Я в исступлении закричал ее имя, цепляясь за морду собаки. Я тряс ее, звал ее. Глаза начинали сиять голубым светом.
Цербер соскочил с меня и стал убегать в даль темной ночи. Он бежал неимоверно быстро. Пока его не разорвало две вспышки. Голубая и красная. Они соприкоснулись друг с другом и волна энергии сбила с ног Аду и сильно откинула меня о стену дома, рядом с которым я лежал. Я сильно ударился головой. В глазах потемнело…
* * *
Открыв глаза, я увидел перед собой призрак Даши. Он улыбался и смотрел мне прямо в глаза.
— Спасибо — прошептала она, на ее щеках блестели слезы.
— Где Архангел? — чуть слышно спросил я. Голова словно налилась свинцом и болела. Мне не хватало сил и крови. Человеческой крови.
— Его пес мертв, лежит с разорванной пастью в траве, рядом с местными мусорными баками. Архангела откинуло слишком далеко. Но он не подает признаков жизни. Наверное, он уничтожен. Браво, милорд. Это не удавалось никому. — ответила Ада.
Мне сложно было поверить, что самое мощное оружие всегда находилось рядом. В библии.
Я попытался приподняться и встать на ноги. Меня тут же ухватила под руку Ада и стала придерживать весь мой корпус.
В глазах что-то свербило и мелькало. Я видел какие-то сгустки тени, которые словно оживали и тянулись ко мне.
— Что это? — схватился я одной рукой за голову.
Ада огляделась по сторонам.
— Они пришли… — настороженно ответила она.
Даша оглянулась, и отпрянула.
— Я не хочу, нет! — умоляла она.
Я понял, что они пришли за ней.
— Их притягивает твой смертный грех. Твои сорок дней давно вышли. Ты — пища для них. Но сначала тебе придется предстать перед Божьим Судом, — сказала Ада, смотря на Дашу. Взгляд был изучающий с искоркой сострадания.
Я не хотел, что бы она исчезала, я всей душой этого не хотел. Я хотел, что бы она осталась. Я оттолкнул от себя Аду, и попытался обнять Дашу.
Черные сгустки теней словно взбесились, и одна прошла сквозь меня. Закружилась голова. Дальше я помнил все как в тумане…
* * *
Я прикасаюсь. И мелкий ток бьет, ударяет по кончикам моих пальцев. Тебя уносит… Я ясно вижу, как сгустившиеся тени тянут тебя во мрак. Мы пытаемся взяться за руки, зацепиться, но нельзя, мы не можем.
Я вижу, как твои слезы капают с твоих щек. Но они растворяются, не достигая земли. А тени все ближе. Они так и мелькают за твоею спиной. Они рядом. Они зовут.
Неужели, они тебя растерзают? Я не могу тебя спасти…
Я вновь и вновь сжимаю твою руку. Ничего. Я даже не ощущаю холода, лишь легкое покалывание. Я готов вспомнить молитвы и начать молить.
Но слова не успеют сорваться с моих уст.
Ты исчезаешь. И как зыбко и призрачно выглядит сейчас твоя улыбка наполненная горем…
Меня оттолкнуло назад от тебя. Я устоял и снова пытался взять, ухватиться за тебя.
Второй толчок был сильнее, и я отлетел шага на три назад и больно приземлился на копчик.
Я снова вспрыгнул на ноги, и попытался развеять сгустившиеся тени вокруг тебя.
И тут тени прошли сквозь меня. Каждый нерв моего тела словно ощутил разряд молнией, и я осел, не в силах пошевелиться.
Ты исчезаешь.
А я застыл с протянутой рукой. Тебе больно. Я вижу это по твоему лицу.
А небо молчит. Небо молчаливо смотрит, как ты отправляешься в преисподнюю.
Я вижу, как ты становишься тенью и исчезаешь. Я вижу, но не могу слышать твою боль… Когда твое тело полностью окутала тьма, ее разрезал тонкий, но ослепительный лучик света, ударивший по темному и холодному осеннему небу.
Тебя не стало… От тебя осталась только ночь.
Глава 25
Конец Бесконечности
"Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;
Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: "мы пришли"".
Н.Гумилев "Вечное".
— Приветствую тебя, брат мой. Настал тот день, когда ты лежишь поверженный, здесь, — молодой человек стоял, положив ногу ему на голову. Он был красив. Красив не только внешне. Его лицо, его тело, его одежда. Высокий соблазн изящной грации. Черные лакированные ботинки, черные строгие брюки, черная шелковая рубашка с расстегнутым воротником и черное пальто-френч с красным шарфом завершали его образ. Его пышная русая шевелюра была аккуратно уложена и кое-где приправлена то ли гелем, то ли лаком. — Ты пал. Ты ничто. И это сделал я.
Архангел лежал, скривив свои зубы в грубой ухмылке.
— Ну, давай же, я жду, призови все свои святые силы, избавь меня от гордыни. Ну же, очисти меня, грешного! Очисти! Как ты это сделал с моей матерью. Или ты не можешь? — последние слова, он словно цедил сквозь свои белоснежные зубы. Его шепот был зловещим, он проникал в самую глубь сознания и находил в нем душу. — Я сильнее. Слышишь, брат мой? Минуты этого жалкого мира сочтены. И все, кого ты отправил в преисподнюю, вернутся вершить судьбу нового мира. Так угодно новому богу. И он сейчас стоит перед тобой. Хотя нет, поправка, над тобой.
Его тихий смех рвался наружу, но он его сдерживал. Лишь спокойствие и хладнокровие источали его глаза.
— Я не брат тебе, нечисть, — одними губами прохрипел Архангел.
— Да неужели? Давай разберемся в том, кто ты. Однажды, случился такой союз. Вампир и Ведьма полюбили друг друга. И у них родился сын… Началась война между ведьмами и вампирами. Шекспир чистой воды, не считаешь? — молодой человек усмехнулся. — Я продолжу. Ведьму и вампира убили. На глазах друг у друга, но до этого, мать спасла своего дитя. Она подбросила его в древний монастырь, который боролся с темными силами. Не знаю, кто это были, сумасшедшие монахи, жрецы или друиды, но они имели сумасшедшую силу. Они стали воспитывать мальчика, обучая его своим таинствам. Пока мальчик не захотел крови. Его держали в темной каменной келье недели, месяцы, но жажда крови была все невыносимой. Его продержали без воды и хлеба три года. И выпустили. Не прошло и года, как юного мальчика посвятили в монахи. Получив их благословение, мальчик встал на путь хранителей святынь. Он обладал чудовищной силой, и властью, которой не решался пользоваться, пока не узнал правду о своем прошлом. И тогда он поклялся отомстить и выжигать землю от всего порочащего и скверного…
