Макс смотрел на свои руки, словно не веря в то, что сделал.
— Чувак, — сказал Орфей, глядя на Макса, — ты обладаешь способностью переноса. – Победная улыбка зажглась на его лице. – Это... так... круто!
— Каллия!
Вверх по холму неслись рычание, крики и лязг металла о металл, плоть и кости. Каллия перевела взгляд с сына на холм, где окровавленный и грязный Зандер и отец, выглядящий примерно так же, дрались с группой порядка десяти демонов, направлявшихся прямо к вершине.
Вот зараза! Они еще не спаслись.
— Орфей! – закричала Каллия.
— Я в деле, — ответил тот. Он запихнул что-то в карман и обнажил меч. – Давно я не надирал задницы демонам.
Он мгновенно исчез в тот момент, когда на глазах Каллии упал ее отец.
— Нет!
Орфей вновь появился за спиной двухметрового монстра. Его клинок описал дугу и отделил голову демона от туловища, не дав чудовищу вонзить лезвие в грудь Саймона.
— Папа!
Каллия бросила взгляд на Макса.
— Иди, — сказал Макс. – Иди!
В ней пробудились инстинкты лекаря. Каллия не думала, просто бежала. Затормозила лишь рядом с отцом. Из раны под его ребрами хлестала кровь. Грязь и запекшиеся алые пятна покрывали лицо и одежду. Саймон хрипел. Воздух выходил из раны, а кровь заливала все вокруг ‒ было проколото легкое. Времени оставалось немного.
Каллия была не настолько сильна, чтобы излечить такое в одиночку. Она должна доставить его в клинику, где есть все необходимое и можно позаботиться о ране. Быстро. Сейчас.
Арголейка приложила руки к ранам. Пока она проводила осмотр, слезы невыносимо жгли глаза.
— Зандер!
Клинок Зандера стукнулся о меч демона, с которым он бился. Связанный с противником, лишенный преимуществ в схватке, аргонавт повернул голову к любимой. Его глаза расширились. Тело, казалось, пронзил взрыв адреналина. Он вырвался и отстранился, затем глубоко погрузил свой паразоний в грудь демона. Тот завыл, зарычал, упал на колени. Зандер выдернул клинок и отсек голову чудовища.
Каллия посмотрела вниз на отца.
— Патерас...
— Я...
Целительница почувствовала, как кто-то опустился на землю рядом с ней. Затем маленькие руки легли на раны рядом с ее собственными. Сквозь дымку Каллия взглянула в сторону и увидела Макса на коленях.
— Позволь мне помочь.
— Ты не сможешь...
— Смогу, — сказал он голосом сладким, как звон колокольчиков. – Если ты поможешь мне.
Потрясенная Каллия кивнула, затем посмотрела на раны и сосредоточилась на своих целительских способностях. Тепло накапливалось под ее руками, под ладонями Макса. Она чувствовала его помощь. Вдвоем они сильнее, чем поодиночке. Но рука отца накрыла их ладони, прерывая процесс.
— Нет! – проскрежетал он.
Глаза Каллии устремились на лицо Саймона.
— Папа...
— Нет, агкелос. Отпусти меня.
Слезы вновь затуманили ее глаза, особенно сейчас, когда он назвал ее ангелом на старом языке, как бывало в детстве. До того, как все случившееся с Зандером навсегда изменило их отношения.
— Патерас...
— Мое время здесь вышло, Каллия. — Он говорил так тихо, что она слышала с трудом. Его дыхание прерывалось. – Твоя мать была права. Я хочу... рассказать ей. Я... готов.
Боль резанула ее сердце и проникла в душу.
Отец взглянул на Макса.
— Прости, — прохрипел он. – Прости за все... что я сделал. Позаботься о ней. Люби... как должен был любить я.
Его глаза закрылись.
Сильные руки обхватили Каллию сзади в тот момент, когда с ее ресниц закапали слезы.
— Папа!
Но он не слышал ее. Его уже не стало.
Те же руки потянули и развернули ее. Затем Каллия почувствовала мускулистую грудь Зандера под своей щекой.
— Тея.
Окровавленными руками она смяла рубашку хранителя.
Прокляла всех возможных богов. Отец любил ее, пусть даже временами она не понимала эту любовь. А сегодня он пришел ей на помощь. Пришел спасти ее сына.
Сына.
При этой мысли Каллия захлюпала носом. Оторвалась от Зандера и посмотрела на его милое, знакомое, израненное и грязное лицо.
— Макс, — прошептала она. – Его зовут Максимус.
Пока другие аргонавты дрались с оставшимися демонами, они вдвоем смотрели на мальчика, который по-прежнему стоял рядом с ними на коленях.
В смерти есть жизнь. Каллия подумала о решении, которое принял отец в тот день, когда родился ее сын. Одна жизнь за другую. Хотя она никогда не согласилась бы с его выбором, малая часть ее понимала, что родитель не может сидеть и смотреть, как умирает его ребенок.
Арголейка утерла глаза рукавом и попыталась улыбнуться. Она знала, что улыбка вышла вымученная. Ее покрывали грязь и кровь и окружала смерть. Но Каллия мечтала об этом моменте долгие десять лет.
— Ты знаешь, кто мы? – прошептала она.
Макс перевел взгляд с нее на Зандера и обратно. Мальчик смотрел настороженно, но все же медленно кивнул.
— Старая леди в белом... показывала мне. — Ребенок вновь посмотрел на них, его голос упал до шепота: – Я не думал, что вы настоящие.
Поток эмоций пробил плотину, которую Каллия возвела вокруг своего сердца.
— О, мы настоящие. И мы искали тебя.
— Правда? – Макс поднял брови, по его лицу разлилась надежда.
Мать кивнула и улыбнулась. На этот раз не нужно было себя заставлять.
— Да, — сказал Зандер дрожащим от переживаний голосом. – Правда.
Зандер вздохнул, пытаясь успокоиться. Он стоял на крыльце дома отца Каллии на холмах на окраине Тайрнса. Поправка – теперь хозяйка тут Каллия.
Он нервничал всегда, когда приходил сюда. Прошло почти одиннадцать лет, а его реакция не изменилась. В остальном – перемены просто кардинальные. А сейчас ситуация хуже некуда.
Аргонавт поднял руку и постучал. Листья танцевали на легком ветру и опускались на траву. Огромный особняк был построен в стиле дворца Тюдоров из мира людей. Им столько места на надо, поэтому Зандер надеялся, что Каллия не слишком привязана к этому поместью, потому что они не смогут забрать дом с собой.
Дверь открылась, и появилась Каллия. Она не улыбалась, но глаза засверкали ярче, стоило ей увидеть Зандера, и аргонавт решил, что это лучшее приветствие, на которое можно рассчитывать после всего, что случилось за последние двое суток.
– Заходи, погрейся. – Гинайка взяла его под руку, и жар прикосновения согрел все холодные местечки внутри него, оставшиеся после разговора с царем. Вся сдерживаемая тревога, накопленная за последний час, казалось, выскользнула из его тела. Ее близость успокаивала Зандера как ничто другое.
