. И я не собираюсь у тебя забирать детей, — нежно сказал я.
— Отдай!
— Только не волнуйся! — я встал и отдал Лане дочку.
Она наклонилась к ней и поцеловала её в лобик, а потом посмотрела на меня и требовательно спросила:
— Где София?
— Она у меня, — раздался из кресла голос Володара.
Лана увидела его и облегчённо вздохнула, а потом посмотрела на меня:
— Макс…
— Лана, подожди, — перебил я её. — Я хочу кое-что тебе объяснить.
— Макс, ты не обязан ничего объяснять. Я всё прекрасно понимаю. Ты любишь другую, и я не буду стоять у тебя на пути. И если ты захочешь, то будешь принимать участие в воспитании детей, — мягко произнесла она.
— Я люблю только тебя! Да, ты видела, что я целую другую и… - я запнулся и скривился от отвращения. — Но я думал, что это ты! — Лана непонимающе смотрела на меня. — Понимаешь, та девица может создавать иллюзию, и каждый к кому она прикасается, видит в ней ту женщину, которую больше всего хочет видеть. Я думал, что это ты приехала ко мне!
— Разве такое может быть? — растеряно спросила она.
— Лана, помнишь, я тебе предупреждал, чтобы ты не позволяй к себе прикасаться незнакомым вампирам? — подал голос Володар. — Твой муж попал в иллюзию, и его вины здесь нет.
Я с удивлением посмотрел на Володара. Меньше всего я ожидал, что он станет на мою защиту.
— Но почему ты мне не сказал об этом? — чуть ли не плача, спросила Лана. — Я такое себе напридумывала….
— Я испугался, что это встанет между нами, — с болью сказал я. — И это встало между нами ещё в худшем варианте, чем я ожидал. Прости!
Лана отвернулась и стала смотреть в окно. Я затаил дыхание и наблюдал за ней, понимая, что сейчас она решает нашу дальнейшую судьбу.
— Это моя вина. Если бы я напрямую спросила тебя про эту девушку, ничего бы не случилось, — твёрдо сказала она.
— Ну уж нет, Лана. Твоей вины здесь нет. Не надо, пожалуйста, сразу винить себя во всём! — запротестовал я.
— Оба хороши, — она вздохнула.
Я улыбнулся, и присев на кровать, поцеловал её.
— Дочки просто чудо! Спасибо тебе за них!
— Пожалуйста! — Лана застенчиво улыбнулась. А потом отдала мне Анастасию и, повернувшись к Володару, сказала, — Дай мне Сонечку подержать.
— Откуда ты знаешь, что это Анастасия, а на руках у Володара Соня? — с интересом спросил я. — Ведь они абсолютно одинаковые?
— Просто знаю и всё.
Володар подошёл к кровати и отдал Соню Лане. Она взяла её на руки и, поцеловав, стала рассматривать дочку.
Дверь в комнату открылась, и заглянул Товий. Увидев, что Лана проснулась, он облегченно вздохнул и сказал:
— Наконец-то. Мы уже стали волноваться! Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — она улыбнулась.
— Пойду, позову Дейма, — и Товий вышел из комнаты.
— Дейм знает про ту девушку? — спросила Лана.
— Да. Я ему всё рассказал ещё в апреле, — ответил я.
— Надеюсь, он не злиться на меня, что я сделала такие выводы? — виновато сказала Лана.
— Он скорее злиться на меня, — со смешком ответил я. — Особенно из-за твоей беременности и моих выводов.
— А причём тут беременность? — озабоченно спросила она. — Он не рад?
— Он рад, и даже очень. Он злиться, что я напридумывал себе чёрти что.
— В каком смысле? — не поняла Лана.
— Я думал, что ты беременна не от меня и заставил так думать Дейма. — я сморщился.
— Что? — Лана смотрела на меня с недоумением. — Как ты мог? — обиженно спросила она. — Хотя это объясняет, почему ты дал мне развод. Ладно. Давай об этом забудем.
В комнату вошел Дейм и заулыбался.
— Лана! — он подошёл к ней и поцеловал её в лоб. — Никогда больше так не делай! Ясно?
— Хорошо.
— Максимилиан всё тебе рассказал?
— Да. Это моя вина…
— Лана! — Дейм бросил на меня злой взгляд. — Ты не виновата. Я эту девицу мы накажем. Я уже позвонил Саратану и он сказал, что отправит её к нам, и мы вправе решать её судьбу сами.
— Дейм, не надо её наказывать, — попросила Лана. — Она и так уже наказана хуже не придумаешь.
— В каком смысле? — спросил Дейм и мы с Володаром тоже удивлённо посмотрели на Лану.
— Каждая женщина хочет любви, и эта девушка тоже её хочет. Но её способности — её проклятие, потому что она понимает, что мужчины видят в ней другую женщину и любят не её. Это страшно, — грустно сказала Лана.
— Лана, да ты просто не видела, как вызывающе она себя вела, когда я понял, что это не ты!
— Естественно. Ей больно, и поэтому она прячет свою боль за маской развязности, или агрессивности, или высокомерия. И мне кажется, ей стыдно, за эту краденую любовь. Она хочет просто почувствовать, каково это, когда тебя любят. Не надо её наказывать.
— Хорошо, — вздохнув, сказал Дейм.
Я смотрел на Лану и не уже понимал, почему я побоялся ей сразу рассказать про Сабиру. Ведь она всегда старается понять в первую очередь других, и я это прекрасно знал. И меня она бы поняла сразу.
— Проснулась, моя девочка! — Лана улыбнулась и посмотрела на Соню. Та лежала, открыв глаза, и рассматривала Лану.
— Кстати, будешь смеяться, — сказал Дейм. — Похоже, Соня выбрала себе уже вторую половину!
— Да? — она широко улыбнулась. — Кого?
— Володар! — сказал Дейм.
— Боже, тогда это всё объясняет! — воскликнула Лана.
— Что объясняет? — спросил я.
— Так эта Сонечка устраивала дискотеки у меня в животе, когда Володар появлялся рядом! — Лана с улыбкой смотрела на Володара. — Помнишь?
— Да, — он засмеялся в ответ.
— Вполне возможно, что это вашу свадьбу я видела во сне! И это она меня тогда начала пинать, не давая совершить нам обоим ошибку! — Лана улыбаясь, посмотрела на Володара. А потом перевела взгляд на Соню: — да, заставила же ты меня помучаться!
У меня всё внутри неприятно сжалось от слов Ланы про ошибку, и я, прищурившись, посмотрел на Володара.
— Только вот теперь проблема в том, что Соня отказывается есть и спать у всех остальных на руках, — сказал Дейм. — И мы не знаем, что нам делать. Когда мы уедем отсюда, она может взбунтоваться как когда-то Ванесса.
