- У нас с тобой всё же больше общего, чем ты себе представляешь. Меня просто однажды занесло в бар, в соседнем городе.
- Чёрт! – выпалила я, прикусив нижнюю губу.
- Два месяца… я мотался за тобой два месяца и не понимал, почему медлю… Я - тот кто, не раздумывая, отрывал головы младенцам! Вырывал и сжирал их крохотные, бьющиеся сердца! – Черноглазый оскалился, и я вновь увидела перед собой свой кошмар, о котором посмела позабыть.
- Так тебе понятнее? Я был вхож в Лигу Чистки в конце своего первого столетия, и это, скажу прямо, было… грязно. Так меня воспитывали, пробуждали во мне антипатию и волю. Я знаю своё место, Анна. И я не хотел лишаться его, просто однажды оступившись… - в его глазах вспыхнул страх – Я оплошал…
- Николас? – позвала я, и он резко поднял на меня взгляд.
- Не надо… не нужно снова злиться. Я здесь и слушаю тебя. Ты пережил что-то ужасное, но я вижу другое… ты хочешь исправить свою ошибку.
- Моей изначальной ошибкой была жалость к тебе той ночью, много лет назад! – переменился он в лице, став яростно решительным - Пообещав солдатам расправиться с вами, я в буквальном смысле надел петлю себе на шею. От меня ожидают исполнения… - он вдруг улыбнулся – Если бы они знали, что происходит на самом деле?
- Что? – тихо спросила я.
- Я это сделал! Это я обратил тебя, а не какой-то непокорный, которого они до сих пор ищут в этой глуши.
- Так ты боишься наказания? – спросила я изумлённо, выпрямившись как струна – Но, как же, твой статус, ты сказал, что тебя простят!
- Я боюсь не наказания. – отвернулся Ник – Мне плевать на их очередные уловки лишить меня денег и крови. – он усмехнулся и посмотрел на меня…
- А чего же тогда? - я вопросительно округлила глаза, только бы не засчитал этот вопрос за мой третий.
- Позор – вот то, чего я страшусь! Довольна?
Позор?
Ах, позор!
Он просто сволочь, раз смеет равнять свою репутацию с нашими жизнями!
- Что?! – вскричала я, и Ник вылупив глазища, быстро глянул на кассира.
- Как это, твою мать, всё связано, объясни?! – негодовала я.
- Вам позволят жить только в том случае, если я признаю свою вину. У меня есть привилегия, и кое-какие связи, кровные я бы выразился. Иной вампир лишился бы своей головы даже не успев оправдаться. – сказал спокойно Черноглазый.
- Ну а ты, принц, чем лучше? – ядовито спросила я.
- Ммм… - он отвёл взгляд в сторону, и я насторожилась - У меня проблемы с послушанием, я не идеален. Они привыкли к этому и устали выносить мои дурости на Совет. – он улыбнулся – Для меня это обычное дело… соблазниться человеком. – его тёмные глаза скользнули по мне.
- Но в этот раз, немного всё зашло дальше, ты обратилась. – он снова уставился мне в глаза.
- Немного? – переспросила я…
- Ага… - поддакнул он.
- Ты обалдел?
- Умм… Не-ет! Ты пойми, расскажи я это и признай свою вину, меня просто - напросто засмеют… лишат привилегий, и даже пару десятилетий не пустят в любимый клуб в Милане, представляешь?
Я не могла даже пошевелиться… сидела, разинув рот, как истукан.
- Аня, можно я буду называть тебя так? – он изобразил самую, что ни на есть идеально-милую улыбку – Неужели, ты и правда думала, что современные вампиры спят в гробах и сосут кровь по ночам?
- Да… – я держалась за край стола и почувствовала, как дерево хрустнуло под натиском моих пальцев - Потому, что я именно так и живу, разве что сплю в постели. И нет, тебе нельзя называть меня так, потому что ты мне противен, лживый ублюдок!
Черноглазый отпрянул и теперь настороженно смотрел на меня.
- Денис был прав, ты просто шут! – округлила глаза я, и мне было сейчас всё равно на то, что они светятся - Шут! Ты гороховый шут! - выплюнула я ему в лицо.
Чёрные глаза блеснули…
- Ты знаешь, как это переводиться, на ваш, итальянский? Это значит, что ты клоун! Полный при-ду-рок!
- Я покажу тебе, какой я на самом деле… - проговорил он тихо и испарился, искажая воздух… очутившись в нескольких метрах от стола, он уже держал за горло выкатившую от ужаса глаза официантку и, не сводя с меня зелёных факелов, царапал её горло острыми клыками.
42.
“Тебе всё ещё смешно, Анна?” – раздалось в моей голове – “Мне отродясь не ведомы жалость и сострадание… я не испытываю угрызения совести, потому что у меня её просто нет! Я пью кровь людей, а не суррогат, который создали мои сородичи, чтобы вам – тварям, дать время… дать пожить без ужаса и страха, который помнят ваши предки, но не могут вам рассказать из своих могил!”
Я стояла у стола, за которым только что сидела, и смотрела на девушку в руках сумасшедшего, на её бледное личико. Её грудь бешено вздымалась, а сердце, вот-вот предвещая инфаркт, оглушительно колотилось.
Я опомнилась от первого шока и только сейчас поняла, что никто в зале не кричит и не убегает сломя голову, переворачивая столы и стулья…
В полной тишине, громко дышала официантка, и жужжал кофейный аппарат за стойкой. Парень-кассир не шевелился, странно склонившись над кассовым аппаратом… парень, что стоял перед ним тоже замер с протянутой рукой и деньгами в ней. Все люди, которые ещё оставались в зале кафе словно застыли.
Это невозможно…
- Я внушил ей молчать, - вздрогнула я от голоса в тишине – Но она всё чувствует и осознаёт. – неоновый взгляд с неохотой оторвался от меня и обратился девушке на шею, затем спустился на её ключицу…
- Они прекрасны… - прошелестел голос - Их тела живые, горячие сердца бьются… Поистине великое творение нашего создателя. Я так слаб и падок на всё это… - Николас посмотрел на меня - В ту ночь, я так же смотрел и на тебя, Анна…
- Отпусти её. – велела я, но мой голос был таким ничтожно-сиплым, что Черноглазый только лишь улыбнулся, показав свои клыки, и не собирался отступать.
- Ты так пахнешь, Анна… я никогда не ощущал ничего подобного в своей долгой жизни. Этот бархат послевкусия… - он закрыл глаза - Я не забуду его никогда.
“Отпусти” - подумала я про себя… зелёные глаза открылись, и Николас снова улыбнулся мне.
– Не-ет! – протянул он - Ты должна понять, что я не шучу, когда говорю, что я действительно очень злой и непослушный вампир. Я не ручной, как эти твои зверьки… Я делаю, что хочу и когда этого хочу, и ты, Анна… даже ты… мне не указ!
- Я не пытаюсь указывать тебе…
- Нет, пытаешься! – он рассмеялся и сильнее сжал шею бедной девушки – Ты слабая, Анна, у тебя всё равно ничего не выйдет. – горящие глаза уставились на меня из-под упавших на лицо волос - Я же хочу помочь тебе, глупая… хочу, чтобы ты выпустила своих демонов и стала, наконец, той кто ты есть! Безжалостной и безразличной ко всему стервой… чтобы никогда не горевала и никогда не любила… никого, Анна.
