— Просто достань его. — Может, я и сама не хочу давать ему пистолет без предварительной подготовки. — Стрелять буду я, а ты опять превращайся в супермена из боевика.
— Я не шучу, Дрю. — Грейвсу мои слова вовсе не казались забавными. — Я видел, что Кристоф душит тебя, и я…
Знаю!
— А тебе было больно?
— Нет, разбил окно, отряхнулся как ни в чем не бывало, вот и все, — горько усмехнулся он, теребя ремень безопасности. Сказать, чтобы пристегнулся на всякий случай? — Понимаешь, я не нахожу себе места. Когда увидел, что он сдавил тебе горло, проснулись жуткая ненависть и сильное желание убить его. Я действительно прикончил бы его без лишних слов, будь у меня такая возможность. Понимаешь? Будто я уже не я, а совсем другое существо!
— Ого! — Что ответить на подобное признание? Сердце в груди тревожно кольнуло. — Хорошо, что ты рядом. С Кристофом мне не так уютно!
Я ожидала от него ехидного ответа или дерзкой шуточки, но вместо этого Грейвс сполз на краешек сиденья и, нагнувшись, начал искать ящик с пистолетом.
— Нуда, конечно, — сварливо буркнул он.
А может, он и сам не рад, что ввязался в твои дела?! По крайней мере, ждать от него восторгов глупо!
Я посмотрела в зеркало заднего вида и… вдруг заметила промелькнувшую тень. Пригляделась, но тень исчезла и больше не появлялась. Вероятно, случайный прохожий, а может и… Тревожный звон заполонил голову. Черт! Плечо болит, рука ноет, а теперь еще и голова раскалывается!
— Далеко нам еще? — спросила я Грейвса.
— Поверни на юг, там через два квартала начинается Семьдесят вторая улица. Езжай по ней до конца, — ответил он, свесившись с сиденья в поисках ящика с оружием. — Часто с тобой случаются подобные происшествия?
— Не очень, — призналась я, резко ударяя себя тыльной стороной ладони по разгоряченной щеке. Вновь подступали слезы, и я всеми силами пыталась их удержать. Хоть бы какой платок завалялся в бардачке, так нет же! Вот у отца всегда лежал платочек в кармане, причем с его собственными инициалами, вышитыми заботливой рукой бабушки ровными, аккуратными стежками. Черт, теперь точно слез не сдержать! — Со мной почти ничего такого не происходило, папа никогда бы не допустил!
— Дрю, прими мои соболезнования по поводу смерти отца, — пробормотал Грейвс, высовывая голову из-под сиденья и чуть ли не укладывая ее мне на колени.
Изумрудные глаза тускло мерцали в темном салоне, а на смуглом лице даже не видно пятен, остающихся после плача. Повезло!
Я попыталась улыбнуться в ответ, но вместо улыбки лицо перекосила болезненная гримаса.
— Прости, ведь оборотень укусил тебя по моей вине.
Я смахнула с глаз предательские слезы.
Снег по-прежнему скрипел под колесами грузовика и бился о лобовое стекло.
— Ну я ведь не покроюсь целиком шерстью, верно?
Он улыбнулся, но улыбка вышла жалкой. Потом Грейвс снова нырнул под сиденье в поисках ящика.
В зеркале мелькнула еще одна тень. Может, просто нервы расшалились, или нас действительно кто-то преследует? Прибавлю-ка на всякий случай скорость!
— Конечно, ты не обыкновенный оборотень. Даже Кристоф подтвердил, да и в книге «Ars Lupica» об этом говорится.
Папа заплатил за книгу бешеные деньги, и все не было времени ее прочесть. Отец непременно бы порадовался, узнай он, что книга оправдала затраты!
Я вся сжалась в комок от горестных воспоминаний. Сначала папа, теперь Кристоф. Молодой дампир наверняка погиб, ведь на дом напало не менее дюжины оборотней!
Но почему они не тронули нас?
Грейвс выпрямился на соседнем сиденье, прошептав еле слышно:
— Спаси нас Господь!
Я мысленно присоединилась к его молитве.
А за окном началась сильная метель.
На пригородных улицах голые деревья стояли, воздев к небу черные ветви, кое-где цепляясь за покрытые снегом провода. Местами их украшали сосульки и даже настоящие рождественские гирлянды, хотя по календарю не то что до Рождества, до Дня благодарения еще далеко. Может быть, их забыли снять с прошлого года?!
Дороги, вычищенные и посыпанные песком, со стремительной скоростью снова скрываются под белоснежными покровами усилившегося снегопада. Семьдесят вторая улица, повернув на Макгилл-роуд, скоро закончится и перейдет в Семьдесят второй проспект, сужаясь, извиваясь и обрастая переулками, словно артерия, несущая кровь от сердца к другим важным органам.
Пригородные дома — выше, очищенные до асфальта тротуары — шире. Иногда мелькают бескрайние снежные поля, исчерченные черными канавами, да одинокое дерево дрожит на пустынных просторах. Вот где ветру есть где разгуляться!
Грейвс крутил в руках полупустую пачку сигарет, время от времени нетерпеливо поглядывая в окно. Ему удалось бы вдохнуть очередную дозу никотина, не вырви ветер сигареты из рук. Пожалуй, даже я присоединилась бы к нему, невзирая на отвращение к табаку… и если бы это навсегда стерло из памяти звуки бьющихся о стекла перепончатых крыльев летучих тварей, преследующих грузовик. Боюсь, я еще долго буду тщательно закрывать все окна в автомобиле, нервно вздрагивая при каждом хлопке.
В зеркале заднего вида по-прежнему мелькали тени, следуя в отдалении за грузовиком. Им без труда удалось бы догнать его, желай они действительно добиться этой цели. А они не спешили нападать, хотя мы еле ползли по дороге. Меня от подобной неопределенности начало трясти. А еще очень хотелось есть.
Я бы отдала все сокровища мира за чизбургер или клубничный коктейль! Да хоть за корочку хлеба!
Только не предлагайте яблочных пирогов — от одной мысли о них становилось дурно и накатывала тошнота.
— Это Компас-авеню, — сообщил Грейвс, дрожа всем телом, хотя обогреватель давным-давно прогрел салон грузовика. — Потом будет Уэнделл-роуд и за ней угол Берка, если верить карте.
Я сбавила скорость, готовая к любым причудам грузовика на скользкой дороге, и, скользнув взглядом по часам на приборной панели, заметила, что они до сих пор показывают время во Флориде — на час вперед. Черт, меня тошнит от этой полярной дыры!
— Как только люди здесь живут?! Это ж сплошное сумасшествие!
— Просто одеваются теплее. Как и в остальных штатах, ходят в парикмахерские, чтобы постричься, а в бар, чтобы напиться. И еще они бьют детей. — Грейвс нервно заерзал на сиденье. — Разве что чаще, чем в других местах.
Мы проехали мимо двух очередных перекрестков и сбавили скорость до минимума. Двигатель ровно урчит, дворники старательно счищают снег с лобового стекла. Тут Грейвс снова взорвался:
